Читать книгу "Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу! - Дмитрий Черкасов"

Парочка недообмороженных постояла и двинулась к дверям автобуса, откуда неслись рубленные фразы Соловца.

Из-за урны выскользнул хитрый журналист и сунул под нос Чердынцеву маленький диктофон.

— Это жертвы теракта?

— Нет, — майор ладонью отодвинул диктофон. — Это наши сотрудники, пострадавшие во время задержания особо опасных преступников…

— Каких?

— Это вам знать не положено, — гордо ответил начальник дежурной части и повернулся спиной к корреспонденту.

— Ну, мне же надо о чем-то писать, — опять застенал собкор «Крыминального отдела».

— Пишите, что хотите, — отрезал Чердынцев, не поворачиваясь…

Этот ответ майора в дальнейшем привел к целой цепочке происшествий, хоть и не связанных напрямую с героями нашего повествования, но, тем не менее, оказавших значительное влияние на судьбу начальника РУВД подполковника Петренко.

* * *

Корреспондент «Крыминального отдела», обиженный нежеланием ментов сотрудничать с прессой, накропал гнусную, но немногим отличающуюся от суровой правды жизни статейку на первую полосу журнала, в которой представил коллектив РУВД как шайку тупиц, алкоголиков и взяточников. И, за отсутствием реальных историй придумал свои, не имеющие никакого касательства к подчиненным Мухомора, а похожие на случаи, происходившие с операми в другом районе, и несколько изменил фамилии героев передовицы.

Пухлощекий главный редактор «Крыминального отдела» Вадик Менделеев, более известный в журналистских кругах под псевдонимом «Дед Онаний», данный ему за излишнюю активность в выпуске множества почти порнографических изданий, с гиканьем статью одобрил и поставил ее не только в профильный журнал, но и в немного измененном виде — в три свои газетки с многообещающими названиями «Sex-Navigator», «Sex-Explorer» и «Sex-Commander». Изменения в материале коснулись, в основном, сексуальной ориентации сотрудников РУВД. Так, например, подполковник Петренко был изображен в роли старого гомосексуалиста, растлевающего подчиненных, а майор Чердынцев — как заядлый эксгибиционист.

Первыми стали бить Менделеева менты из Приморского РУВД, возмущенные намеками на «голубизну» своего начальника, чья фамилия по нелепому стечению обстоятельств оказалось созвучной придуманной журналистом.

Затем к ним присоединились сотрудники Управления Собственной Безопасности ГУВД, которым высочайшим распоряжением начальника Главка был спущен материал для проверки.

«Деда Онания» трижды вызывали по известному адресу на улицу Захарьевскую и все три раза увозили из здания УСБ на машине «скорой помощи».

Автор статьи, видя такие расклады, затихарился, переехал к любовнице и три месяца не казал носа за пределы ее квартиры.

Похудевший на двадцать килограммов Вадик долго не мог понять, за что его организованно дубасят как районные оперуполномоченные, так и дознаватели УСБ. Ибо, по укоренившейся ментовской привычке, главному редактору не объясняли суть дела, а требовали рассказать абстрактную «правду» и тут же дуплили, как только он открывал рот, чтобы задать встречный вопрос.

Наконец, по прошествии сорока пяти суток, «Деду Онанию» по секрету сообщили, что его проблемы связаны с пресловутым материалом о залитом фекалиями РУВД.

Менделеев быстро сварганил статью, в которой объяснил немногочисленным читателям «Крыминального отдела», что речь в передовице шла не о РУВД Приморского района, и даже не об управлениях Выборгского и Адмиралтейского районов, а о райотделе в совсем другом регионе. Но опрометчиво идентифицировал регион, за что получил в морду от командировочных из далекой республики, совершенно случайно бывших в дни выпуска «опровержения» на милицейской конференции в Питере и заскочивших «на огонек» к расслабленному и успокоенному главному редактору.

«Дед Онаний» после финального избиения страшно напился, кое-как доехал до дома и, не дойдя пяти метров до своей парадной, рухнул на газон аккурат под своим балконом. А жил он на седьмом этаже.

Спустя полчаса с балкона третьего этажа выглянул сосед Менделеева, регулярно наблюдавший Вадима в состоянии сильного алкогольного стресса, узрел неподвижное тело и с ужасом понял, что главный редактор «Крыминального отдела» и нескольких журнальчиков с обнаженными девицами на обложках сверзился-таки со своего седьмого этажа.

«Скорая» приехала быстро, загрузила ни на что не реагирующего «Деда Онания» на носилки и под вой сирены доставила тело в больницу.

Там ему затолкали в брюхо зонд, дабы посмотреть, нет ли внутреннего кровотечения.

Признаки кровотечения, естественно, были, оставшиеся после визита возмущенных командировочных. Хирург принял мужественное решение резать пострадавшего, что и было с успехом проделано. Но внутри всё оказалось более-менее в порядке, и Менделеева зашили обратно.

Однако злоключения Вадима на этом не закончились.

Хирург поручил двум молодым медсестричкам отвезти больного в палату, они потащили носилки по лестнице и случайно уронили. При падении «Дед Онаний» сломал мизинец на левой ноге, правую ключицу, два ребра и получил легкое сотрясение мозга.

Наутро, загипсованный и перебинтованный, он устроил безобразный скандал персоналу больницы, утверждая, что не только не падал с балкона, но даже не дошел до дверей парадного. Разумеется, Менделееву не поверили, и всё время излечения держали на успокоительных препаратах.

По выходе из больницы заторможенный Вадим утратил интерес к эротическим и криминальным изданиям, и сконцентрировал свою энергию на поддержке одного из кандидатов в Законодательное собрание города от партии «Доля Петербурга», оказавшегося, как выяснилось позже, стойким приверженцем полового воздержания и руководителем общественного объединения «Девственники России».

Но это уже совсем другая история…

* * *

— Раньше я был обычный геолог, а теперь я — просто сука! — рыдал и извивался на экране маленького переносного телевизора «Шилялис» пьяненький председатель Совета Федерации Мирон Сергеевич Козлевич, которого бесстрастный объектив скрытой камеры засек на презентации какого-то очередного столичного банка, где госчиновник высокого ранга валялся в куче салата оливье на полу в центре зала и приставал к смазливым официантам.

— Самокритично, — прокомментировал ведущий телепрограммы «Абсолютно секретно», когда минутный ролик закончился. — А теперь давайте обсудим с нашим гостем в студии последствия этого неожиданного заявления столь высокой государственной персоны… Владимир Вольфрамович, что вы думаете об использовании господином Козлевичем термина «просто сука» в приложении к самому себе?

— Этот подонок еще и не такого заслуживает! — лидер либеральных демократов сразу взял нужную ноту выступления, за что его так любили зрители и слушатели. — Я бы даже назвал его «позорной полупархатой сукой», особенно после того, как он отказался встретиться с нашими друзьями-палестинцами! Однозначно! Данный типчик, я не побоюсь этого определения — грязный политикан, дошел до такой наглости, что…