Читать книгу "Дом шелка. Новые приключения Шерлока Холмса - Энтони Горовиц"

— Доктор Ватсон, честное слово, я был о вас лучшего мнения. Мой хозяин предпринял серьезные меры для того, чтобы его адрес остался вам неизвестен. Он человек, склонный к уединению. Так что прошу вас, держите руки при себе, а окно пусть остается закрытым.

— Нам еще долго ехать?

— Ровно столько, сколько понадобится.

— А имя у вас есть?

— Есть, сэр. Но, боюсь, разглашать его я не уполномочен.

— Что вы можете мне сказать о вашем работодателе?

— Я могу говорить о нем без умолку, сэр, хоть всю дорогу до Северного полюса. Это замечательный человек. Но ему не понравится, если я познакомлю вас с его биографией. Сами ведь знаете: меньше знаешь — крепче спишь.

Поездка превратилась для меня в настоящее мучение. Я видел, что мы в пути уже два часа, но не имел никакого представления о том, в какую сторону мы едем и далеко ли мы от Лондона, — мне вдруг пришло в голову, что, вполне возможно, мы нарезаем круги и пункт назначения совсем недалеко. Раз или два экипаж менял направление — меня немного покачивало в сторону. В основном колеса катились по гладкому покрытию, но иногда нас слегка подбрасывало, видимо, мы съезжали на мощеную дорогу. В какую-то минуту над нами промчался паровоз. Надо полагать, мы находились под мостом. В остальном меня окутывала мгла, она была повсюду, и в конце концов я задремал. Проснулся я оттого, что мы внезапно остановились, а мой спутник навис надо мной, открывая дверцу экипажа.

— Мы идем прямо в дом, доктор Ватсон, — сказал он. — Таковы мои инструкции. Прошу вас, не мешкайте снаружи. Ночь холодная и отвратительная. Так что, если не пойдете прямо в дом, это для вас чистая смерть.

Я мельком глянул на массивный недружелюбный дом — фасад задрапирован плющом, сад зарос сорняками. Возможно, это Хэмпстед или Гэмпшир. Территория обнесена высокими стенами, ворота из кованого железа уже успели за нами закрыться. Само здание напомнило мне аббатство — зубчатые окна, горгульи, над крышей торчит башня. Все окна верхнего этажа утопали во мраке, в нижних комнатах кое-где горел свет. Дверь под портиком была распахнута, но никто не спешил оказать мне радушный прием, хотя едва ли слово «радушие» было применимо к такому месту даже в солнечный летний день. Подталкиваемый моим попутчиком, я быстро вошел в дом. Он хлопнул дверью за моей спиной — и звук эхом покатился по мрачным коридорам.

— Сюда, сэр.

Он взял лампу, и я пошел за ним по проходу, мимо окон с витражами, стен из дубовых панелей, картин, до того темных и выцветших, что без рам я вообще мог бы их не заметить. Мы подошли к двери.

— Вам сюда. Я скажу ему, что вы приехали. Он скоро появится. Ничего не трогайте. Никуда не ходите. Проявите сдержанность!

Дав это странное указание, он ушел тем путем, каким пришел.

Я оказался в библиотеке. В очаге из камня тлели дрова, на каминной полке горели свечи. Центр комнаты занимали круглый стол и кресла из темного дерева, горело еще несколько свечей. Два окна были плотно зашторены, на голом деревянном полу лежал толстый ковер. В библиотеке, наверное, было несколько сотен книг. Полки тянулись от пола до потолка — немалое расстояние, — перед ними стояла лестница на колесах, чтобы перевозить ее вдоль книжных стеллажей. Владелец этого дома — кем бы он ни был — наверняка неплохо ориентировался во французском, итальянском и немецком, потому что все три языка были широко представлены в библиотеке — естественно, наряду с английским. Его интересы охватывали физику, ботанику, философию, геологию, историю и математику. Беллетристики, насколько я понял, не было. Подбор книг, скажу честно, напомнил мне о Шерлоке Холмсе, ибо довольно точно отражал его пристрастия. Архитектура комнаты, форма камина, богато украшенный потолок — все это говорило о том, что дом построен в эпоху короля Якова Первого. Выполняя данные мне указания, я сел в одно из кресел и протянул руки к огню. Я был рад, что есть возможность согреться, — несмотря на одеяло, я продрог до крайности.

Напротив двери, в которую я вошел, была еще одна; она внезапно открылась, и на пороге возник человек, до того высокий и худой, что словно не вписывался в проем, — кажется, чтобы войти, ему пришлось пригнуться. На нем были темные брюки, турецкие тапочки и бархатная домашняя куртка. Он почти полностью облысел, лоб высокий, глаза глубоко посаженные и запавшие. Движения плавные, руки, похожие на палки, скрещены на груди и вцепились друг в друга, словно он хотел не дать себе развалиться. Я заметил, что за библиотекой находится химическая лаборатория — именно там он чем-то занимался, пока я его ждал. За его спиной просматривался длинный стол, заваленный какими-то трубками, ретортами, бутылочками, баллонами для кислот, шипело несколько горелок Бунзена. От самого хозяина сильно пахло химикатами, но, хотя мне было интересно, что за эксперименты он там ставит, я решил, что лучше не спрашивать.

— Доктор Ватсон, — начал он, — прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Одно деликатное дельце требовало моего внимания, но сейчас я его плодотворно завершил. Вам предложили вина? Нет? К своим обязанностям Андервуд относится весьма добросовестно, в этом нет сомнения, но особой деликатностью не отличается. К сожалению, в моей работе иногда выбирать не приходится. Полагаю, во время долгой поездки он проявлял о вас должную заботу.

— Он даже не счел нужным представиться.

— Ну, это не удивительно. Я тоже не намерен сообщать вам свое имя. Но уже поздно, а у нас с вами серьезное дело. Надеюсь, вы отужинаете со мной.

— Я не привык ужинать с людьми, которые скрывают от меня собственное имя.

— Я вас понимаю. Но примите во внимание вот что: в этом доме с вами может случиться что угодно. Если я скажу, что вы полностью в моей власти, это может прозвучать глупо и мелодраматично, но дело обстоит именно так. Вы не знаете, где мы находимся. Никто не видел, как вы сюда приехали. Если вы не выйдете за стены этого дома, мир останется в полном неведении. Поэтому из вариантов, которыми вы располагаете, приятный ужин в моем обществе — это самое предпочтительное. Пища бесхитростная, зато вино отменное. Стол накрыт в соседней комнате. Прошу вас, идемте за мной.

Он вывел меня в коридор — напротив оказалась столовая, под которую, кажется, было отведено целое крыло дома. На одном конце располагался помост для музыкантов, на другом — огромных размеров камин. Все расстояние между ними занимал длинный обеденный стол, где легко могло поместиться человек тридцать, и я явственно представил себе, как в безвозвратно ушедшие времена тут собиралась большая семья с друзьями, играла музыка, потрескивали поленья в камине, а слуги бесконечной чередой подносили и уносили всё новые блюда. Но сегодня зала была пуста. Одинокий абажур отбрасывал пятно света на холодную нарезку, хлеб, бутылку вина. Видимо, нам с хозяином дома предстояло трапезничать вдвоем, и я занял свое место слегка подавленный, об аппетите не было и речи. Он сел в торец стола, ссутулившись и даже сгорбившись в кресле, явно не предназначенном для человека с такой нескладной фигурой.

— Меня часто посещало желание познакомиться с вами, доктор Ватсон, — заговорил хозяин дома, накладывая себе пищу. — Вам будет приятно услышать, что я — ваш большой поклонник и у меня есть все до одной ваши «Записки». — Он принес с собой журнал «Корнхилл мэгэзин» и раскрыл его на столе. — Я только что прочел ваш рассказ «Медные буки» — написано мастерски. — Несмотря на причудливые обстоятельства этого вечера, я испытал некоторое удовлетворение, потому что сам был доволен тем, как закончилась эта история. — Судьба мисс Вайолет Хантер не была мне особенно интересна, — продолжал он. — А Джефро Рукасл был скотиной, каких еще надо поискать. Девушка оказалась на диво легковерной — это меня поразило. Но, как всегда, больше всего меня захватило ваше описание господина Шерлока Холмса и его методов. Жаль, что вы не привели семь разных объяснений совершенного преступления, которые он вам изложил. Это позволило бы читателям лучше постичь суть истории. Но и так вы сделали достоянием общественности работу выдающегося ума, и мы вам за это благодарны. Вина?