Читать книгу "Сельский священник - Оноре де Бальзак"

Однако продолжаю свой рассказ и о сомнениях моих буду говорить лишь в связи с сообщаемыми фактами. Поступив в Школу, я продолжал работать с еще большим рвением, желая закончить обучение так же победоносно, как начал. С девятнадцати лет до двадцати одного года я расширял свои познания и постоянными упражнениями развивал свои способности. Эти два года достойно увенчали три предыдущих, когда я только готовился к настоящим занятиям. Какова же была моя гордость, когда я получил право выбирать самому наиболее привлекающее меня поприще: военное или морское дело, артиллерию или главный штаб, горное дело или дорожное ведомство. По вашему совету я избрал дорожное ведомство. Но сколько юношей потерпели поражение там, где я победил! Знаете ли вы, что год от году государство предъявляет все более строгие научные требования к Школе и учиться там становится все труднее и мучительнее? Моя подготовительная работа не шла ни в какое сравнение с лихорадочными занятиями в Школе, задавшейся целью вбить в головы молодых людей, возрастом от девятнадцати до двадцати одного года, совокупность физических, математических, астрономических и химических наук со всей их терминологией. Государство, которое во Франции как будто собирается во многом заменить отцовскую власть, лишено отцовских чувств; оно творит свои опыты in anima vili[25]. Никогда не задумывалось оно над ужасной статистикой причиненных им страданий; ни разу за тридцать шесть лет не осведомилось оно о случаях воспаления мозга, о приступах отчаяния, терзающих эту молодежь, о ее нравственном разрушении. Я указываю вам на эту больную сторону вопроса, ибо в ней одна из причин окончательного результата. Некоторые слабые головы приходят к этому результату раньше других. Вам известно, что молодые люди, которые медленно усваивают знания или слишком легко переутомляются, могут оставаться в Школе три года вместо двух, но в таких случаях всегда высказывается нелестное для них сомнение в их способностях. И, наконец, многие молодые люди, которым впоследствии случается проявить выдающиеся таланты, могут окончить Школу, но не получить места, так как не показали на заключительном экзамене достаточных знаний. Их называют пустоцветами, — Наполеон зачислял этих юношей в младшие лейтенанты! Слово пустоцвет означает огромный ущерб для семьи и потерянное время для пострадавшего.

Но в конце концов я-то вышел победителем! В двадцать один год я владел математической наукой в тех пределах, до каких довели ее многие гениальные люди, и горел нетерпением отличиться, продолжая их дело. Желание это настолько естественно, что почти все ученики, выходя из Школы, устремляют свой взор на сияющее солнце славы! Все мы мечтали стать Ньютонами, Лапласами или Вобанами. Вот чего требует Франция от молодых людей, кончающих эту знаменитую Школу!

Посмотрим же, какова судьба этих людей, с такой тщательностью отобранных из целого поколения. В двадцать один год вся жизнь овеяна мечтами, и от каждого дня ждешь чуда. Я поступил в Школу строительства мостов и дорог в качестве ученика-инженера. Вы помните, с каким жаром изучал я строительную науку! Я окончил Школу в 1826 году, двадцати четырех лет от роду, и стал всего лишь инженером-дипломантом; государство платило мне сто пятьдесят франков в месяц. Любой парижский конторщик получает в восемнадцать лет столько же, работая не больше четырех часов в день. Мне выпала неслыханная удача, возможно, благодаря отличию, полученному за успешные занятия: в 1828 году, когда мне исполнилось двадцать пять лет, я получил место ординарного инженера. Меня послали, как вы знаете, в одну из супрефектур, положив жалованье в две с половиной тысячи франков. Дело тут не в деньгах. Разумеется, для сына плотника участь моя блестяща; но есть ли хоть один мальчишка из бакалейной лавки, который, начав карьеру в шестнадцать лет, к двадцати шести годам не окажется на верном пути к независимому положению?

Теперь я узнал, для чего нужно было то страшное умственное напряжение, те гигантские усилия, которых требовало от нас государство. Государство поручило мне считать и промерять вымощенные участки или кучи булыжника на дорогах. Я должен был поддерживать, ремонтировать, а иногда и строить желоба для стока воды, а также дорожные мостики, следить за обочинами, чистить или рыть канавы. В своем кабинете я отвечал на запросы, касающиеся разметки, посадки или вырубки леса. Таковы основные, а часто и единственные обязанности ординарного инженера, если не считать кое-каких работ по нивелировке, которые мы обязаны проделывать лично, хотя любой из наших десятников, пользуясь только своим опытом, сделает это гораздо лучше нас, несмотря на все наши знания. Ординарных инженеров или инженеров-учеников в общей сложности около четырехсот, а так как главных инженеров всего лишь сто с лишним, то далеко не все ординарные инженеры могут рассчитывать на высшую должность. К тому же главным инженерам продвигаться дальше некуда; выше них существует лишь двенадцать или пятнадцать мест генеральных или окружных инспекторов — должность почти столь же бесполезная в нашей области, как должность полковника в артиллерии, где основной единицей является батарея. Ординарный инженер, так же, как артиллерийский капитан, владеет всеми нужными знаниями; над ним должно стоять только одно административное лицо, которое связывало бы всех восемьдесят шесть инженеров с государством, ибо для каждого департамента достаточно одного инженера и двух помощников.

Иерархия, установленная в подобных ведомствах, приводит лишь к тому, что деятельные умы подчиняются престарелым деятелям с угасающими умственными способностями, которые, полагая, что улучшают дело, обычно только портят или искажают все представленные им проекты, быть может, с единственной целью доказать необходимость своего существования. Мне кажется, именно такую роль играет в выполнении общественных работ во Франции Генеральный совет дорожного ведомства.

Предположим тем не менее, что между тридцатью и сорока годами я стану инженером первого класса, а затем, даже не достигнув пятидесяти лет, — главным инженером. Увы! Я вижу ясно всю мою будущую жизнь. Моему главному инженеру шестьдесят лет; как и я, он с честью закончил нашу знаменитую Школу; он поседел, проделывая в двух департаментах все, что делаю я, и превратился в самого заурядного человека, какого только можно себе представить. Он упал с высоты, на которую поднялся; более того, он не стоит на уровне науки: наука ушла вперед, он остался на месте; еще того хуже, он позабыл даже то, что знал! Человек, в двадцать два года обладавший выдающимися качествами, сохранил лишь их видимость. Кроме того, занимаясь только математикой и точными науками, он пренебрегал всем, что было не по его части. Вы и представить себе не можете, до чего доходит его невежество в других областях человеческих знаний. Расчеты иссушили его сердце и мозг. Только вам я могу доверить тайну полного его ничтожества, прикрытого авторитетом Политехнической школы. Этот ярлык внушает уважение, и, доверяясь предрассудку, никто не смеет усомниться в пригодности главного инженера. Вам одному я скажу, что из-за того, что угасли его способности, он истратил на одно дело в нашем департаменте миллион вместо двухсот тысяч франков Я хотел протестовать, хотел доложить префекту. Но мой друг, инженер, напомнил мне об одном из наших товарищей, которого после подобного случая возненавидело начальство. «А когда ты сам будешь главным инженером, тебе понравится, если подчиненные станут раскрывать твои ошибки? — спросил он. — Твоего главного инженера сделают окружным инспектором и все тут. Как только кто-нибудь из наших попадается на серьезной ошибке, управление, которое никогда не должно ошибаться, переводит его с действительной службы в инспектора». Вот каким образом награда, предназначенная таланту, достается ничтожеству. Вся Франция была свидетельницей бедствия, постигшего в самом сердце Парижа первый висячий мост[26], возведенный инженером, членом Академии наук. Печальная катастрофа была вызвана ошибками, которых не совершил бы ни строитель Бриэрского канала во времена Генриха IV, ни монах, построивший Королевский мест. Управление утешило инженера, назначив его членом Генерального совета.