Читать книгу "Неуемный консорт - Юрий Иванович"

– А ты молодец, Сарочка! – похвалил он губу. – А что интересного расскажешь об остальных работниках?

– Все, что только может вас заинтересовать! – с готовностью заявила секретарша и, безошибочно определив свою главную конкурентку, победоносно стрельнула глазами в нахмуренную Синяву. – У меня вот здесь инфокристалл, в котором собраны все данные на каждого, оставшегося работать, и даже на тех, кто уже сбежал или уволился. Пока будем ехать, я вас бегло с ними ознакомлю.

Когда мы вышли на стоянку транспорта, то увидели, что грузиться придется в автобус. Громадный, колесный, жутко устаревшей конструкции и давно не крашенный. Но Сара Чешинска не смутилась под нашими недоуменными взглядами, а пожаловалась с таким апломбом, словно совершила подвиг:

– Это единственное, что мне удалось отыскать для передвижения! Но зато автобус вполне исправен.

– И то счастье! – проворчал межзвездный аферист и со вздохом шагнул на первую ступеньку.

Мы с ехидными смешками потянулись с сумками за ним следом, а в салоне уже звучал голос бортового навигатора:

– Дамы и господа! Добро пожаловать на Элизу! – видно было, что секретарша Сара Чешинска очень старалась.

Глава 19

Планета Элиза, город Нароха

Мы ехали по пыльным и запущенным улицам населенного пункта и никак не могли поверить, что мы во вражеском королевстве. Конечно, у нас в подобных городах намного чище и благороднее, иного просто совесть градоначальникам не позволит, но, несмотря на грязь в каждом углублении и в каждом закутке, люди здесь казались совершенно идентичными нашим. Одевались вполне добротно, можно сказать богато, вид – деловой, прически вполне современные, улыбаются открыто, здороваются, как и в остальной Галактике. Да и зеленокожих выходцев из столичной системы здесь мелькают буквально единицы.

А вот поди ж ты, самые наши кровные враги!

Даже коротышек-сквоков у нас в Оилтонской империи не настолько ненавидели, как пиклийцев.

Даже Доставкой восхищались и уважали за ее историческое прошлое, гигантское настоящее и невидимые для простого обывателя перспективы будущего.

А здесь почему-то все пытался сработать заложенный глубоко в сознании стереотип: «Бери автомат и стреляй всех подряд! Кругом одни сволочи, насильники и убийцы!»

Судя по сжатым губам других пассажиров да по комментариям Бульки, который мне передавал информацию от остальных риптонов, примерно такие же мысли бродили в головах и у моих товарищей. Все посматривали на местных жителей хмуро и с непониманием. Да и бойкий голос секретарши, которая тараторила не переставая, как-то раздражал, становился с каждой минутой все неприятнее. При всей помощи, которую девица нам как бы оказывала, возникало ощущение, что и все остальные здесь такие же гниды, крысы и готовые утопить своего ближнего «стукачи». Так и хотелось эту сексапильную самочку попросту придушить. В автобусе все больше и больше сгущалась грозовая обстановка.

И, пожалуй, только Малыш, расположившийся у лобового стекла и ловивший каждое слово секретарши, был иного мнения. Потому что стал командовать, с удовольствием входя в образ прожженного циника:

– Эй, Добряк! Ты слышишь, как над нами успели поиздеваться?

Я помнил, что Добряк – это я. Но заторможенность исчезла только после укола током в шею. Это меня так мой друг симбионт возвращал в суровую действительность.

– Извините, шеф, задумался! – прорычал я сиплым пропитым голосом. – Вспоминал, как нам в джунглях Тапари пришлось ядовитых ящериц жрать от голода…

Сара Чешинска вздрогнула, оглянулась на меня и под шепоток шефа, который стал меня ей представлять, начала бледнеть. Одно дело в порту просто увидеть пожилого грузного мужчину со зверской мордой, изувеченной шрамами, а другое дело понять, что именно я отныне в нашей конторе буду занимать должность начальника внутренней полиции. Увы, и мне стартовая роль досталась – не кусок рафинада. Бывший ветеран спецназа, дважды судимый уголовник, злобный мизантроп и садист – вот короткий перечень биографических данных существующего в реале зеленокожего пиклийца. И у него в самом деле такая фамилия – Добряк, ставшая к тому же именем, прозвищем и пугалом для всех, кто ненароком встанет у этого безбашенного скота на дороге.

Этот тип тоже сидел у нас крепко под замком и вынужден был признаться во всех своих прегрешениях. А два его соратника по скользкому дельцу почти все сказанное подтвердили. Антропометрические данные у нас сходились идеально, вот потому я и стал Добряком. Да и документы были самые что ни на есть настоящие, взятые вместе с арестованным, позволяющие наниматься к любому работодателю заплечных дел мастером.

Вот потому Пьер Сиккерт и продолжил с нажимом, давая дополнительную информацию через своего риптона:

– Придется тебе немедленно арестовать управляющего и немножко с ним поразвлечься. Я хочу, чтобы этот Ганс Цеппер к разговору со мной уже во всем сознался.

Второй строкой шло сообщение от Бульки:

«Он просит, чтобы ты выглядел поубедительнее, покровожаднее…»

– Сделаем, шеф! – просипел я. – Когда он сожрет свои яйца, собственноручно им же и поджаренные на огне, то запоет как соловушка!

Ну и остальные мои товарищи, не успев убрать злые огоньки из глаз, так глянули на секретаршу, что та чуть в обморок не свалилась. И потом ей пришлось долго прокашливаться, прежде чем продолжить доклад.

Долго ехать нам не пришлось. Вдали показалось море и портовые сооружения городка – это был северо-восточный пригород Нарохи. Автобус, поднимая пыль с грязного асфальта, въехал на территорию нашей собственности. Внешний вид разоренного хозяйства навевал уныние. Не надо было быть специалистом, чтобы понять: вложенные нами сюда деньги и те, что мы только намеревались вложить, уже не вернутся никоим образом. Покосившиеся сараи, видимо, считавшиеся складами; куполообразный ангар на переднем плане; разная техника и транспорт, стоящие на приколе по всей территории; несколько малых флаеров, скорей всего, частные. И массивное трехэтажное здание, которое было не только конторой, но и наполовину жильем. В нем частенько раньше обитали прикомандированные специалисты или гости, а также имелась дежурная часть с комнатами отдыха для сторожей.

Нового шефа встречали только сторож – угрюмый, сильно располневший мужчина и пожилая женщина, неожиданно оказавшаяся бухгалтером. Неожиданно – по той причине, что, как правило, эти «счетоводы» и сбегают самыми первыми с рушащегося предприятия. Именно об этих двоих Сара Чешинска поведала во время своего «стукачества» только хорошее, и Пьер Сиккерт, поднимаясь на крыльцо, обрадовал их вместо приветствия:

– Дня через три-четыре выплатим задолженность по зарплате вам двоим и тем, кто остался на рабочих местах. Остальные будут предъявлять претензии нашему начальнику по режиму, господину Добряку. Через час пусть все, кто тут есть, соберутся возле моего кабинета.

Потом он отдал распоряжение Ульриху и Шекуну, чтобы те быстро осмотрели с двумя воинами территорию, проверили охранный периметр и прикинули: что из имеющегося и в самом деле следует продать на металлолом, а что годится для работы или реставрации. Хоть нам и не хотелось возиться с такими проблемами, но следовало создать видимость преобразований.