Читать книгу "Тайна князя Галицкого - Александр Прозоров"

– Вот… – едва не выругался от неожиданности Басарга. Впрочем, по сравнению с прочими несчастьями, кои он успел себе измыслить, это было совсем не страшно. – Ладно, спи.

Спасение от нагрянувшей напасти боярин Леонтьев смог придумать только одно – и поутру, прихватив Тришку-Платошку, он отправился на торг. В рядах каретников он выбрал закрытый со всех сторон болок[29], окна в котором заменяла промасленная ткань. Там же снарядил его кошмой, сиденьем из перьевого тюфяка, большим овчинным пологом, прикупил пару лошадей. А на следующий день, пока побратимы еще благополучно спали, затемно выехал со двора, так и не решившись никому ничего рассказать.

Путь на Шексну был торным, многолюдным, накатанным, а потому заводных лошадей и припаса боярин не брал. Все едино постоялые дворы чуть не на каждой версте. И накормят, и обогреют, и спать уложат. Налегке и лошади шли резвее, так что весь путь занял всего неделю.

У Горицкого монастыря Басарга остановился на дороге к Сиверскому озеру, выпустил Варвару из болока. Та, кряхтя и постоянно осеняя себя знамением, ушла за ворота. Где искать воспитанницу, нянька знала, привела уже через десять минут – одетую для зимы совсем легко, в серую суконную рясу и сложенный вдвое пуховый платок. Увидев гостя, Мирослава слабо улыбнулась, положила ладонь ему на грудь:

– Как хорошо. Я все опасалась, что забывать тебя начну. Ты и приехал. Теперь точно не забуду.

– Ты ведь еще послушница, постриг не приняла? – провел рукой по светлому одеянию княжны Басарга.

– Так ведь грех, любый, – покачала она головой.

– Коли не монахиня, так и не грех.

– Но куда? – пожала она плечами. – Назад некуда, вперед некуда. Коли узнает кто, позор…

– От останешься, тогда точно позор, – внезапно буркнула из-за спины боярина нянька. – Срамота!

– Хоть в прорубь кидайся, – опустила глаза княжна.

– Вода холодная, темная. Чего там в ней, неведомо, – наклонившись, зашептал ей в ухо Басарга. – Знаешь, что холодно до боли, знаешь, что ужас будет неминучий, грудь стянет, ноги сведет. И лишь один способ есть это принять: закрыть глаза, дыхание затаить… И вперед.

– Как ты это рассказываешь! Ровно много раз сие творил…

– Давай попробуем, ненаглядная моя, – предложил Басарга. – Закрой глаза. Дыхание затаи. Теперь перекрестись – и шаг вперед, в омут. Ну!

Княжна Мирослава приложила руку ко лбу, к животу, к плечу, другому, резко со всхлипом вздохнула, занесла ногу… Молодой человек тут же ее подхватил, отнес к саням, положил в отпахнутый полог.

– Что ты делаешь, боярин? – Мирослава попыталась оттолкнуть мужские руки, но все равно была уже в возке, на сиденье.

– Все, это омут. Конец. – Он закрыл передок деревянного короба.

– Это безумие, Басарга! – крикнула Мирослава.

– С первой нашей встречи, – согласился подьячий. – Платошка, гони!

– Ой ты ж, господи… – спохватилась Варвара, добежала до саней и вскочила на запятки.

Холоп с седла подхватил рысаков под уздцы и поскакал, увлекая их за собой.

Здешние места и боярин, и холоп знали отлично, так что уверенно домчались до Кирилло-Белозерской обители, через Зауломные озера вышли к уснувшему на зиму Славянскому волоку. За ним путники переночевали, а на следующий день были уже на Кубенском озере.

– Эй, Варвара! – позвал няньку боярин, скача рядом с санями. – Сейчас впереди Кубенский городок будет, возле истока Сухоны. Он проезжий, торговый, людный, на нас внимания не обратят. Там мы тебе платье новое купим, шубу и кокошник. А княжне тулуп хороший. Значит, отныне выходи из болока первой, смотри на всех сверху вниз, разговаривай поменьше, а на нас даже и не оглядывайся. В лавки и дома, на дворы постоялые тоже первой входи. Коли слуг увидишь – жди, чтобы услужили. И молчи гордо, беседовать брезгуй.

– За что же лицедейство такое на меня накладываешь, боярин?

– Пусть тебя все за хозяйку принимают. На тебя смотреть будут, тебе угождать, тебя на всем пути и запомнят. А слуги скромные никому не интересны. Княжну тихую тогда и не заметят.

– Ой, нехорошо сие, обман да скоморошничество, – перекрестилась баба. – Ладно, возьму грех на душу, чего не сделаешь ради дитятки?

– Грех, – тихо вздохнула и Мирослава.

Но когда темной ночью на постоялом дворе они остались наедине, она первая и призналась:

– Господи, как я тебя ждала, любый мой, как ждала! Не верила, не знала, к смерти готовилась. Сей же омут – сладкий. Навсегда рабой твоей отныне стану, избавитель мой. Только бы ты со мною оставался, только бы рядом был! Любый мой, родной… желанный…

Через две недели, в усадьбе царского подьячего Басарги Леонтьева они высадились тем же порядком, что и на всех постоялых дворах по дороге. Когда сани въехали на двор, лихо спрыгнувший с седла Тришка-Платошка открыл короб, откинул одеяло. Варвара медленно выбралась наружу, распрямилась, выпятив грудь и развернув плечи – первые три дня Басарга просто связывал ей плечи через спину веревками, – медленно проследовала к крыльцу. Дворня уважительно закланялась.

– Никому о гостье не сказывать! – громко предупредил всех боярин. – Жить она здесь будет тайно, от ворогов укрываться, нехристями иноземными засланных. И имени ее вам знать ни к чему.

– А звать тогда ее как? – не понял кто-то в толпе.

– Хозяйкой, – подсказали со стороны.

– Поменьше об этом думайте, – посоветовал Басарга, с трудом сдерживаясь, чтобы не поддержать выходящую следом из саней Мирославу. Лишнее внимание боярина к холопке могло вызвать ненужные догадки. Однако к крыльцу пошел все же рядом с ней.

– Интересно, а это кто? – проявили любопытство девки. – На служанку не похожа, холеная больно. Да и не несет ничего.

– Видать, приживалка, – сделал вывод Тумрум, тоже пришедший встретить хозяина. – А может, блаженная. Бояре таких любят.

– Блаженная… – побежал шепоток по дворне. – Юродивая…

Вопрос разрешился сам собой.

* * *

Если на песчаном полу церкви молодых людей разбудили комары, то на хорах до них добрался холод. Ветер, который днем приносил прохладу, ночью их едва не заморозил. Особенно ближе к утру, когда кирпичная кладка остыла и перестала подогревать снизу и со спины.

– Слушай, а может, ну его на фиг? – первая не выдержала Катя. – Ты чего, думаешь, нас все еще ищут? Мы бы тогда шум облавы слышали, собачий лай, предупредительную стрельбу.

– Какой лай, какая стрельба? – не понял Евгений. – Откуда?

– Так без собак в лесу хрен кого найдешь, – зевнула девушка. – Разве только спугнуть. А если там всего пяток человек, то самое большее-то, что они сделать способны, так это кусты вокруг обшарить на сотню метров.