Читать книгу "Некромант на Великой Войне - Nezloi"

странным внешним видом и титанической силой, немного превышающую максимально возможную у человека.

Кстати скорость прохождения сигнала от мозга через синапсы существенно возросло, что сделало руку, ещё и очень быстрой.

Глаз пересадить не получилось, так как все нервные окончания в глазнице капитана просто выгорели и требовали тонких манипуляций. В теории, как знаток анатомии, я знал, что надо делать, но как некромант, просто не обладал нужными умениями. Хотя был вариант, пересадить ему мертвый глаз и как-то согласовать его работу с живым мозгом, но по сложности это пожалуй было на порядок выше первого варианта, но зато тут я знал, что делать.

«Отложим работу над глазом на потом, когда у меня появится инструменты».

Трудности с рукой начались ещё до того, как я попытался её приживить к культе и первой была несовпадения размеров. Немец был настоящим гигантом с соответствующими руками, а капитан хоть и был крепким мужчиной, но все же вдвое меньше донора. Тем не менее я потратив два часа на операцию, смог одной кривой иглой и маленьким ножом с узким лезвием поставить предплечье на место. Выглядело это всё крайне уродливо, рука была настолько огромной, что в выпрямленом состоянии, свисала ниже колена, а по толщине совсем немного уступала ляжке капитана.

«Выглядит конечно отвратно, но я думаю, это всё же лучше, чем быть одноруким».

Закончив пересадку руки, я запустил Печать на полную мощность, превратив жандарама в сухую мумию.

Час спустя капитан очнулся и несколько мгновений лежал бездумно уставившись в небо единственным глазом. Кстати ожог на лице практически не зажил, так как, я специально перенаправил основной объём энергии на приживление руки.

— Я жив.

Хриплым голосом пробормотал Ведерников.

— Степан Аркадьевич, может вы уже прекратите валятся и встанете.

Услышав мой голос капитан вздрогнул и приподнялся, оперевшись, на свою новую монстраозную руку, после чего на секунду замер и словно чего-то боясь повернул голову и посмотрел на свою. Новую конечность.

— Сука!

Испуганный Ведерников, бросился в сторону, но онемевшее тело его подвело и он не ловко завалился на бок, нелепо треся своей новой лапишей, словно пытался её отбросить в сторону.

— Что это⁈

Дальше изо рта капитана полился отборный мат, причём судя по всему всё скатывалось к истерике.

«Похоже у него совсем нервы расшатались».

Савелий всё это время сидевший с краю поляны кажется был немного не в себе и судя по его безумным глазам мечтал оказаться как можно дальше отсюда.

Только спустя пару часов, капитан немного успокоился, но похоже пока не свыкся со своей новой рукой, так как постоянно шевелил пальцами при этом с каким-то болезнным любопытством разглядывал и трогал её.

— Зачем вы это сделали?

Голос Ведерникова прозвучал практически безэмоционально, словно он был смертельн болен и уже смирился с этим.

— Степан Аркадьевич, а вы бы предпочли остаться инвалидом.

— Теперь я урод.

— Да вы и раньше красавцем не были!

Вспылил я раздражённый наблагодарностью слуги, на которого я потратил практически весь свой запас золота.

Рассержены реакцией Ведерникова, отвернулся от него и чтобы унять эмоции запчтся подъёмом жандармов. Капитан же продолжил раздражающе шевелить своей клешней.

Уже к вечеру Ведерников удивил меня адаптивностью своей психики, так как за это время он смирился со своей лапишей и потерей глаза. Савелий тоже пришел в себя, хотя страх перед мной поселившийся на дне его глаз никуда не ушёл. Но я в этом не видел ничего необычного, так как боятся некроманта это нормально.

— Ну и что мне теперь с этим делать, как объяснить «товарищам».

На что я равнодушно пожал плечами, меня не особо интересовали вопросы от компетентных органов.

«Скорее всего мое имя уже известно НКВД или стает известно в ближайшее время, не думаю, что „товарищи“ работают хуже абвера. Поэтому особо скрываться смысла нет, но и выпячивать себя не нужно, по крайней мере, пока я на фронте, так как поймать пулю здесь ничего не стоит».

— А это вообще просто смешно!

Ведерников грустно усмехнулся и сунул мне свою лапшу под нос, на запястье выцветшими чернилами был изображён якорь с надписью под ним, на немецком.

«Hamburg 1930».

С выпирающими из под кожи золотыми «венами» капитан уже смирился.

Уже этой ночью, я приказал своим немёртвым начать стаскивать, из сделанных ранее схронов, оружие.

Сержанта как самого сообразительного отправил за материалом, усилив его двумя «жандармами» думаю немецкая форма и бляхи жандармов помогут им останавливать немецкий транспорт.

Утром, дождавшись когда я позавтракаю и выпью кофе, ко мне подошел Ведерников.

«Хитрый гад, дождался когда у меня самое благодушное настроение».

— Василий Иванович, что планируете делать дальше?

— То же что и раньше прорываться к своим, но с некоторых, я разочаровался в живых солдатах, поэтому теперь будем делать ставку только на немёртвых. Как видите я уже начал накопление оружия, теперь очередь за Солдатами. Естествен я понимаю, что этого мало, поэтому по плану мне нужно будет поднять «Пожирателя», что и последит тараном, при прорыве линии фронта.

Мой развернутый ответ, кажется успокоил Ведерникова и тоже время родил новые вопросы.

— Зачем вам мы?

Савелий сидящий рядом, тоже навострил уши.

— Все очень просто, вы как кадровый офицер с боевым опытом поболее моего понимаете в современной войне, поэтому в ближайшее время, когда количество Солдат станет хоть сколько нибудь значительным, я сделаю управляющий артефакт, через который вы и будете ими командовать. Конечно придётся должным образом подготовить к этому ваше сознание, но это полагаю здесь трудностей не предвидится.

— А я?

Голос Савелия практически не дрожал, но страх скрыть ему не удалось.

— У вас таже роль.

Остаток дня продожаю сидеть на месте поднимая все новых и новых Солдат, что без устали мне подтаскивали мои умертвия, благо в свежих мертвецов в лесу хватало. За остаток дня поднял ещё семерых, что ярко показало рост моей силы, причём благодаря выросшему объёму резерва, даже внедрение управляющих и поведенческих матриц, стал проходить быстрее, так как теперь можно было не писать по «одной буковке, а сразу вкладывать целыми фразами».

«Ничего настанет день, когда я одним мысленным усилием буду поднимать сотни сильных умертвий сразу со всеми программами».

Закончил уже глубокой ночью и с чувством хорошо сдераной работы принял от Солдата чашку кофе.

Едва я сделал первый глоток как ко мне подсел капитан Ведерников и принялся исподволь агитировать меня за советскую власть. Причём начал с рассказов о Ленине и его великих подвигах,