Читать книгу "Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель"

оказался крупнее, чем предполагалось, — он недолго молчит, но решает продолжить. — Там уже в процессе ведения беременности было много нарушений. Не хватало анализов и обследований, консультаций других специалистов. Ей даже элементарную ширину бёдер неправильно измерили. И перед родами никто не удосужился перемерить. Там и без измерения было видно, что ребёнок не пройдёт.

Эля была совсем молодой девчонкой, почти девочкой. Делала, что говорили. Беременность у неё вела врач, которой было за семьдесят. «На отъебись», вела. Врачей не хватало. Вот её и держали. Более опытные мамочки либо искали себе другого врача, либо носили взятки. Комаров тогда только отучился и пошёл работать в горисполком. Обычным рядовым специалистом. Его родители не были в восторге от женитьбы сына. Насколько я знаю, открыто не высказывались, но и ничем не помогали. Никому не было дело до её беременности. Да и Эля никого не напрягала, никаких вопросов не задавала. Ждала, пока всё само разрешится. Но ты и сам прекрасно понимаешь, как у нас всё разрешается. В родах тоже за ней особо не смотрели. Отвели в родовую палату, да и забыли. Она мучилась там от страха, боли и неизвестности. Пропустили потуги, которые у неё и так были слабыми. Стала мазаться кровь. Но санитарка лишь отругала её, что испачкался пол, а врачей не позвала. А те были заняты теми, кто предварительно им проплатил. Вот она и позвонила. Я, конечно, на тот момент тоже не имел никакого веса в больнице, но уже работал специалистом. И фамилия родителей за плечами помогала.

Не без ворчания, но на роды меня пустили. И смотреть только тогда стали. Оказалось, что кесарево уже делать поздно. Ребёнок, фактически, застрял. Была реальная угроза его жизни. Пришлось давить и накладывать специальный захват на голову ребёнка, хотя теперь это запрещено. Повезло то, что «на чай» к знакомым врачам зашла старая опытная акушерка. Она и помогла вытащить младенца. В общем, измучили Элину по полной. Я сам потом года два не мог без содрогания ходить мимо нашего роддома.

Затем начались ежемесячные осмотры в детской поликлинике. Фактически, никто ничего не смотрел, лишь делали отписки. Эля переживала, чтобы после таких «плановых» родов с малышом всё было нормально. Признаюсь, я сам за месяц изучил весь курс педиатрии. На осмотры ходил вместе с Элиной и ребёнком. При мне хоть как-то, но малыша обследовали. Лишь к году жизни Артёма стало понятно, что с ним всё хорошо.

Сама Элина тоже долго восстанавливалась. Мальчик, возможно после пережитого стресса, плохо спал и днём, и ночью. Я заезжал, когда выдавалась свободная минута, чтобы погулять с ним по улице. На свежем воздухе. Они тогда жили в двухкомнатной квартире Кости. На седьмом этаже. Лифт вечно ломался. С коляской без посторонней помощи не спуститься. Однажды, когда вернулись с малышом, нашли Элю под столом. У меня даже в сердце закололо. Подумал, что она без сознания. Оказалось, что наша мамочка заснула за чашкой чая и съехала с кресла под стол, при этом не проснувшись.

Рассказывая, Марек меняется в лице. Исчезает маска, появляются тёплые человеческие чувства. И я понимаю, что у меня нет никакого права лезть в их отношения. Тем более на что-то обижаться. Но кое-какие вопросы ещё остаются.

— А где Костя был?

— Работал. Уже тогда было понятно, что не тянет он все эти должности. Но его родители ничего видеть и слышать не хотели. Эля не только воспитывала ребёнка, но ещё и психологические проблемы Кости решала. Готовилась вместе с ним к каждому совещанию, разбирала все возникающие вопросы, боролась с его неуверенностью, страхом, усталостью.

— Но у неё же мама была. Не могла помочь с внуком?

— Не знаю, Тур. Теперь берёт его на лето, приглядывает, пока на каникулах. Но сразу я её рядом не видел. Может, на тот момент, ещё сама не отошла от трагедии. Может, Костя ей не нравился, как и Элина его родителям. В семью никто из них не лез, я это видел. Но и поддержка не оказывалась. Я не спрашивал у Эли. Не хотел выводить на негативные эмоции. Ей и так хватало. Поверь, Тур, этот город ломал её, как мог. Не давал ни одной поблажки. Но ты не думай, она не прыгнула в мою постель из благодарности. И я не воспользовался минутами её слабости. Наши отношения начались сами собой, постепенно становясь всё глубже и глубже.

Наш разговор прерывает звонок мобильного Марека. Он не сразу отвечает, но всё же не сбрасывает вызов.

— Привет, Эля. Ты почему не спишь?

Она что-то говорит, но Марек вновь не сразу отвечает.

— Нет. Не всё в порядке. Дело не в деньгах. Ты где ночуешь? В доме? Слушай, Костя здорово перебрал. И ещё кое-что. Нужно поговорить. Сегодня, наверное. Ты же всё равно будешь переживать. Да и Косте одному оставаться не нужно. Я думал отвезти его в Сити, но там охрана увидит. Да, давай. Через полчаса будем. С нами Артур. Разговор и его тоже касается. Ты заранее не паникуй. Не всё настолько плохо, — добавляет Добровольский в конце разговора.

Когда он отключается, я киваю на Костю. Кучка использованных презервативов возле ног мэра перестала расти. Девушки уже поддерживают самого хозяина, а не его отдельную часть тела.

— Надеюсь, он не буйный, когда перебирает? — уточняю я на всякий случай.

— Руку на Элю не поднимает, но не всегда спит. Может смыться обратно в казино, может пойти за добавкой или начать кому из друзей названивать. Последних у него сейчас много. Рано или поздно Эле придётся всё рассказать. Костя, пока уснёт, сам во всём виниться начнёт. Только нервы ей на ночь поднимет. Пошли тело домой доставлять.

Но сначала Добровольский вновь достаёт собственный бумажник и щедро благодарит девочек. Интересно, у него официальной зарплаты хватает, чтобы везде за Костю платить? Затем мы подхватываем весьма расслабленное тело мэра с двух сторон и выходим через запасной выход во двор казино, где нас уже ждёт машина. Садимся на заднее сиденье и вновь держим Костю, чтобы государственное чело не приложилось о спинки передних сидений. И в понедельник не освещало всё здание горисполкома ярким фонарём. Когда мы минуем Центр, а за ним переезжаем автомобильный мост, Марек набирает Элину и сообщает, что мы будем через пять минут. Пока друг открывает калитку своим комплектом ключей, затем закрывает её обратно, я держу Костю. Слышится щелчок со стороны входной двери. Видимо Эля увидела в окне фары машины.

Едва взглянув на мужа, переводит взгляд на