Читать книгу "Семь чудес - Стивен Сейлор"

ее царственной повязки, Гордиан, и веялки в ее руках? Крестьяне используют такое орудие для просеивания зерна. Персефона использует его, чтобы отсеивать мертвых, когда они спускаются в Аид, определяя, что одни души являются пшеницей, а другие — плевелами. Подобные церемониальные веера используются в ритуалах в священных местах по всей Греции.

— Что происходит на этих ритуалах?

— Ни один мужчина не знает этого, поскольку все там делают женщины. Считается, что они взывают к силам подземного мира.

— Но это же колдовство, а не поклонение.

Антипатр пожал плечами: — Кто скажет, где кончается одно и начинается другое?

Рядом были остатки нескольких других небольших построек. Антипатр предположил, что они могли использоваться в качестве столовых и залов для собраний женщинами, поклонявшимися в святилище Персефоны. Все здания рухнули, кроме одного, наполовину заваленного щебнем, но с крышей, оставшейся целой. Оно было не больше, чем лачуга с дверью и окном. Антипатр толкнул дверь, и мы вошли внутрь.

Было нормально, что воздух в комнате должен быть прохладным, но мне это казалось неестественным. На первый взгляд темная маленькая комнатка казалась пустой. Но когда мои глаза привыкли, я увидел несколько предметов, разбросанных по подставкам: глиняные лампы, курильницы и несколько тонких сплющенных кусков черного металла. Я взял один из них в руки, удивленный тем, насколько он тяжелый и насколько мягкий. Металл легко гнулся.

— Положи это на место! — сказал Антипатр.

Его тон был так настойчив, что я сразу же это сделал. — Что это?

— Лист свинца для письма. Разве ты не понял, где мы? Мы наткнулись на логово ведьмы!

Я осмотрел комнату; — Вы уверены? Мы ведь в глуши. Зачем кому-то…

— Римляне разрушили ее святилище, но это место до сих пор является священным для Персефоны. Женщины Коринфа, должно быть, веками практиковали здесь магию. С тех пор, как Ясон вернул ведьму Медею из Колхиды и сделал ее своей царицей, в Коринфе появились ведьмы.

— Но Коринфа больше не существует.

— И все же ведьмы знают. Эти вещи были использованы в последнее время. Видишь пепел в курильницах? Видишь темные пятна на потолке от дыма ламп? Они встречаются здесь по ночам. Кто-то читает заклинания. Посвящая заклинания силам тьмы, они острием лезвия выцарапывают проклятия на свинцовых табличках, которые затем кладут рядом с человеком, которого хотят уничтожить.

— Но все они пусты, кроме вот этой.

Я подобрал лежавшую отдельно от других табличку. Корявые буквы было трудно прочитать, особенно при тусклом свете, но греческий язык был прост. — Ананке, я обращаюсь к тебе. Мойра, я обращаюсь к тебе. Египетская Могущественная Богиня Уфер, я взываю к тебе. Уничтожьте моего врага Евдокию! Уничтожьте ее полностью, от волос на голове до ногтей на пальцах ног. Набейте ей рот опилками. Наполните ее утробу песком. Наполните ее вены черным гноем и уксусом. Заставьте ее… И тогда все кончится, вот так…

— Положи эту штуку на место, Гордиан!

— Но почему она все еще здесь?

— Кто знает? Возможно, проклятие было прервано, или заклинание пошло наперекосяк, или человек, проклинавший Евдокию, передумал. А теперь положи ее туда, откуда взял, и немедленно пошли отсюда.

Я бы остался подольше, заинтересовавшись, не найдутся ли еще какие доказательства магии, но Антипатр настоял, чтобы мы ушли. Выйдя из холода и тьмы, я был ослеплен резким солнечным светом. Удушливые волны жары поднимались от усыпанного камнями склона холма.

— Когда за нами вернется извозчик? — сказал Антипатр. — С меня хватит! Я уже насмотрелся на Коринф.

Солнце стояло еще высоко в небе, когда мы добрались до места, где должны были подождать извозчика.  Антипатр нашел тенистое место под оливковым деревом и вздремнул.  Я сидел, оперевшись спиной на ствол, и слушал стрекотание цикад в траве.

В какой-то момент на дороге показался римский солдат верхом на лошади. Его шлем мешал мне увидеть его лицо, пока он шутя не отдал мне салют и не заговорил. — Что, изнываешь от жары?

Я понял, что это был Маркус, солдат из таверны, который высмеивал своего товарища за то, что он так боялся ведьм. — Что ты здесь делаешь? — спросил я, понизив голос, чтобы не разбудить Антипатра.

— Просто брожу по окрестностям. — Маркус легонько пнул своего скакуна и потихоньку поскакал дальше. Лошадь и всадник вскоре скрылись за невысоким холмом.

Время от времени мне казалось, что я слышу звуки, доносящиеся из руин, — разговоры людей и лязг металлических предметов, ударяющихся о камни. Возможно ли, что Туллий со своими спутниками все еще разнюхивали руины? Если да, то чем они могли быть заняты? Я подумал было пойти их искать, но решил, что оставлять Антипатра одного было бы безответственно. Мне также пришло в голову, что, возможно, звуки, которые я слышал, исходили вовсе не от римлян, а от призраков исчезнувшего Коринфа. Конечно, глупая идея, я не сомневался, но я остался сидеть на месте.

Как и Антипатр, я насмотрелся на это пустынное, унылое место. Я был рад, когда повозка, наконец, прибыла, чтобы отвезти нас обратно в гостиницу в Лехее.

                                                                                                                                                      * * *

Мы с Антипатром поужинали рано. Прежде чем лечь спать, мы договорились, что на следующее утро нас отвезут в порт Кенхрея на противоположной стороне перешейка, где возница был уверен, что мы сможем нанять небольшое судно, которое довезет нас до Пирея, порта Афин. Как только я положил голову на подушку, я услышал, как Туллия со своими спутниками спускается вниз, громко разговаривая и смеясь. Я опасался, что их кутеж не даст мне уснуть, но как только я закрыл глаза, я сразу же заснул.

Я проснулся на рассвете. Кошмары облепили меня, словно саваном. Чем были забиты мои мысли? Ведьмами и проклятиями, без сомнения, но в голове у меня была такая каша, что я не мог ничего вспомнить. Я пожалел, что накануне вечером выпил так много вина, а потом вспомнил, что за обедом выпил всего одну чашку, да и то, разбавленного водой. Рядом продолжал храпеть Антипатр.

Я встал с кровати, чувствуя себя немного не в своей тарелке, и открыл простой замок на двери, затем спустился по лестнице, гадая, не зашевелились ли еще Гней или Исмена. Во рту у меня пересохло, и мне захотелось выпить воды.

Я дошел до подножия лестницы, пересек маленькую прихожку, и вошел в таверну. То, что я увидел, поначалу сбило меня с толку