Читать книгу "Записки нечаянного богача - Donteven"

но тоже вполне колоритный. Особенно бросался в глаза натуральный гигант по местным меркам: жесткие черные волосы, узкие глаза, перебитый плоский нос, голова растет прямо из плеч, без намека на шею. А в левой руке — настоящий свинорез, похожий больше на саблю, чем на нож. Куда там старику Джону Рембо со своим Ка-Баром. Наверное, поэтому и нос такой приплюснутый — чтоб не отмахнуть ненароком за едой.

В голове промелькнули всякие глупости, вроде «вечер в хату» и «буэнос диас, голодранцы», но сказал я просто:

- Мир вашему дому, - усталый мозг решил, видимо, что если Высоцкий не поможет — то уже никто не поможет.

Тот, с саблей, подскочил и заверещал что-то на своем. Стоя он был как бы не на полголовы выше меня, а такие тут редкость. В плечах точно шире, как, впрочем, в животе, талии и ниже. «Цилиндрический якут» - выдал отстраненно внутренний реалист. А этот все продолжал вопить и смещаться в мою сторону, опасно размахивая ножиком. Видимо, поняв, что я ни слова не понимаю по-якутски, он перешел на русский:

- Ты кто такой вообще? Ты зачем пришел сюда? Чего молчишь, отвечай! - здоровый ревел, как лось. Я не сходил с места и вообще не шевелился. А он никак не желал успокаиваться, - Да я все знаю про тебя! Ты на ментов работаешь, сука!

Здесь я вообще не понял, как это получилось. Но получилось быстро, и наверняка эффектно смотрелось со стороны. Дослушав последнее слово в реплике, я от души пнул его в коленную чашечку. Он неожиданно тонко для своей комплекции взвизгнул и наклонился вниз, едва не выколов глаз о свой же «меч». Левой я двинул ему в кадык, больше для того, чтобы заткнуть сирену, а на обратном движении помог правой и вывернул кисть с ножом. Одной рукой вряд ли получилось бы — запястье у этого кабана было как два моих. Сабля звякнула о плитку на полу, запястье я завел ему за спину, развернув лицом к столу, и носком берца добавил под коленку с обратной стороны. Он рухнул на оба колена, левой я продолжал удерживать его кисть, а правой захватил шею. Очень удачно, что она все-таки обнаружилась, да еще так вовремя.

Времени на весь этот балет ушло секунды четыре, от силы шесть. И громкий большой мужик с огромным ножом превратился в стоящего на коленях, тихого и стремительно багровеющего. И без ножа. Кажется, что-то подобное я где-то читал про самураев, но вот прямо сейчас как-то не вспоминалось.

- Так себе тут гостей встречают, - снова этот мой тусклый тон. Хорошо, что дыхание я сбить не успел, и вторая фраза прозвучала как продолжение светской беседы, - этот дурак тебе еще нужен? - Я смотрел в глаза седому и готов был молиться всем богам, чтобы он не ответил «нет». Тогда и так незабываемое путешествие точно будет загублено окончательно. Но лицо старался держать тренировано-равнодушное. Ну а как же — всю неделю только его и «прокачивал». Багровый якут начинал синеть. У меня начинала уставать правая рука.

- Оставь его. Молодой, глупый, - наконец-то ответил сидевший во главе стола. Кому были адресованы эпитеты — мне, или затихшему на сгибе локтя борову — не пояснил. С дальнего от него конца подхватились было еще двое, но он, не повышая голоса, коротко сказал «Ша!», и они сели обратно. А прямо из-за моей спины к ним вышел не замеченный мной парень, складывая опасную бритву. То, как он двигался, этот его инструмент и взгляд водянистых глаз совершенно точно давали понять: не прозвучи команда седого — он распахал бы мне глотку до позвоночника таким же скупым и незаметным движением, как сейчас подхватил со стола бутылку. Но страшно почему-то уже не было. Видимо, весь страх остался при входе. Потратился на чучело медведя.

- Я — Аркадий Бере. Это мои люди. Долан поторопился, отпусти его, - голос звучал ровно, низко, на одной ноте, как буран зимой за стеной палатки. И так же холодно.

Я разжал руку, и здоровый выпал из захвата рядом со своей саблей. Минуты полторы поспит, думаю.

- Я Дмитрий Волков, - тут у седого дернулась бровь со шрамом, - сегодня прилетел из Москвы. Возле аэропорта встретил твоего сына. Он сказал прийти сюда, - говорить без эмоций я тоже неплохо поднатаскался. Холода такого в голосе, конечно, нет и в помине, но он и не нужен сейчас. И так зябко.

- Проходи, Дмитрий Волков из Москвы, угощайся, - не потеплело пока. Как там было в старом мультике? «Меня не слышат — это минус. Но и не гонят — это плюс!». А меня явно услышали — седой бросил взгляд на сына, тот кивнул, а вслед за ним кивнул и сидящий рядом якут со шрамом. Сплошные плюсы, в общем. Я сел за стол, как раз напротив этого, с жеванным горлом,

- Зачем Долана ударил? - продолжал светскую беседу Бере.

- Он начал шашкой махать и сучить меня с порога, - я пожал плечами, как бы давая понять, что всякое, конечно, бывает, но за некоторые поступки надо быть готовым отвечать. Если то, что я читал в книжках про уголовников - правда, то реакция моя для них должна быть вполне понятной и привычной. Можно было и убить за такое, наверное, но как-то думать дальше в эту сторону не хотелось.

- А что ему надо было делать? - Аркадий продолжал беседовать, пока сидящий рядом якут мирно нарезал на стоящую перед ним разделочную доску тонкие полоски со спины какой-то здоровенной рыбины. Они закручивались в спирали, и это выглядело так понятно, спокойно и легко, что завораживало, хоть и вообще не вязалось с происходящим.

- Это твой дом, ты мне скажи, как здесь принято гостей встречать? - я смотрел ему в глаза.

- Откуда мне знать, что ты гость? - оправдываться перед ним мне было не за что, да и явно не стоило. Но «оправдываться» и «говорить правду» - это разные вещи.

- Я в этом городе впервые в жизни. Помог твоему сыну. Пришел в твой дом без оружия. А завтра улетаю, - ровно ответил я.

- Откуда знаешь про сына? - видимо, фраза про «помог» насторожила его. Такие вряд ли любят быть кому-то обязанными. Да и ну их, таких должников, если честно.

- Первый встречный рассказал. Я спросил, что такое «Трон