Читать книгу "О чем говорят кости. Убийства, войны и геноцид глазами судмедэксперта - Клиа Кофф"

ящике, в стандартном для фотографирования положении: рядом с каждым фотографируемым элементом должна находиться табличка с номером дела. Также сделать фото зубов – для семьи или дантиста [как показала миссия в Кигали, такая нетравматичная для родных и друзей идентификация по зубам оказалась достаточно эффективной]. Сфотографировать череп со всех сторон, кроме нижней, затем взять премоляр или моляр для ДНК-анализа, упаковать и отправить на склад вещдоков.

Собрать все антропологические образцы, кости скелета, череп и сложить их вместе с одеждой (которая должна была быть к тому времени уже вымыта, высушена, задокументирована патологоанатомом, сфотографирована, снята на видео и упакована) в мешок для останков. Затем отнести мешок во второй холодильник (где мешки хранятся в стопках примерно по тридцать штук). Сделать отметку в базе антропологических данных, что все образцы взяты и все параметры измерены.

Перейти к следующему телу.

Как и в Кигали, подготовка доказательной базы для суда была важной частью работы в морге. Добиться большего прогресса в нашей работе часто мешал человеческий фактор. К примеру, хотя рабочий процесс в морге был организован значительно лучше, чем в Кигали – благодаря наличию специалиста по сбору вещдоков и администратора по вводу компьютерных данных, – оставалась нерешенной элементарная проблема: у нас был только один удлинитель для питания обогревающих ламп. Этот удлинитель был очень ценен. В здании не было электричества, и все оборудование запитывалось от генератора, привезенного Джеффом. Лампы-обогреватели были незаменимы для просушки костей черепа, которым требовалась реконструкция. Поскольку почти у каждого трупа были огнестрельные ранения головы, лампы требовались постоянно. Однако иногда я подходила к столу с лампой-обогревателем и обнаруживала, что удлинителя нет. Естественно, этот чертов удлинитель нужен немедленно, потому что из-за моего промедления встанет вся работа. В итоге я бегала по всему зданию, пока наконец не обнаруживала удлинитель. Его взял патологоанатом, чтобы поработать за компьютером. Я просила отдать удлинитель, но патологоанатом неизменно отвечал, что не может этого сделать, поскольку ждет череп, работа с которым требует включенного компьютера. Хм. Патологоанатом ждал череп, который никогда не будет высушен и реконструирован, потому что сам забрал удлинитель, к которому подключается лампа-обогреватель. Вос-хи-ти-те-ль-но. Сейчас все это кажется мне мелочами, но тогда… Тогда такие происшествия ужасно выбивали меня из колеи и погружали в бездны сомнений. Мы вообще одна команда? Мы работаем вместе или каждый тянет одеяло на себя?

За пределами морга тоже было не очень. «Врачи за права человека» сняли второй дом для размещения растущей команды морга, но питаться всем приходилось в Доме № 1. Я переехала в комнату к Хуэрене-младшей. У нас появился повар, Ядренка, которая готовила завтраки (обычно тушеные баклажаны, булочки и фрукты) и ужины, а также стирала. Предполагалось, что ее работу будут оплачивать те, кто ест ее стряпню, однако ответственного за сбор денег не было. В результате почти каждый день мы слышали жалобы Ядренки на то, что ей недоплачивают. А еды на завтраках было достаточно только для тех, кто заплатил, хотя ели все. В итоге мы с Хуэреной взяли сбор денег на себя. Это отчасти помогло, но оказалось, что наша столовая – очень популярное место: уже в половине седьмого утра там сидели «жаворонки», а с ужина до рассвета ее занимали «совы». Мы, жильцы Дома № 1, не имели никакой возможности побыть в одиночестве. Наше обиталище воспринимали как нечто среднее между общежитием, отелем и местом для вечеринок. Кроме того, когда Билл приезжал в город – из Шотландии, Хорватии или с объекта (это были оплачиваемые командировки), – он ночевал на диване в нашей столовой, вместо того чтобы снять номер в отеле. В такие дни мы часто были вынуждены обсуждать с ним вопросы логистики, и прочая, и прочая – естественно, в часы, предназначенные для отдыха. Биллу, который, казалось, всегда полон сил, было плевать на усталость других.

Выходные были редкостью, и в основном мы в эти дни отсыпались. Однажды я смогла выкроить себе пару часов для дневного сна. Все было неплохо, как вдруг меня разбудила автоматная очередь прямо под окном. Я скатилась с кровати на пол и прислушалась, чтобы оценить, насколько велика угроза для меня. Я услышала крики, но эти крики были радостными. Я осторожно подползла к окну и выглянула наружу. Оказалось, местные праздновали свадьбу. Прямо напротив нашего дома мужчина – по всей видимости, жених – палил в небо из АК‐47, а все вокруг хлопали в ладоши и радостно улюлюкали. Долго потом еще дети бегали по траве и искали в ней гильзы. Мое сознание буквально взрывалось: как так? Оружие несет смерть, я своими глазами видела, как застрелили двух человек на озере Киву в Руанде. Как можно палить из автомата на свадьбе? Довольно долго я не могла прийти в себя и избавиться от ощущения, что увиденное мной ужасающе неправильно.

В один из выходных мы отправились к саперам из Норвежского фонда. Они арендовали на окраине Тузлы дом, который вполне мог сойти за итальянское или швейцарское шале, хотя со всех сторон его окружали кукурузные поля. Хозяева любезно разрешили нам воспользоваться их стиральной машинкой, а затем отвезли в пиццерию. Они уже знали многих местных и могли даже немного общаться по-боснийски. Потом саперы показали нам, как тренируют своих собак: овчарки усердно искали закопанные в земле заряды тротила.

* * *

На меня возложили обязанности водителя команды. После завтрака я сгоняла людей в наш старенький ооновский минивэн с переключателем передач на рулевой колонке и скрипящими пластиковыми сиденьями, проверяла, все ли на месте, а затем на всех парах мчалась по разбитым дорогам до морга в Калесии. После работы я везла команду домой, успевая управиться до захода солнца. Вскоре я начала понимать, что теперь на мне лежит ответственность за коллег, ведь и Билл, и Боб практически одновременно покинули нашу компанию, отправившись на миссии в других частях Европы. Поскольку я и Хуэрена-младшая уже взяли на себя вопросы питания команды, каким-то образом мы стали теми людьми, кто встречал вновь прибывающих членов команды и вводил их в курс дел в Тузле: мы рассказывали, когда бывает вода в кранах (с пяти до семи утра и с четырех до пяти вечера); объясняли, где в городе находится отделение почты, откуда можно позвонить домой; советовали держать ооновский бейдж заправленным в рубашку – просто так практичнее. Проблема была в том, что многие люди из команды стали считать, что мы с младшей обязаны заниматься всеми этими вопросами. Часто бывало, что именно в момент, когда мне очень хотелось