Читать книгу "Неожиданный наследник 3 - Александр Яманов"

разбойников. Но допрос их помощников подтвердил, что на нас напали абадзехи из родов Анчок и Даур. Помогали им несколько ватаг, состоящих из степного сброда. Последних уничтожили полностью, а вот часть черкесов ушла. Завтра поиски и преследование беглецов продолжат подошедшие калмыки с казаками, но сложно чего-то столь малыми силами. Нам же пора выдвигаться в столицу Донской земли. Есть только один момент.

— Князь, — обращаюсь к подошедшему калмыку, — Вы знаете имена нападавших. Я заплачу золотой за голову каждого представителя этого рода. Неважно, ребёнок это или старуха. Их надо уничтожить полностью. Спешить не нужно, лучше хорошо подготовиться. Под это дело будут выделены припасы и оружие. Не знаете, кто возьмётся за отмщение?

— Я готов идти в поход хоть завтра, — хищно оскалился родственник хана, — Только вы верно заметили, что лучше подготовиться. Абадзехов мало, но в своих землях они сильны и опасны. Но золотой за голову привлечёт немало наших воинов.

— А мы тоже не против сходить в гости к горцам, Ваше Величество, — произнёс сотник Иловайский[1], возглавлявший пришедших на помощь донцов, — У меня так вообще должок к черкесам. Давно пора рассчитаться.

Немного посмурневший калмык не удержался от нового оскала. Надо будет узнать какие там личные счёты у казака с горцами. А вообще, он мне понравился. Располагая небольшим отрядом, Алексей Иванович весьма толково атаковал врага, внеся в его ряды смуту. И далее казак показал себя хорошо, взяв в плен немало разбойников и двух важных языков. Калмыки в горячке боя врагов порубили, что тоже неплохо.

Касаемо возмездия за нападение, то я в своём праве. А ещё горцы понимают только силу. Не все из них настолько упёртые, но абадзехи являются одним из самых непримиримых народов, изрядно баламутящих черкесские пределы. У меня же любопытные задумки на договор с кабардинскими князьями и частью иных родов. Зачем воевать, когда можно переманить противника на свою пользу? Нам бы только найти толковых переговорщиков и может несколько священников. Ислам ещё до конца не укрепился в этой части Кавказа, а многие его жители до сих пор исповедуют христианство, пусть в сильно изменённом виде. Ну, или молятся своим языческим богам. Вот мы и поможем людям вернуться к истинной вере. Кстати, надо подробно расспросить Иловайского и других казацких старшин, что они думают по этому поводу. А ещё надо прислать человека, чтобы провёл расчёты и не позволил мстителям натворить лишнего. Мы убьём только представителей двух родов, виновных в нападении. Да и платить за головы чужих людей особо не хочется.

Заодно надо написать письмо Убаши, дабы тот провёл тщательное расследование. Хотя пойманные языки подтвердили переговоры с горцами и предательство Цебек-Доржи. Думаю, одного из главных смутьянов, подбивавших калмыков на уход, уже можно считать покойником. Хан точно воспользуется удобной возможностью устранить излишне влиятельного родича, ещё и претендовавшего на его титул.

* * *

Атаман Ефремов[2] мне сразу не понравился. И дело не в докладах, которые я попросил составить о столь важной на границе персоне. Просто не таким мне представлялся глава казацкого войска. Мутный он, если называть вещи своими именами. Например, я вообще не ношу украшений, кроме нательного крестика, скрытого от людских взоров. Даже моя свита постепенно умерила пыл и перестала хвастать друг перед другом очередным перстнем или цепью. Поветрие не касается дам, но мужчины точно перестали напоминать разряжённых павлинов. Атаман же походил на эту самую птицу. Наряженный в кафтан и рубаху, расшитые золотом с полудрагоценными камнями, ещё и обвешанный орденами, он сильно выделялся среди встречающих наш казаков. Прибавьте к этому хлипкое тело и руки, явно не державшие оружия. Разве так должен выглядеть глава целого воинства, где на должность атамана выбирали наиболее толковых воинов?

Я не стал показывать своего неодобрения и спокойно выдержал все положенные церемонии, включая молебен, проведённый прямо на улице. После чего мы со свитой заняли предоставленные комнаты.

Все думали, что император отдыхает с дороги. Только я затребовал у секретарей доклад генерала Романиуса, проводившего проверку Донской земли, и погрузился в чтение. Что можно сказать? Царский ревизор вскрыл столько нарушений, что аж страшно. И это форпост России, от которого многое зависит в предстоящей войне? Мы здесь усиленно к ней готовимся, а кто-то расхищает войсковое и государственное имущество!

— Что думаешь, Степан Иванович?

Разговор с главой Тайной экспедиции состоялся на следующий день после приезда. Весь день я принимал делегации восторженных казаков, счастливых от посещения их земли самим императором. Была в происходящем некая наигранность. Депутаты были строго из старшин и низовых казаков, тесно связанных с Ефремовым. Обычных станичников, даже старост ко мне на приём не допустили. Я же смотрел на происходящее и внутренне ухмылялся. Неужели меня здесь держат за дурачка?

Мне уже известно, что Ефремов даже не думал начинать подготовку к предстоящей кампании с Портой. Атаману всего лишь надо было подготовить магазины для приёма провизии и иных припасов. И строить склады надо начинать сейчас, ведь часть припасов поступит уже осенью. В следующем году командующий войском обязан начать формировать и готовить полки. Для того я и приказал начать снабжение Дона, чтобы заранее отвлечь людей от пахоты, выделив им компенсацию зерном, деньгами и амуницией. Вернее, всем этим занимается присланный интендант, который тоже написал весьма нелицеприятный доклад на Степана Даниловича.

— Здесь двух мнений быть не может. Даже если слухи о сношениях Ефремова с кумыкским князем — ложь, то доказательств его вины хватает. Денег украдено немало, ещё и нанесён ущерб засечным линиям.

— Что за кумыки?

— Нам известно, что атаман находится в переписке с князем Темиром, владеющим селением Эндери. А это известный центр работорговли.

С трудом давлю вспышку ненависти и впиваюсь пальцами в ручки кресла. Но понимаю, что просто так не успокоюсь. Уж больно я ненавижу работорговцев. Поэтому закрываю глаза и делаю мыслительную гимнастику, которой меня научил Майор. Иногда мне удаётся сразу обуздать гнев, но сегодня действо затянулось. Открываю глаза и смотрю на невозмутимого Шешковского. Глава экспедиции знает про мою борьбу с гневом, потому и не удивлён.

— Я правильно понял ваш намёк, граф? — произношу спокойным тоном.

— Не совсем. У нас нет доказательств связи атамана с людоловами. Только есть удивительные совпадения, когда несколько отрядов, направлявшихся в Кизляр, просто пропали или подверглись нападению шамхальцев. Я бы не стал заострять внимание именно на этом, ведь у Ефремова хватает иных грехов.

— Старшина Сулин потянет командование войском? Он показался