Читать книгу "Никогда тебя не отпущу - Александра Багирова"

или мельком где-то слышал. Но он точно не в курсе подробностей.

— Бывший матери Дена? А он тут каким боком? Он вроде давно за бугор свалил, имя себе сменил.

— Кость, не лезь в это. Видишь, чем заканчивается все, — всхлипываю.

— Расскажи мне все! Молчать сейчас не вариант! — требует насупившись.

Хотела защитить, в итоге сама проболталась.

— Не сейчас. Я не могу… мне плохо. Мне надо побыть одной…

— Вик, потом может быть поздно! — не унимается.

— Оставь меня! — кричу шепотом.

Брат спас меня, но я сейчас не в состоянии вести разговоры.

Мой телефон вибрирует.

Отец.

Не хочу брать трубку. Но не могу игнорировать. Мой отец такой же монстр, но почему-то мне его сейчас жаль… я схожу с ума.

— Да…

— Доча, не вздумай выходить из дома! Он хотел и тебя грохнуть! — в его голосе боль и волнение.

— Ты знаешь, или догадываешься?

— Предполагаю. Но ты ведь чудом там не осталась?

— Пап, для чего ты мне это говоришь? Ты не думал, что ты столько в жизни наворотил, что теперь пришла пора расплаты. А как ты знаешь, дети тоже расплачиваются за грехи родителей.

— Я не хотел… доча… все не совсем так… Я тебя уберегу! Обещаю! Чего бы мне это ни стоило!

— Займись похоронами Ольги. И Ева… у нее теперь нет матери…

Перед глазами возникает миловидное личико племянницы. Она открытая и отзывчивая девочка. Ольга не сильно занималась ее воспитанием, но Ева всегда к ней тянулась. И сомневаюсь, что она нужна была Степану.

И тут до меня доходит еще одна жуткая вещь… Если бы Ева была в квартире…

Неужели он бы не пожалел собственную дочь?

Нежелание Ольги заниматься дочерью, сегодня спасло малышку. Жуткая правда.

— Ева с нянькой. И я позабочусь о внучке, — говорит отец после непродолжительного молчания.

Галина в больнице, но сестра все равно упорно не забирала дочь. Почему такое отношение к собственному ребенку, ведь Ева рождена от любимого человека?

Ответ на этот вопрос Ольга унесла с собой на тот свет.

— Хорошо. Пап, потом поговорим. Мне пора, — обрываю вызов.

Костя стоит, скрестив руки на груди.

— Мне нужно знать все. Иначе я не смогу тебя защитить!

— Оставь меня. Все оставьте! — глотаю слезы. — Не могу! Все! Хватит! — натянутые до предела нервы лопаются, причиняя невыносимую боль.

Болевой порог. Предел.

— Если что надо. Я тут, — Костя недовольно фыркает, но все же уходит.

Но мой телефон снова не дает мне покоя.

Смотрю на экран… боль накатывает с новой силой…

— Что? — нажимаю на зеленую кнопку.

— Вик, я приеду, — на том конце глухой голос Дениса.

— Нет!

— Я не хочу, чтобы ты была одна. Мне жаль, хоть мои слова ничего не изменят…

— Ты знал, что Степан с Ольгой вместе? — закусываю губу до боли.

— Знал про них. Не так давно узнал.

— Это он ее!

— Я разберусь… — его голос звучит растерянно, но есть еще нечто скрытое, что мне определенно не нравится.

— Ты с ним заодно? В одной связке? Ольга мне сказала, что вы плотно общаетесь со Степаном.

— Общаюсь. Да. Но если бы я знал, я бы никогда не допустил… Как бы я ни относился к Ольге, я не желал ей смерти.

— Денис, я не знаю в кого ты превратился. Я не знаю тебя обновленного и сомневаюсь, что хочу узнать.

— Вик, иногда чтобы не съели тебя, ты обязан нанести удар первым.

Глава 48

Разговор с Денисом только поверг в еще большее уныние. Я понимаю, что человека, которого я знала и любила, больше нет. Возможно, жизнь его ожесточила, но от этого мне не легче.

Ольга перед смертью поведала многое, и раньше, я бы уже мчалась в его объятия, ведь я получила все подтверждения его невиновности в отношении меня. Но после его мнимой гибели и пропажи на четыре года все изменилось.

Гибель сестры запустила во мне какой-то разрушающий механизм. Я держалась долго, пыталась бороться, копать, но сейчас я выжата, обессилена, раздавлена. И пока у меня нет сил собрать себя воедино. Мне нужно время.

Но никто мне его не дает.

Телефон продолжает разрываться. А я не могу его отключить в целях безопасности. Вдруг Степан нанесет очередной удар?

Звонят мне не переставая. Даже люди, о которых я и думать забыла. Всем необходимо высказать свои соболезнования.

Для чего? Будто мне от них легче станет.

В итоге я принимаю вызовы выборочно. Но это не спасает от удушающего состояния безнадеги.

А утром следующего дня ко мне приезжает Карим.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — говорит, проходя в квартиру.

— Ты бы долечился, — устало отмахиваюсь.

— Эт мелочи, — обнимает меня.

А я задыхаюсь от его объятий. Хочется оттолкнуть и попросить ко мне не прикасаться, после всего случившегося я вся как оголенный нерв.

Едва сдерживаюсь. Мягко отстраняюсь.

— Не стоило, Карим, — смотрю на него задумчиво. — Ничего не выйдет у нас. Зря я тебе надежду давала. Прости. Тебе лучше уехать, — объяснение получается скомканным и сухим.

Я иначе планировала сказать ему правду. Но больше носить в себе это, давать ему ложную надежду не имеет смысла.

— Виктория, что за ерунда! Ты просто расстроена, напугана, и я тут, чтобы быть с тобой, — пробует меня снова обнять, но я выставляю руку вперед.

— Нет! Не нужно этого всего! Я не люблю тебя. Не любила, не полюблю. Мне следовало сразу все расставить по местам. Но тогда казалось, что можно попробовать. Сейчас понимаю, я заблуждалась.

— Не говори так! Ты сестру потеряла! Взвинчена! Виктория, никто тебя не будет любить, так как я! — в его взгляде отчаяние.

Ненавижу себя,