Читать книгу "Золотой идол викингов - Людмила Львовна Горелик"

клеенку, заклеив, как пакет. Нож вытерла, поэтому чистый. Нужно и впрямь искать возле помойки.

Он вышел, стараясь не шуметь, плотно прикрыл за собой дверь. Он помнил про ребенка, который мог видеть его входящим в эту квартиру. Поэтому, выйдя, первым делом шагнул в сторону площадки между вторым и третьим этажами, где недавно возле низкого зарешеченного окна стояла девочка. Но ее уже не было – забрала, видно, мать.

«Может, и лучше… Там видно будет!» – вздохнул он и начал спускаться.

Шел тем же путем – вначале через парадное на улицу Ленина – и, обойдя угол, прошел во двор через арку.

И улица, и двор были по-прежнему пустынны.

Мать заворочалась, когда он вернулся в комнату. Спросила сквозь сон:

– Стасик, ты что, ходил куда-то?

– На кухне сидел, читал книжку… Куда я пойду, ночь уже…

И он стал укладываться.

Глава 31

Два дня из жизни полковника Углова

В этот день Углов вернулся домой рано, в седьмом часу.

Было уже не жарко, однако настоящая вечерняя прохлада еще не пришла.

Вера Лопухова из первого подъезда поливала из ведра черпачком новую клумбу.

С легким портфелем в руках полковник прошел через арку во двор и был остановлен Лопуховой. Останавливаться не хотелось, но женщина стала перед ним с пустым ведром в руках, почти загородив проход.

Очень ему это не понравилось: и решительная поза соседки, и даже пустое ведро, – хотя полковник не считал себя суеверным, но все же…

Раннее детство его, вплоть до конца войны, прошло на Рачевке – знаменитый в Смоленске район, в пятидесятые годы не только хулиганский, но и славящийся суевериями да мракобесием.

– Э-э-э, – начала соседка неуверенно, – здравствуйте, Владимир! Мы ведь по именам перешли прошлый раз?

– Здравствуйте, Вера! – хмуро, однако вежливо ответил он. – Да, перешли, – и хотел обогнуть ее. Вместе с ее пустым ведром. Однако и соседка оказалась не промах – быстро самоорганизовалась.

– Ну, как там двигается дело Светланы Соловьевой? – успела спросить она до того, как собеседник сделал решительный шаг в сторону.

И ведро на землю брякнула, ручка на пустом ведре зазвенела – мол, разговор не такой короткий, не спешите, полковник.

– А вас это не должно волновать! – сказал полковник еще более хмуро.

И, все-таки сделав решительный шаг в сторону, направился к своему подъезду.

Ответил он, конечно, глупо, однако и вопрос был задан уж очень не вовремя.

«Пользы от этой свидетельницы на грош, а вопросов задает на полтинник, – сердито думал Углов и все мрачнее сдвигал брови. – Были б свидетели нормальные, смотрели б, кто идет навстречу, и проблем бы у милиции не возникало!»

Плохое настроение было у него не из-за соседки. И не из-за пустого ведра – он давним детским приметам значения уже давно не придавал.

Нехорошо было на душе, потому что он по-прежнему сомневался: что делать. А ведь нет ничего хуже этого состояния – тем более оно было совершенно несвойственно полковнику, не так часто он сомневался по важным вопросам. А тут…

Сегодняшний рабочий день у него получился короткий, но сложный. С утра он подготовил протокол допроса чиновника мэрии Станислава Николаевича Котова и велел Демину перепечатать на официальной бумаге.

Протокол составил на основе той беседы в ресторане «Россия» – он ведь предупредил тогда Котова, что это «вместо допроса», чтоб не вызывать его в милицию. Допрос и есть, так и оформим.

Когда протокол был готов, позвонил подозреваемому на рабочий телефон.

– Стас, – сказал полковник в меру смущенным голосом. – Тут у нас, понимаешь, как и везде, бюрократия. Помнишь, я тебе говорил, что как свидетеля обязан допросить, но можно и просто за дружеским обедом побеседовать?

– Неужели еще не все? – недовольно ответил чиновник. – Беседовали ведь уже. Вроде на твои вопросы я ответил исчерпывающе. Ты не понимаешь, насколько мне некогда, тут Ельцин осенью приехать грозится, все на ушах стоят… Никуда я больше не пойду!

– Ответил, ответил – не кипятись… Я тебя больше спрашивать не буду, но возник чисто бюрократический момент – надо протокол подписать. Чтоб тебе время не тратить, я просто могу подойти к мэрии, когда ты домой пойдешь. Прямо на улице подпишешь!

– Ну, если так, то ладно, – остыл Котов. – Когда буду уходить, я тебе звякну. В шесть примерно.

Он позвонил без пятнадцати шесть.

Отпечатанный протокол с собственной подписью Углова и пустым местом под фамилией «Котов» уже лежал в угловском портфеле, в жесткой пластмассовой папке.

Хотя полковник вышел сразу, ждать ему возле входа в мэрию пришлось всего минуты три.

Выйдя на улицу, Котов сразу же пошел к нему, доставая на ходу роскошную паркеровскую ручку из нагрудного кармана. «Так и знал, что свою ручку достанет – правильно рассчитал…» – подумал Углов.

Он ловко раскрыл портфель, вынул папку, разместил на этой твердой жесткой папке документ и с дружеской улыбкой протянул ее чиновнику, одновременно забирая из его руки тяжелый дипломат.

– На, Стас, держи. Можешь прочитать, ознакомиться.

Котов, придерживая папку одной рукой, быстро пролистнул страницы протокола.

Поставив в нужном месте подпись, передал папку полковнику.

– Ну, теперь, надеюсь, все? Больше ничего от меня не потребуется? И ведь не найдешь же все равно убийцу! Сколько сейчас преступных группировок развелось! Делают что хотят! Разгул преступности! То и дело убийства… А ты прицепился к этой бабке, Соловьевой… Только над этим и работаешь – будто нет важнее… Спихнул бы на кого пониже да и забыл! Плохо, Углов, твой отдел работает, плохо! Не боишься, что снимут?

– Не боюсь! – пожал плечами полковник, аккуратно укладывая папку в портфель. – Я б и сам ушел – устал уже сильно! Не ухожу, потому что