Читать книгу "Гостья из прошлого - Алексей Борисов"

позиция директора по маркетингу, которой Алексей упорно, сцепив зубы, добивался пять лет. Своя, пускай однокомнатная, квартира на Можайском Валу. Устоявшийся круг общения, наконец.

Что касалось личной жизни, препятствий не существовало. Бывшая жена давно вышла замуж, дочь выросла и с другом-программистом улетела в Стамбул. Напрягало другое — перспектива вернуться к тому, с чем лишь по касательной столкнулся в детстве и юности. От невзгод самых трудных лет, когда прежняя жизнь рушилась, а новая только маячила в тумане, его, не доросшего до совершеннолетия, прикрывали родители.

Погоня за дефицитом, потом талоны и очереди, потом скачки по двум или трем работам — из всего этого Алексей, и то отчасти, испытал последнее. Учась в институте, он крутился в фирме более успешного одноклассника, часто недосыпал, иногда за весь день не успевал поесть. Попрошайничать дома было стыдно, погулять же и развлечься хотелось не когда-нибудь, а сейчас. Впрочем, настоящий голод ему ни разу не грозил.

Второй дубль предстояло отыграть самостоятельно, к тому же будучи в ответе за Аню. Или, спустя какое-то время, не за одну Аню. Если вообще удастся осесть в прошлом, не привлекая повышенного внимания.

«Лет через двадцать, когда всё более-менее утрясется, превращусь в старика. Хотя, точно зная будущее, можно по-другому выстроить жизнь. Информация — это сила… Нет, брат, природу не обманешь. Она будет ягодка опять, а ты пень трухлявый», — так и этак анализировал он гипотетический шанс.

А еще, перепрыгнув назад из 2022-го, вряд ли получится хотя бы изредка проведывать своих маму и папу. Они помоложе Аниной тети, но сами уже лишний раз не двинутся в Москву из родного Калининграда. Да и в то, что загадочный проход сохранится надолго, Алексей, положа руку на сердце, не верил…

— Ты сам решай, как считаешь правильным, — по-взрослому сказала ему Аня. — Я тоже подумаю и решу.

— От чего это будет зависеть?

— Мое решение?

— Да.

— Любишь меня?

Вопрос, который обязательно прозвучал бы рано или поздно, стал неожиданным для Алексея. Вернее, неожиданностью стало то, что первой его задала Аня.

— Люблю, — без колебаний ответил он.

— Тогда до завтра.

Отложенное решение позволило ему облегченно выдохнуть. «Дальше и разберемся», — про себя приговаривал Алексей после свидания на пруду…

В начале шестого в офис прибыл шеф. Он был под градусом и без лишних прелюдий поманил за собой Алексея вдвоем с финдиректором. «Если вся фигня минут на тридцать, успею добежать», — прикинул директор по маркетингу, но грубо просчитался. Начальственный монолог под бутыль коньяка продлился около двух часов.

Шеф рычал, бил кулаком по столу и ругался, оценивая текущие события. Клиенты включали режим экономии, поставщики задирали цены, банк тянул с кредитом — и поделиться этими горестями было больше не с кем. Алексей из вежливости по чуть-чуть осилил две рюмки и, когда храпящего шефа увезло такси, бросился на Кутузовский, 24.

Конечно, у подземного перехода и во дворе было пусто.

В выходные и всю следующую неделю он ходил туда. Появляясь на месте в их обычное время, подолгу стоял возле арки, потом в темноватом дворе, глядел на железную дверь подъезда. Шестое чувство подсказывало, что впустую. От волшебной девушки Ани, выпорхнувшей, точно из сказки, и скрывшейся обратно, осталось только черно-белое фото три на четыре сантиметра, подаренное ему. Он хранил его в бумажнике, рядом с банковской картой.

За домом, над башнями «Москва-Сити», громыхнуло. Надвигалась гроза. Алексей достал бумажный квадратик, посмотрел на него и спрятал в другое отделение. Сунул бумажник в задний карман джинсов. Пора было возвращаться, чтобы не попасть под ливень.

— Вы карточку потеряли!

Его будто током ударило.

Ближе к переходу стояла пожилая женщина. Худощавая, с завидной осанкой, в светлом брючном костюме и летних туфлях на каблуке. Волосы у нее были темные с проседью, явно не после дешевой парикмахерской. Неизбежные после шестидесяти лет морщины смягчал умелый макияж. На поводке она держала симпатичную рыжую таксу, норовившую обнюхать Алексея.

— У вас карточка упала, — сказала она тише.

До боли знакомое послышалось в этом голосе. А, увидев ее глаза, он оставил последние сомнения.

Хранитель тайн

Надежность. Именно это качество Володи Мухина значилось основным в служебной характеристике. Оно и решило его судьбу незадолго до выпуска из строительного института, с факультета коммунального хозяйства. Володю вызвали в какой-то отдел, куда он раньше ни разу не заходил. Сказали, мол, надо сверить документы. За дверью без таблички двое мужчин в похожих костюмах и с похожими глазами задавали ему вопросы, из которых Мухин уяснил, что они знают о нем больше, чем он сам. А потом сделали предложение, от которого нельзя было отказаться.

То есть другой человек, без развитого чувства ответственности, думающий только о своих сиюминутных желаниях, может, и отказался бы. Но Володя был воспитан иначе. Он с детства понимал значение слова «надо». Упорно учил уроки, зазубривая орфограммы и теоремы. Когда другие мальчишки гоняли в футбол, помогал родителям на даче. Спорту, кстати, был далеко не чужд — занимался в секции легкой атлетики, стал лучшим в беге на короткие дистанции. Вуз выбрал тоже исходя из практических соображений, так как коммунальное хозяйство — это не филология или, прости Господи, реклама, это навечно. В маленьком городке, где рос Мухин, так рассуждали все.

Среди собратьев-студентов Володя проводил ту же линию. От прохладного образа жизни был далек, кафе с верандами и ночные клубы не посещал. Поселился в общежитии, грыз гранит наук методично, как умел. В круглые отличники не выбился, но репутацию имел серьезную. Когда ни спроси, был готов к практическим занятиям. Аккуратно вел конспекты лекций и охотно давал их скопировать менее усердным товарищам. На экзаменах шпаргалками не пользовался, учил материал наизусть. Если преподаватель просил выступить на научной конференции — шел и писал доклад, поднимая историю вопроса аж с Древнего Рима.

— На Мухина можно положиться, — говорил факультетский декан.

— Такой не подведет, — вторил ему куратор группы.

Окружающие были согласны с ними.

В секретную службу, куда был зачислен Володя, брали самых проверенных людей. Сначала, дав кучу подписок о неразглашении, он опять учился. На этот раз в центре подготовки специалистов своего нового профиля. Вся техника, к которой получил доступ Мухин, была настолько секретной, что рассказывать о ней кому-либо категорически запрещалось. Сам факт ее существования являлся государственной тайной высшей категории. И распределили вчерашнего курсанта, а ныне офицера Мухина выше некуда. Узнав об оказанном ему доверии, он даже не мог уснуть и ворочался до утра.

Первые шаги на важнейшем поприще почему-то вспомнились Мухину именно