Читать книгу "Николай Негодник - Сергей Шкенев"

– Сам не видишь? Из тридцати трех человек – восемнадцать раненых и шестеро убитых. И это еще приступ толком не начался.

– Значит, двадцать нас осталось.

– Девятнадцать.

– А я не человек, по-твоему? Ах да… Но все равно посчитай. Ну так что, не пора ли отсюда ноги делать, как думаешь?

– Неплохо бы. – Десятник присел на перевернутый щит и с натугой стянул сапоги. – Портянки вот только перемотаю.

Базека поморщился и отошел из-под ветра. И тут же ухмыльнулся, насколько позволяла неприспособленная к тому кошачья мимика:

– Сначала секретное оружие применим, а потом и уходить можно. Шляпу сними!

– Зачем?

– Объяснять долго, – кот стащил с Фрола шлем и повесил на торчащую из настила стрелу.

Тук-тук-тук… легонько постучал когтем, а когда тот пробил тонкий металл и застрял, взялся колотить позаимствованным все у того же Твердятыча засапожным ножом. Тук-тук-тук…

Тук-тук… пауза… тук… пауза… тук-тук-тук…

– Ага, откликаются союзнички, – Базека застучал еще сильнее, выдерживая в подаваемых сигналах какую-то непонятную стройность и логику. – Ничо, пусть отрабатывают хлебушек!

– Эта…

– Не дрейфь, командир, прорвемся! – Кот вошел в азарт и выбивал по шлему сложные музыкальные композиции. Изредка прерывался и вслушивался в ответный звон. – Ищщо поживем!

…Начало следующего штурма не отличалось разнообразием, разве что противно протрубили рога и у некоторых всадников в руках появились зажженные факелы. Не иначе как горящие стрелы собрались метать, отвлекая внимание немногочисленных защитников от трех осадных башен. Куда столько на крохотную заставу, если у нее стены-то хороший заяц сможет перепрыгнуть? Извращенцы… А в остальном все то же самое – визги, вопли, улюлюканье, изредка обрываемые ударом и предсмертным хрипом. И на этот раз атаковали только со стороны ворот – самом слабом месте любого укрепления.

– Эй, анимешники, заряжай зажигалками! – скомандовал кот.

– Так одна машина сломана, Базилевс Котофеич! – откликнулись снизу.

– Да и черт с ней, бочек с керосином все равно две штуки. Давайте-давайте, лампы нам больше уже не понадобятся.

– А вот эта?

– Ее не трогайте, за «Годзилковую особую» Горыныч голову снимет. Неприкосновенный запас, – пояснил Базека, но тут же осознал свою ошибку и поправился: – В ней тоже керосин, но особый и сверхсекретный. С собой унесем. Не открывать и не пробовать!

Расчеты баллист уныло кивнули, проклиная себя за упущенные возможности, и принялись ворочать свои сооружения, ориентируясь по командам ученого кота.

– Приготовиться! Залп!

Прямо перед мчащейся лавой вдруг вскипела земля, покрылась бесчисленными холмиками, и несметные полчища сусликов, стремительно оставляя позади вражеских коней, драпанули по направлению к заставе. Настолько стремительно драпанули, что казалось, и не мешают им короткие лапы и толстые задницы. Впереди всех бежал, то есть руководил стратегическим отступлением, самый крупный сусел, внешне чем-то напоминающий Фрола Твердятовича. Звери добрались до стены и растворились под ней – будто и не бывали никогда. Пригрезились, и все тут.

А барыги, вылетевшие на изрытое норами поле, падали… падали, ломая свои шеи и конские ноги, а не успевшие остановиться сотни напирали, затаптывая еще живых… И в эту кучу ударили выпущенные из аниме бочки. Обе легли с небольшим недолетом, и брызги пошли широким веером, туда, где вперемешку с телами лежали дымящиеся факелы.

– Воевода, тут к тебе пришли, – Макар нерешительно переминался с ноги на ногу и деликатно отвернулся, чтобы не смущать кота, мирно блюющего от нестерпимого запаха паленой человечины.

– Кто? – Неимоверным усилием воли Базека заставил себя заняться делами, только сначала покрутил головой в поисках неизвестного воеводы. Не нашел. – Чего говорят?

– Да не знаю, Базилевс Котофеевич, я по-ихнему не умею, – пограничник показал на стоящего в почтительном отдалении суслика. – Свистит только да лапами машет.

– Хорошо, оставь нас вдвоем, Макар.

Минут через десять разговора, проходившего без всяких переводчиков, кот позвал прислушивающегося, но ничего не понимающего десятника.

– Собирай людей, Фрол Твердятыч, уходим. Сколько раненых на ногах держатся?

– Да всех, почитай, на руках нести придется. Чего удумал-то?

– От амбара подземный ход идет – суслики его еще в прошлом месяце прокопали, когда ограбление готовили. А третьего дня расширили по моей просьбе. Так что не переживай, пролезешь. Годзилка такой ход роялем бы назвал.

– Пошто так?

– Представления не имею. Это же он у нас умный, а я так… ученый.

– Вот оно как… А с чего вдруг суселы такой любовью воспылали? То обокрасть хотели, а теперь вот помогают?

– Договор у нас против этих, – Базека кивнул в сторону кочевников и тут же судорожно зажал лапой пасть. Через несколько мгновений продолжил: – Вот у Тарбаган-хана нехристи любимую тещу убили. Убили и съели.

– Хосподи, грех-то какой, – десятник икнул, – нешто можно мышами питаться?

– Не обижай союзников. Они, почитай, с края света от Орды бегут, а тут еще ты… Нехорошо. Ладно, пошли к амбару, пока новый приступ не начался.

Следующее утро. Алатырь

Годзилка опять сидел на башне, как дивная птица зегзица на путивльском забрале, и с напряжением всматривался в даль. И где неведомые черти носят это мохнорылое чудовище, столько времени прикидывавшееся лучшим другом? Взлететь бы и глянуть сверху, что творится на заставах, да только разболелось поврежденное в споре с Базекой крыло – ломит и корежит, как спину у старого деда к непогоде, и нет сил подняться в небо. Сюда и то еле-еле забрался, цепляясь когтями за бревна. Эх, кошак, забодай его комар…

А еще больше Змея угнетало не то, что поругались, и друг, которому доверял, как себе, обвинил в предательстве – это как раз можно пережить. Беспокоило отсутствие новостей. После появления сигнальных дымов прошли почти сутки, а с той самой заставы ни ответа, ни привета. Неужели Базека решил устроить образцово-показательную оборону? С него станется, со сволочи. Неужели не поймет, что его дело – не в драку лезть с тремя десятками, а других предупредить? Гадина и есть… Эх, кошак…

– Змей Горынович, – окликнул Годзилку один из караульных на стене. – Вас полковник обедать зовет.

– Изыди.

– Ну, нельзя же так, – не унимался воин. – Ваше питание имеет страчи…

– Стратегическое.

– Ага, я и говорю – стратическое значение. Обоз в Татинец третий день не уходит, все зелья огненного ждут. Покушайте, а?

– Изыди, змей-искуситель.

– Я?

– Да не я же…