Читать книгу "Не называя фамилий - Василий Петрович Минко"

class="p1">Три! (Быстро уходит в коридор, откуда слышен его голос: «Входите, входите, дорогой земляк. Как хорошо, что вы зашли!»)

Вместе с  В а к у л о й  входит  Т и м о ш  Б у л ь б е н к о. Он гораздо солиднее своего земляка, одет в прокурорскую форму, однорукий.

Т и м о ш. Вижу, голубь, что у тебя хорошее настроение.

В а к у л а. Чудесное, Тимош Тарасович. (Показывает на мольберт.) Видите?

Т и м о ш. Неплохо… Да нет, просто замечательно! Порыв! Движение вперед!

В а к у л а. Тройка! Птица-тройка!

Т и м о ш. Что же ты задумал?

В а к у л а. Целую серию картин, портретов, эскизов. Серия будет называться — Гоголиана!

Т и м о ш. Любопытно, и даже очень. А кем ты населишь свою Гоголиану?

В а к у л а. Потомками гоголевских героев, что живут и действуют сегодня. И хочу, чтоб эту серию открыли вы — потомок Тараса Бульбы — полковник, потерявший руку в великой битве с фашистами, ныне страж закона — прокурор!

Т и м о ш. Благодарю за честь, дружище! (Усмехнулся.) А хорошо ли открывать Гоголиану прокурором?

В а к у л а. Тогда… Тогда откроет серию Грицько Голопупенко из «Сорочинской ярмарки». Он, как и я, в прошлом тракторист, а нынче — летчик гражданской авиации.

Т и м о ш. Знаю. Недавно летал с ним в Москву. А еще кто?

В а к у л а. Левко Макогоненко из «Майской ночи». Бандурист и архитектор! (Подводит Тимоша к окну.) Те небоскребы по его проектам строят.

Т и м о ш. Опасаюсь, что твоя Гоголиана будет куцая…

В а к у л а. Почему куцая? А Тиберий Горобец из «Вия» — доктор наук, скоро академиком станет. А диканьский голова — теперь голова передового колхоза в Вытребеньках. А моя мама? Когда-то Солоха, а теперь Соломия Моисеевна, наилучшая доярка в Диканьке… А такой, как Поприщин, мой сосед, что живет за стеной? Очень милый и добрый… Старый Дед Время перековывает людей, творит чудеса.

Т и м о ш. Смотрю на твою картину «Черт в аду» и думаю: а как же черти и всякие ведьмы?

В а к у л а (смеясь). Черти и ведьмы теперь в отставке.

Т и м о ш. Те, что с рогами и хвостами. А хлестаковы и держиморды, а чичиковы, маниловы и ляпкины-тяпкины? Почему не попробуешь ими населить свою Гоголиану?

В а к у л а (усмехнулся). Пробовал. Закупочная комиссия от хохота за животы держалась, но ни одной не купила.

Т и м о ш. Почему?

В а к у л а. Сказали: в наше время это не смешно…

Т и м о ш. Но комиссия же смеялась?

В а к у л а. Ей, наверно, можно, а народу — дудки!

Т и м о ш. Кстати, друг, почему не видно твоей Оксаны?

В а к у л а (вздохнул). Ой, лучше не спрашивайте.

Т и м о ш. Черная кошка пробежала, что ли?

В а к у л а. Второй месяц живет в общежитии.

Т и м о ш. Чем же не угодил? (Смеется.) Может, пожелала новые царицыны черевички?

В а к у л а. Вот именно… Не хочу, говорит, жить в твоей кузне!

Слышны звонки.

Три… Извините, это ко мне. (Уходит.)

Т и м о ш (осматривает комнату). Кузня не кузня, а на пещеру питекантропа похоже.

Возвращается  В а к у л а, за ним — О к с а н а. Она модно одета, в брюках.

О к с а н а. Тимош Тарасович? Очень рада вас видеть!

Т и м о ш (здороваясь за руку). Я также, Оксана. А еще больше был бы рад видеть вас вместе! (Сводит их.)

О к с а н а (отскакивает). Ой, нет, Тимош Тарасович… Я зашла на минутку, чтоб… (показывает на стену) забрать свой портрет.

В а к у л а. Повесить в общежитии хочешь?

О к с а н а (в тон ему). А это мое дело.

В а к у л а. Не дам. Этот портрет дорог мне как память о нашей любви!

О к с а н а. Вспомнил! Когда это было? Когда трактористом работал, а я звеньевой?

В а к у л а. И здесь, в Киеве, когда учились, в общежитиях жили. А теперь ты — инженер-модельер, вот и подавай тебе хоромы!

Т и м о ш. Именем закона прекращаю спор! Садитесь. Не желаете, тогда я сяду. Отвечайте мне как прокурору: из-за чего поссорились Иван Иванович Перерепенко с Иваном Никифоровичем Довгочхуном?

О к с а н а (улыбнулась). Из-за глупого гусака…

Т и м о ш. Какой же гусак пробежал между вами?

В а к у л а. Эта кузня!

О к с а н а. Неправда, эти штаны. Приехала его маменька из Диканьки, увидела меня в брюках, такой крик подняла, на улице было слышно.

В а к у л а. Не в брюках дело, Оксана!

О к с а н а. А в чем же, Вакула?

Т и м о ш. Точка! Как известно, Иван Иванович и Иван Никифорович так и не помирились. Тогдашние прокуроры не сумели их помирить. А я попробую.

О к с а н а. Нет, нет, Тимош Тарасович, не надо!

В а к у л а. Да, да… Не надо!

Т и м о ш. Тогда позовем на помощь нашего земляка, Гоголя. Взгляни, художник, на жену: какая она красивая, улыбающаяся. Бери палитру в руки и начинай с Оксаны свою Гоголиану.

О к с а н а (настороженно). Какую Гоголиану?

Т и м о ш (показал на мольберт). Эх, тройка! Птица-тройка! Кто тебя выдумал? Он, Вакула, выдумал!

О к с а н а (искренне). Красиво!

Т и м о ш. Желаю успеха! И… до свиданья, друзья! (Уходит.)

О к с а н а. Я с вами, Тимош Тарасович. (Хочет тоже уйти, но дверь не открывается.) Что это такое? Я спешу на фабрику!

Г о л о с  Т и м о ш а. Не пущу, пока не договоритесь…

В а к у л а (примирительно). В самом деле, Оксана. Может, завтра и начнем? Для Гоголианы!

О к с а н а (уклончиво). Завтра будет видно… Пустите, Тимош Тарасович!

Т и м о ш (открыл дверь). Договорились? Тогда прошу!

Вакула провожает Тимоша и Оксану. Через какое-то время слышен его голос: «Заходите, уважаемый сосед. Я сейчас…»

Входит  П о п р и щ и н. Он как-то боязливо озирается, а взглянув на мольберт, ужаснулся.

П о п р и щ и н. Ай! Ай! (Присматривается и успокаивается.) Кони!.. Чего же я испугался? Великолепные кони!

Возвращается  В а к у л а.

В а к у л а. Садитесь Аксентий Иванович… Вот здесь, чтоб на вас падал свет.

П о п р и щ и н. Да, да, свет… А зачем, многоуважаемый?

В а к у л а. Разве забыли?.. Мы же утром договорились.

П о п р и щ и н. Ах да, да… Действительно… Гоголь… Читал, читал… Смешно!

В а к у л а. Смешно и грустно. (Снимает с мольберта «Тройку», ставит чистую раму.) Вот так я и хочу вас изобразить.

П о п р и щ и н. Да, да, очень интересно, но… Тот гоголевский Поприщин был сумасшедший, а я… Кроме того, я с деда-прадеда — Поприщенко…

В а к у л а. Извините… Но на дверях нашей с вами квартиры написано: «Поприщин — звонить два раза».

П о п р и щ и н. Да, да, написано: Поприщин — звонить два раза… А в действительности… Разрешите, многоуважаемый, сделать некоторые уточнения.

В а к у л а. Пожалуйста.

П о п р и щ и н. Я не кончал филологический, но досконально изучил. Фамилия Поприщенко происходит от корня — прищ. Понимаете?

В а к у л а. Понятно… А Поприщин?

П о п р и щ и н. Эта фамилия от диаметрально противоположного корня: поприще! С ударением на первом слоге… Например, он трудится на поприще науки, искусства и т. д. …

Слышны звонки.

Три звонка. Разрешите, я открою.

В а к у л а. Что вы, сосед! Я сам.

П о п р и щ и н. Нет, нет, многоуважаемый, разрешите! (Убегает.)

В а к у л а. Ну что ты скажешь?! Убежал!

Входит  К а л е н и к. Он в подпитии, но старается этого не показать.

К а л е н и к. Извиняюсь… Туда ли я попал или наоборот?

В а к у л а. А, это вы — мастер на все руки!

К а л е н и к. Так точно, товарищ народный художник!

В а к у л а (смеется). Спасибо за честь, но я еще молод для народного.

К а л е н и к. Народный! Так вас называет мой друг Нолик. А для народного я готов на все: краны