Читать книгу "По эту сторону фронта - Владислав Конюшевский"

Суриковы несколько приуныли, но буквально на пару минут, а потом тот самый, чернявый, одернув пиджак, твердо ответил:

– Сделаем, товарищ подполковник!

И глаза у него так горели, что я даже не сомневался – сделают. А что – ребята молодые, взгляд не зашоренный, рамок нет, зато есть талант.

Потом я вынул из принесенного с собой тубуса плакаты с силуэтами техники, но на этом дело вовсе не закончилось. Художники уже назавтра затребовали все пощупать и осмотреть в натуре. Колычев, который был в курсе моей задумки, дал добро, и через три дня после проверок и взятия подписок пацанов отвезли на полигон, где они начали резвиться. Была зима, холод страшенный, но Репины не вылезали из боксов до тех пор, пока не предоставили мне «тридцатьчетверку» и ЗиС 3, выкрашенные по их задумке.

Когда я, вызванный их звонком, прибыл на место, чернявый, которого звали Олег Семиницкий, дыша на руки, гордо показал в открытые ворота, за которыми стояли плоды совместных трудов, и сказал:

– Вот. Мы сначала на эскизах все прикинули, а потом уже на самих объектах. Жалко, что нам не дают их в поле выгнать, там бы вы наглядно убедились в действенности маскировки.

Но я убедился и так, потому что, хлопая глазами, глядел на Т-34-85 чуть ли не в «цифровом» камуфляже. Во всяком случае, эти рубленые линии наслаивающихся геометрических фигур были очень похожи именно на «цифру»! А Олег продолжал:

– Мы еще исходили из ваших слов об уровне образования в Красной армии, поэтому постарались максимально упростить саму схему наложения цветов. Сделали несколько полотняных трафаретов. Подсчитали общее количество расхода краски и дали пропорции смешивания.

– А это что за конструкция?

Оторвавшись от созерцания танка и дивизионной пушки, я обратил внимание на макетный стол и стоящую над ним высокую, до потолка, стремянку.

– Это? Это мы моделировали, как «тридцатьчетверка» в летнем камуфляже будет смотреться на местности, из кабины немецкого самолета-разведчика. Даже фото делали. А вон там, за брезентом, такой же стол, но с зимним пейзажем. На нем мы другие решения проверяли и после проверки выкрасили уже настоящую технику.

– Ну вы, блин, даете. – Я отвечал Семиницкому, а сам обшаривал глазами стол в поисках модели танка, но так его и не найдя, уточнил: – Вы модельку уже убрали?

Олег по-детски рассмеялся и, протянув руку, взял со стола удивительно тонко сделанную копию танка размером с коробок спичек.

Осторожно разглядывая модель, я поинтересовался:

– Из пластилина сделали? Да как классно все! Даже десантные скобы есть!

– Нет. Из глины. Вася у нас скульптор, вот и постарался.

– И как все выглядит на фото?

– А вы сами посмотрите…

Разглядывая четкую, контрастную фотографию, я нашел место, где стоял замаскированный танк только потому, что видел, откуда его достал Олег. И то, танк я толком и не рассмотрел, настолько он сливался с местностью. Восхитившись результатами деятельности пацанов, я уже хотел бежать с этим к Ивану Петровичу, но перед моим уходом Семиницкий пояснил, что этот камуфляж подходит только для данной, конкретной модификации танка. Для Т-34-76 он уже будет другой. Для ИС-2 совсем другой. Ну и так далее.

– Даже набалдашник на конце ствола может изменить картину. А уж если форма башни будет иная, то весь эффект сразу пропадает. Поэтому рисунок должен быть индивидуальный для каждого типа танка или самолета. Это очень важно!

Кивнув, я поблагодарил ребят и, сказав, что их головы и руки еще будут востребованы, помчался к Колычеву, унося с собой снимки, сделанные студентами.

Глава УСИ, который вначале к моей идее отнесся довольно равнодушно, разглядывая фотки, чесал затылок, хмыкал и в конечном итоге на ближайшем совещании поднял этот вопрос на самом высоком уровне. Вот так это дело в конце концов и дошло до Верховного. Тот, исходя из своей привычки не откладывать решений в долгий ящик, вызвал вояк из конторы, где разрабатывали обычный камуфляж.

Военные чины, презрительно оттопыривали губу, морщились и всячески хаяли творение «подростков». Но усатый вождь, назначив художникам куратора – целого генерал-майора артиллерии, выдвинул, на мой взгляд, очень толковую идею. Он просто назначил испытания. Да еще добавил при этом:

– Не будем спорить, товарищи. Лучше как говорится – один раз увидеть… Просто возьмем взвод танков в обычном маскировочном окрасе и в том, что предлагают, как вы говорите, «подростки». А товарищи летчики, артиллеристы и танкисты, которые будут их облетывать, засекать, или вести учебный бой, нам скажут свое мнение.

Я этого уже не застал, так как отбыл к Гусеву, но было известие, что на тех соревнованиях Айвазовские победили с разгромным счетом. А затем на заводы и в мехмастерские пошли циркуляры и инструкции, связанные с этим нововведением. Из ребят же организовали официальную группу по разработке новых видов камуфляжа. И уже летом я узнал, что после проведения войсковых испытаний было выяснено, что потери наших танкистов, которые подверглись нанесению «цифры», снизились почти на восемь процентов, а мои студенты представлены к наградам и даже выдвинуты на соискание Государственной премии.

Но, судя по моему новому комбезу, их деятельность техникой теперь вовсе не ограничивается. Похоже их задействовали и в легкой промышленности… А для нас это – большой гут! И лично для меня это тоже показатель. Показатель того, что могу хоть что-то толковое предложить. Не в смысле чего-то глобального и всеобъемлющего, а вот так – ориентируясь на собственную смекалку.

Ведь чем дольше идет война, тем более и более опытными и знающими бойцами становятся окружающие люди. Я-то хорошо помню, насколько внимательно – открыв рот и растопырив уши, меня слушали окружающие тогда, в сорок первом. Ведь и запуск РС с самодельных станков был для них откровением. Добыча тротила из старых снарядов, дощечка с зарубками – для стрельбы из станкача ночью, подленькое минирование трупов гранатами, да и многое, многое другое в начале войны было откровением.

Просто мне в свое время дядя Саша давал знания, которые были основаны на опыте и Великой Отечественной, и Корейской, и Вьетнамской, и Афганской войн. А ведь я перечислил только наиболее крупные конфликты второй половины двадцатого века… Поэтому в лето начала войны я и выступал эдаким гуру и знатоком. И все потому, что людям, бывшим тогда рядом со мной, просто неоткуда было набраться настолько специфических навыков. Практически все знания Первой мировой и Гражданской с утра 22 июня сразу устарели, а нового опыта бойцы еще не наработали. Зато сейчас…

Сейчас, по сравнению с некоторыми спецами, я просто – щегол пестрожопый. И реально оценивая, теперь отношу себя к середнячкам. Крепким, но не более того. А чтобы вообще не скатиться вниз, приходится постоянно учиться, общаться и набираться своего опыта. Я и раньше не был чужд поднять профессиональную подготовку повыше, но вот случай со Славкой Кубиком меня вообще подстегнул конкретно.