Читать книгу "Я – Миа Кроссман - Тиана Висмут"

хорошо, когда его не было, я даже поверила в то, что он не вернётся. Почему снова ты его впустила к нам в дом, мам? И почему из-за твоего решения я должна мучиться?»— моим вопросам никогда не было ответа. «Я не хочу тебя понимать, я не хочу тут жить!»— накатились на моём лице слёзы. Мне ничего не остается кроме того, как пойти и лечь спать.

Когда я проснулась, я долго не вставала с постели, и ко мне в голову залетела одна мысль, которая не давала мне покоя. Из неё, выросло целое дерево моих раздумий, словно мысль- это семечко, и в моей голове, оно разрослось по каждой отдельной веточке, которая давала мне всё новые и новые ответвления. А звучала эта мысль так:

«Мне нужно переехать к Аарону»

Все остальные «веточки», рождались от отдельных вопросов и обстоятельств, например: Как сказать об этом маме? Как сложиться моя судьба, если я сделаю этот шаг и тому подобное. Я не принимаю этот выбор за что-то безрассудное, или легкомысленное, я принимаю его как осознанное единственное верное решение, которое поможет мне. Возможно и возлагаю на него слишком много, но, я не верю в случайности, и люблю риски. Не получится, попробую снова по-другому. В жизни ведь всегда одно из другого вытекает, исходя из дальнейшей ситуации, я уверена, что будет у меня какой-нибудь ещё другой выход. Но и конечно же больше всего, я рассчитываю, что мы поживём месяца три с его родителями, а потом, совместными усилиями, купим себе отдельную квартиру.

Когда пришла мама, я всё ещё валялась на кровати, и мне не хотелось подниматься, я даже не вышла с ней поздороваться. Но, она подошла сама, и даже поцеловала меня! Обычно она очень устает, и не хочет ни обниматься, ни целоваться, а тут такое… Я удивлена.

— Пойдем поможешь мне ужин приготовить? — спрашивает она меня.

— Да, хорошо.

Я поднимаюсь с кровати, и иду с ней на кухню, она закрывает все двери, и говорит мне:

— Садись, я сама всё сделаю, просто побудь со мной.

— Хорошо, — улыбнулась я. А зачем двери закрыла?

— Да, чтоб «он» меня ходил и высматривал.

Опять всё ради него! Какие-то обходные пути, какие-то секреты и тайны. Надо что-то придумать, вовремя заткнуться или ещё чего! Как же меня это раздражает! Собрав волю в кулак, я решила начать разговор немедленно.

— Мам, помнишь я тебе как-то говорила, что когда он вернётся, я уйду?

— Только не надо мне пожалуйста настроение портить, хорошо?

— А что я сказала то? Я больше не хочу жить в страхе с ним!

— А ты его не бойся.

— Да как его не бояться? Он свои глаза как вытаращит на меня, меня дрожь пробирает!

— Ну а ты не бойся, он такой же человек, как и ты.

«такой же человек, как и ты»— повторило моё подсознание, голосом Кристиана.

— Он не человек!

— Да брось ты, чем больше ты его боишься, тем больше он будет тебя пугать.

— Знаешь мам, я не хочу никому ничего доказывать, я хочу жить спокойной жизнью, чтоб мне не нужно было закрывать двери, когда он дома, чтоб мне не нужно было затыкать свой рот, как только он идёт к нам, чтоб мне было спокойно на душе, хотя бы стоять с ним рядом и наливать себе чай, и при этом не быть какой-нибудь свиньей или тварью, которой он меня обзовёт, или спокойно проходить мимо него, и не чувствовать, как он меня толкает, и при этом обвиняет в чём-то. Я вообще хочу чтоб его не было с нами! Это твой выбор, а не мой. Я выбираю жить без него!

— Успокоилась? Полегчало? — спокойно спросила мама.

— Нет, я переезжаю к Аарону.

— Что ты сказала? — попросила меня повторить мама.

— Да, я так решила.

— А он то хоть об этом знает? — спросила мама, и я почувствовала её неспокойный тон.

— Да, он сам меня позвал, и с родителями уже всё обсудил. — отвечаю я, и на щеках моих появляются слёзы

Слёзы от обиды, что мне придётся сделать такой выбор, не потому что я хочу быть с этим человеком, а потому что Аарон дает мне вариант спасения от этого ужаса.

— И из всей семьи, из трёх взрослых человек, только я должна пожертвовать собой, потому что я тут лишняя, — говорю я.

— Что ты говоришь такое? Постоянно строишь из себя какую-то жертву! Тебе хочется поплакать? Так давай! Реви! Только не надо тут, нести речь о том, какая ты бедная и несчастная ладно? Вся в отца своего- чуть что сразу реветь!

Это задело меня. Не просто задело, а пронзило, и внутри, будто что-то в этот момент сломалось. Мама никогда не видела ни в чём проблему. И никогда не жалела меня, если мне было тяжело и больно. От физических ран, до душевных, ей не было дела. Она хотела вырастить меня самостоятельной, чтоб я не нуждалась ни в любви, ни в советах, ни в разговорах, ни в друзьях. То, что ей казалось простым, для меня было сложным, и понять эти чувства с моей стороны она не хотела- потому что это слабость. А слабые люди, обществу не нужны. Я понимаю её воспитательные методы, но, не поддерживаю их. Ничего такого я и не прошу, кроме того, чтоб быть семьёй, где все друг друга любят, уважают и ценят. Но, такого не существует в маминых глазах, и поэтому она не даст мне этого. Порой чувства, могут завязаться в большой узел, и долгое время, не давать тебе покоя, но в один момент, узел развязывается, натягивается как тугая веревка и рвется. «ОНА НЕ ДАСТ МНЕ ЭТОГО.» — как будто звук хлыста, сказал мне.

Я вытерла слёзы, которые были у меня на щеках, а в глазах вдруг закрылся краник, с которого они капали. Её слова, поставили пломбу, с опечаткой: «никогда больше не открывать при ней свои чувства.»

— Всё, мам, я больше не плачу. — спокойно и равнодушно ответила я.

— Вот и молодец. И вообще не имей эту ужасную привычку ПЛАКАТЬ!

— Хорошо, я поняла тебя. — ответила я.

— Всё? Разговор окончен? — улыбнулась мама.

— Да, я завтра буду собирать вещи. — спокойно сказала я, и встала.

Мама продолжала помешивать бульон для супа, и так же спокойно и равнодушно добавила:

— Делай что хочешь.

Эти слова, я ощутила выстрелом в спину. Ударом равнодушия от родной матери. Но, после того как я легла на кровать, я написала Аарону что мне