Читать книгу "Ржевский. Том 7 - Семён Афанасьев"

отправили епископа на третий этаж, отдыхать дальше. Сами же, переваривая полученную новость, решили использовать оставшуюся четверть часа свободного времени на семейную прогулку.

— Да так, отвечаю кое-кому на сообщения… — Трофим Степанович зашевелил губами. — «Женатики, мимо…». Вот же стерва меркантильная!

Пальцы старика задвигались при наборе текста очень резво, не в пример возрасту.

— Никак не уймёшься⁈ — оживился внук, уже более внимательно фокусируя взгляд на чужом диалоге. — Мало тебе одной сцены с женой? Второй раз может не повезти.

— В смысле? «Хочу детей…». О, я ж как раз помочь могу!.. — Барсуков, похоже, успевал вести две разные коммуникации параллельно.

Отсутствие ментала старику нисколько не мешало.

— Ну помнишь, как она двух золотых в монастыре сожгла? — спокойно ответил блондин. — Деда, не играл бы ты с огнём? У тебя моего резиста на боевую плазму нет, а-га-га.

— Так, эту пропускаем… Когда баба в маго-сообщениях начинает тебе постить маго-видео, где она с мелкими детьми какой-нибудь своей родни умильно играется — пора срочно сматывать удочки! — Дед Дмитрия заметил схоластический интерес внука к новому чату и сейчас отвечал на вопросы, не дожидаясь, пока те будут заданы вслух. — Откровенно намекает ибо: вместо чтоб старательно развлекать тебя, она подло хочет вить семейное гнездо.

— Эх-х, деда.

— Осуждаешь⁈

— Да не особо, ибо «не судите, да не судимы будете»… Женщины всегда замуж хотят, — нейтрально заметил молодой наследник фамилии. — Не вижу в их желании ничего предосудительного.

— Когда они замуж так хотят, — Барсуков возмущённо ткнул пальцем в текст, — там и до залёта рукой подать! После чего ты, как порядочный дворянин и человек чести, обязан жениться! А как жениться, если уже женат?

— Надо женщин правильно выбирать, — фыркнула молодая поросль, впрочем, тут же поправившись. — Хотя знаешь, мне кажется, это скорее промысел божий: браки заключаются на небесах.

Пенсионер вынырнул из общения с другими, задумчиво посмотрел на внука и закусил нижнюю губу:

— Завидую. И снимаю шляпу!

— Деда, что ты думаешь о словах епископа?

— Ничего не думаю. С тобой в Столицу поеду — на Встречу как старейшина твоего рода явлюсь. Там вместе сориентируемся.

Как следовало из беседы с отцом Александром, право наследовать Престол в Империи кроме прямых потомков самодержца было также у детей соратников Основателя Династии, упомянутых в его официальном завещании.

Этот список давно похоронили полностью, кроме единственной фамилии, шедшей первой — Ржевские.

— Слушай, Трофим Степанович, — внук почему-то обратился к дедушке по имени-отчеству. — А ты понял из рассказа нашего святейшества, как мы вообще в наследниках оказались? Пусть и в третьей очереди?

— Ты что, не слушал⁈ — удивился старик.

— Если честно, на жён засмотрелся, — смущённо признался блондин.

Норимацу и Виктория в этот момент как раз заносили в ограду коробки, чуть наклонившись вперёд.

— Дружны были наш Предок с Основателем Династии, а уж на какой почве — тут без деталей.

— А-га-га, кажется, догадываюсь! — развеселился Дмитрий. — Но их же не двое там служило? Другие люди тоже были? Где они?

— Другие фамилии упомянутых в завещании соратников, если верить епископу, на разных этапах слились за столько поколений: потомки служивых Потешного Полка рано или поздно сами отказывались.

—…

— Митька, не суди других людей! Я вообще редко тебя жизни учу, сейчас просто услышь!

— Да я спросить хотел. А мы как не слились? Крепче других?

— Когда Основатель Династии помер, наш Предок на те ежегодные встречи ездить перестал: наследника он недолюбливал.

— Почему?

— Да кто его знает, сейчас уж не разберёшь. Известно только, что первый раз мы царя на**й именно тогда послали.

— В смысле?

— Ну, сын Основателя нашего Предка очень настойчиво затащить во дворец хотел — видимо, чтобы и наш от завещанных прав отказался. Даже сюда, в Соту прибыл, — Трофим Барсуков топнул каблуком по дорожке. — А наш его на порог не пустил, сам наружу вышел.

— Ух ты. — Дмитрий явно впечатлился услышанным.

— Ага. Ну а куда кому идти, в нашем роду с тех пор хорошо знают. Кстати, тогда же мы при царях и со стула перестали вставать, и шляпу снимать.

Блондин присвистнул.

— И на Встречах, сказал пращур, нашей ноги не будет, пока Отечество в реальной опасности не окажется.

— Предвидел⁈ — ахнул Дмитрий.

— Не знаю. Но про внутренних п***расов Предок всегда больше упоминал, чем про внешнего противника. Говорил, империи изнутри разлагаются, а не снаружи завоёвываются.

Глава 20

Мебель действительно классная.

— Шу, снимаю шляпу! — С нескрываемым восторгом гляжу по сторонам, осматривая третий этаж.

— Женская рука многое значит, — кивает топающая рядом Мадина, которая, слава богу, прекратила всматриваться мне в зрачки, пытаясь там разыскать неизвестно что. — М-м-м, японская школа интерьера действительно интересна.

— Мы же тоже по большей части в неформальной обстановке предпочитаем обходиться без стульев, как и вы, — вежливо отвечает Норимацу. — Столы одной высоты с вашими, карпешки того же типа.

— А где будет мой угол? — требовательно напоминает о себе дед Трофим. — Может, вон тот тупичок? В самом конце коридора?

— Пха-ха-ха-ха-ха, — Далия как обычно приличиями не заморачивается и принимается говорить, что думает. — Этот тупичок — треть премиальной части обустроенного, — принцесса топает каблуком в пол. — Я, конечно, в японском дизайне не сильна, но инкрустации по мебели в том «тупичке» — золото и платина.

Кузины Барсуковы задумчиво смотрят вначале на старика, затем на принцессу. Я тоже впечатляюсь: не думал, что и она в металлах понимает.

— А сама мебель — красное дерево драгоценных пород, — флегматично добавляет аль-Футаим. — Два зала, несколько спален, при каждой комнате — джакузи с маго-массажем. Инвентарь из серебра, включая столовые приборы.

Дед молча шевелит губами, но ничего не говорит.

— Господин Барсуков, как скажете! Но с поправкой на один нюанс. — Наджиб демонстрирует откровенную прохладу в голосе. — Вы, как самый старый член семьи моего мужа, разумеется, вольны выбирать любой угол в доме — тут решать вам. Это святое!..

Взгляд Трофима Ржевского оживает, сам родич веселеет и исполняется энтузиазмом: даже пританцовывать начинает на месте.

—… Но как жена Дмитрия и как хранительница семейного очага, не могу не предупредить, — продолжает менталистка. — Ваш амулетный допуск на территорию обновлённого имения будет действовать только на одну персону — на вас.

— Эй! Как так⁈ Что за беспредел⁈ — дедушка без разбега из вальяжного состояния молниеносно уносится в беспричинный стресс.

Возраст, что ли?

— Как так — на одного⁈ — Трофим Барсуков даже покраснел, словно ему только что объявили, что его родины лишают. — Почему на одного⁈

Пару секунд он перебирает пальцами в воздухе, затем словно находит подходящий аргумент для не пойми чего:

— У меня ещё жена есть! И ребёнок скоро будет!

— С вашей Анастасией, по счастью, у меня свои отношения, — Мадина коротко кланяется на ходу. — И, разумеется, являясь профессиональным целителем, я лучше вашего знаю о течении её беременности! Ей амулеты для прохода защиты я выдам сама. Это будут отдельные артефакты, не ваши.

— Пожалуй, не буду сейчас говорить, что у супруги дедушки есть и своё отличное имение, — жизнерадостно замечает вслух Далия. — А в свете намечающегося у вас семейного прибавления, господин Барсуков, обретаться в чужих перинах и углах именно ей, с её-то темпераментом, может прийтись банально не по вкусу.

— Ты же только что сказала? — Виктория сверлит принцессу подозрительным взглядом.

— Что именно? — наивно хлопает глазами монарх.

— Ты сказала, что не будешь говорить об имении Насти, но только что о нём сказала!

— Ой, как я могла! — Далия картинно накрывает рот руками. — Не может быть! Пха-ха-ха-ха-ха, — в следующую секунду её лицо меняется на нормальное.

— Когда-нибудь за дурацкие шутки можно и по шее огрести, — нейтрально на первый взгляд замечает рыжая Наталья, неприязненно косясь на аль-Футаим.

— На всё воля Аллаха, — та чересчур покладисто складывает руки перед собой, в её глазах по-прежнему веселятся черти.

— Погодите! Это очень принципиальный вопрос! На кону уважение к старости! — Дед Трофим возмущённо сводит брови и с суровой решимостью во взгляде мужественно поднимает подбородок. — Попрошу объяснить! Что значит амулетный пропуск лишь на одну персону⁈

— Пожалуйста, объясняю, — Мадина ещё раз вежливо кланяется по-японскому обычаю.

У Шу подхватила привычку, что ли?

— В свете последних событий над нашим участком стоит защита, сделанная в Эмирате, — менталистка мастерски подвешивает в воздухе ментальную иллюзию-схему, вот это пилотаж иллюстрирования. — Вот её узлы… управляющий контур…