Читать книгу "Писатели за карточным столом - Дмитрий Станиславович Лесной"

которую получает мануфактура за оптовую продажу карт, — нам они обходятся гораздо дороже. Мы платим лакеям по 5 рублей за всякую пару колод — следственно, по 30 рублей за дюжину. Поэтому карты стоят нам в год не 1 450 000, а 4 350 000 рублей. С этой суммы следует однако ж скинуть 350 000 р. на тех, которые уходят, не заплатив за карты, и обманывают лакеев, хотя с другой стороны есть великодушные люди, кои платят им по 25 рублей за две колоды; все-таки карты лишают нас в год 4 000 000 рублей наличного капитала, и в конце года, когда б даже не проиграли мы ни копейки, будет у нас 4 миллионами менее за то только, что мы играли в карты. Сколько полезного для нас самих и для отечества могли б мы сделать за эти деньги!

Далее: двумя колодами карт можно играть три часа; в губернских городах играют ими и по десяти часов, но мы положим умеренно, средним числом, три часа. Итак, чтоб сыграть 145 000 дюжин, потребуется 2 610 000 часов. Считая рабочий день в двенадцать часов и рабочий год в 360 дней, находим, что в течение всякого года теряем мы за картами 725 лет. Следственно, все вместе, кроме 4 000 000 рублей денег, ещё проигрываем мы в карты в один год слишком семь исторических столетий времени. А с 1600 года уже проиграли мы 23 925 лет, не считая дурачков и пасьянсов.

Прекрасно! Теперь обратим это время в рубли и копейки, потому что всё на свете можно обратить в деньги. В Англии час времени хозяина заведения по части промышленности ценится в 12 рублей, по нашей дешевизне. Из сего следует, что если б мы эти 725 лет времени, которые всякий год предаём на жертву висту и бостону, посвятили промышленности, то умножили б народное богатство России достоинством, равным сумме 135 629 999 рублей. Через несколько лет мы были бы первые богачи в мире.

Далее: в дюжине колод 624 карты. Всякая карта имеет 3 дюйма длины, 2 дюйма ширины и 6 квадратных дюймов поверхности. Разостланные на земле сплошь, все, заключающиеся в 145 000 дюжинах колод, карты покрыли б собою 18 958 квадратных вёрст, то есть пространство, равное поверхности пяти губерний — Петербургской, Московской, Нижегородской и двух Белорусских. Положив все эти карты вдоль, одну за другую, получим мы линию длиною в 159 732 верст. Из этой длины можно было бы на досуге сделать следующее употребление: 1) обложить весь земной шар; 2) из королей провести кругом Земли петербургский меридиан; 3) остальными картами покрыть все прочие географические линии земного шара, какие обыкновенно рисуются на шарах из папки. Затем останется еще отрезок карточной ленты, простирающийся на 9899 1/2 верст. Что из него сделать?.. Не прикажете ли проложить из этих карт черту по всякой из больших дорог, ведущих от Петербурга до городов, в которых бывают ярмарки?.. По крайней мере люди видели б, куда ехать за деньгами с колодою карт в кармане…

Гингер, Александр Самсонович

(1897–1965), русский поэт-эмигрант, один из известнейших в Париже игроков, по легенде, отыгравшийся от эсэсовцев и выживший в Париже во время оккупации (последнее достоверно). В его поэзии часто используется картёжная символика:

«О только тот достоин уваженья

И между братий мужественно прав,

Кто лишнего не сделает движенья,

Отчаянную ставку проиграв…»

(Гингер. Славный стол)

Это стихотворение стоит того, чтобы привести его целиком.

Славный стол (1921)

В те дни, когда я был ещё моложе

И совершеннолетья не достиг,

Познал я радость не на тесном ложе

И не в пыли библиотечных книг.

Не за товарищескими пирами,

Где алкоголь расстраивает речь,

Соединял я вечера с утрами,

Не чувствуя потребности прилечь —

Но между лиц бесстрастных нарочито…

Уставлен столбиками славный стол —

И вмиг надежда гладкой картой бита,

Иль вдруг бедняк богатство приобрёл.

Забавен дьявол винной батареи!

Его походка валко весела,

Отравен дых, и смех его острее,

Чем режущая дерево пила.

Но игроку противно охмеленье,

Над ним безвластно нищее вино,

Зане игра не терпит разделенья

И сердце ею закрепощено.

Её рабы свободны от соблазна

Дурных ночей, что портят цвет лица,

Когда глаза блистают несуразно

И перебойно мечутся сердца.

Пусть пышный кон включил большие счёты —

Невозмутимо сердце игрока,

И безразличен голос банкомёта,

И не дрожит сдающая рука.

О, только тот достоин уваженья

И между братий мужественно прав,

Кто лишнего не сделает движенья,

Отчаянную ставку проиграв…

Спокойствием наставницы холодной

Мой бедный крик приятно заглушён,

И жребий мой, медлительно бесплодный,

И зависти и жадности лишён.

В делах и днях небрежно равнодушный,

Я научился с молодой поры

Рок низлагать покорностью послушной

И не жалеть проигранной игры.

Приложение. Литературные произведения

Крылов. Почта духов

Почта духов, или Учёная, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами. О вступлении его в свет и в большой город — замечания о жителях оного — виденное в трактире — слышанные разговоры: от племянника одного знатного человека, о силе его дядюшки в судебных производствах; от несчастного игрока, обыгрываемого наверную, и Ветродума, о свойствах щеголихи его тетушки

Вчерашнего дня, любезный Маликульмульк, вылетел я из своего жилища на свет для набрания надобных людей и для закупки уборов, о которых, при самом моем отправлении из ада, препоручено мне было. Имея множество денег, при которых, как сказывают, нет ничего в свете невозможного, ты подумаешь, что я в одну минуту мог исполнить желание Прозерпины, но как ты удивишься, когда узнаешь, что ничего нет труднее таких препоручений.

Вылетев на поверхность земли, устремился я прямо к средоточию роскоши, то есть к большому великолепному и многолюдному городу Европы. Жители оного могут, по справедливости, почитаться ныне поравнявшимися с самими теми, которые в сей части света издавна почитаются образцами новых изобретений, и кои стараются весьма искусно