Читать книгу "Сердце двушки - Дмитрий Емец"

– Вот! Из ШНыра уходить хочет! – сказала Кавалерия, с усилием проталкивая шило сквозь толстую кожу.

– Витяра? Из ШНыра? – ошарашенно спросил Родион.

– Вот ты дуся! – простуженно гнусавя, ответил Витяра. – Я просто де богу тут больше быть! Тут дечестдо!

– Че дечестдо? – спросил Макар.

– Нечестно, что эльбы сидят в болоте! – расшифровала Кавалерия.

– Да, дечестдо! – закричал Витяра. – Издачальдо оди были дорбальдыби, до потоб их бир задохдулся! А их за это да побойку! И с людьби тоже! Человек делает роковую ошибку… и все позволяют ее сделать! И что од слышит? Сбобода боли!

– Че? – не понял Макар.

– Сбобода боли! – горячо повторил Витяра.

– Свобода воли, – перевела Кавалерия. Она укололась шилом, поморщилась и языком быстро слизала капельку крови.

– И ты поэтому решил уйти из ШНыра? – уточнил Родион.

Витяра замотал головой:

– Я де ухожу… я просто-дабсего беру перерыв! Бде дадо все обдумать!

И опять Родион вздрогнул – настолько эти мысли дублировали его собственные.

– Берешь перерыв! – передразнила Кавалерия. – А заодно решил захватить с собой рюкзак?

– Вот ты дуся! Да это бой рюкзак! Таб бои вещи! – жалобно сказал Витяра. Уши его замигали, и из сердитого слоника он опять стал слоником добрым.

– А-а-а… Ну, пять баллов! – протянула Кавалерия. – Ну где ж без вещей-то думать!

Говорить этого не стоило. Витяра мгновенно обиделся и всплеснул руками. Он рассуждал о высоких предметах – а тут, кажется, больше интересовались тем, чтобы побольнее его кольнуть.

– Я хочу такое бобро, чтобы дикто де страдал! – крикнул он. – Прябо сейчас де страдал! Прябо здесь! Хочу, чтобы весь бир был прекрасед и идеалед! Де дужед бде ваш ШДыр, если од служит такобу добру, которое заставляет страдать!

Раньше, чем Макар и Родион смогли расшифровать все эти звуки, Витяра выбежал из квартиры, прихватив с собой злополучный рюкзак. Через минуту, выглянув в окно, Макар увидел, как, кренясь под тяжестью рюкзака и подпрыгивая, чтобы расправить лямки, Витяра летит по двору. И опять он был смешон, и опять походил на маленького слоника. Вот только у этого слоника лежала в боковом кармане рюкзака антизакладка, способная разнести границу мира, и никто об этом не знал.

– Зачем мы его отпустили? – спросил Макар.

Кавалерия швырнула недоуздок на стол:

– А как его остановишь? Он «берет перерыв»!

– Надо было остановить!

– Как? Связать? Он упрямее осла, хотя с виду и мягкий! Нет у меня волшебных слов, чтоб его отговорить, а просто слушать и верить он не желает! Лезет с какой-то демагогией, сам запутался и меня путает. А если веры и послушания нет, все остальное непрочно. Вначале ты хочешь уйти, а потом твой мозг ищет лазейку для самооправдания! Вот и весь механизм.

– Невероятно! Витяра был лучшим из нас! – сказал Родион.

– Да. Нырял далеко. Но теперь ШНыр для него недостаточно радикальное добро. Ему подавай такое добро, чтобы любить и эльбов, и всю Вселенную! А раз правильного добра нет – получайте себе ваше неправильное добро назад! Лучший шныр, который и в Межгрядье нырял, – и все, нет его!

– Он же с закладкой не слился. Всегда сможет вернуться! – заметил Родион.

– Все не так просто. Это Лехур мог ради медицины из ШНыра уйти, но он-то философий не разводил. Просто понимал, что и там и здесь успеть невозможно. А Витяра рано или поздно может оказаться у Белдо, который специализируется по таким вот недопонятым. Ну не странно ли! Сухан со своей палицей теперь в ШНыре! Руку едва протаскивает через защиту – но протаскивает же! И Боброк в ШНыре! А Витяра – светлый, радостный, чистый Витяра – из ШНыра ушел! И куда? – Кавалерия говорила жестко, отрывисто. По углам рта залегли горькие злые складки. – И я вот в Копытове сижу… Вышвырнули на старости лет… Но мне-то поделом, горда больно… Но у меня хотя бы… – тут она хотела добавить обычное свое «все в порядке с логикой вещей!», но не добавила. Теперь она уже не была в этом так уверена. Отдаление от ШНыра сделало Кавалерию более критичной к себе. Смиренной едва ли, но более критичной – да. – Я тут недавно плачущего мальчика утешала, – внезапно вспомнила она. – Ногами топает, красный весь. Кричит: «Не люблю маму! Не купила мне квадрокоптер! Врала, что у нее денег нет, а у нее была карточка!» И все тут! Вот и у двушки кредитная карточка есть, а квадрокоптеры она нам не купила!

– Че не купила? – не расслышав, переспросил Макар.

– Ничего. Витяра не первый. Многие сильные на этом спотыкаются. Слабый ползет себе и ползет. И часто доползает. А сильному любое море по колено. А если человек от природы такой, как Витяра, то эльбы ему начинают шептать: «Выше прыгай! А еще лучше – в пушку себя заряди, чтобы уж наверняка! Давай исправим весь мир! Ты же лучше знаешь, как все должно быть! Добро же доброе! В него можно сморкаться, как в шторы на бабушкиной кухне! Оно простит, если мы впустим в наш мир эльбов! Не просто же так, а из любви!» Пушка стреляет, и человек проламывает себе голову о потолок!

– Так скажите об этом Витяре!

– Не услышит. – Кавалерия, помрачнев, забарабанила по столу пальцами.

– И Лара еще тоже из ШНыра уходит! Но эта-то без философии, просто уходит! Разлетаются птенчики. И все как-то разом!

– ЛАРА УХОДИТ?! – ошалело спросил Родион. – Почему?

– Выходит замуж. Причем не за шныра! Я ее пыталась убедить, чтобы она и со ШНыром не порывала, но она ни в какую. Ну и правда – как бы это выглядело? Утром сварить мужу суп, днем смотаться на двушку, подышать болотцем, пострелять из шнеппера в ведьмарей, забрать ребенка из садика, потом разложить отсекающие закладки… Нет, это не для Лары вариант.

– А кто ее жених? Вы его видели? – спросил Макар.

– Да, она нас познакомила. Положительный такой типаж, здоровенный, немногословный. Возит мебель на личном грузовике и сам же занимается сборкой. Рассказывал, как они с напарником шкаф-купе поднимали без лифта. Мне Ул вспомнился, как он пианино тащил… Но тут, видишь ли, другая история! Шкаф не шкаф, а Лару он у нас утащил. Кошмарная осень! Витяра, теперь Лара…

Чтобы немного поднять Кавалерии настроение, Макар упомянул про Ганича и Фреду. Фреда несколько раз уже приносила ценные закладки. Один раз с вершины Первой гряды, из очень сложного места, где пега можно было поставить буквально на пятачке над пропастью. Другое же чудо состояло в том, что Влад Ганич почти никогда не возвращался без закладок. Причем это даже удачливостью нельзя было назвать. Логический ум безошибочно подсказывал ему, где ту или иную закладку следует искать.

Кавалерия просияла:

– Фреда умничка! Быть ей со временем директором ШНыра! На моем месте окажется, вот увидите! А то все уходить хотела. И что же? Витяры вот-вот лишимся, а Фреда как зацепилась за ШНыр, так до сих пор в ШНыре! И кто после этого мудр – двушка или мы? Правда, и у Фреды на пути еще много будет подводных камней. Жуткая вещь эти подводные камни. Когда смотришь на прошлое – понимаешь, что бояться надо было совсем не того, чего ты боялся. Бояться нужно того, чему ты не придавал никакого значения и что считал мелочью. Неочевидных каких-то вещей, в нас самих коренящихся и которые нам кажутся нормальными.