Читать книгу "Мститель. Лето надежд - Валерий Шмаев"

Сашка был незаменим. Он был и связным, и ординарцем, и писарем, и, если надо, в атаку шел рядом с комбатом. И «похоронки», и рапорта о потерях заполнял тоже он, а теперь «похоронку» пришлось писать на самого «Ополченца» – Байков даже не сразу вспомнил фамилию своего помощника. Привык – Сашка да Сашка. Это бойцы называли его уважительно «Ополченцем».

Умирал Сашка долго. Пуля немецкого снайпера попала ему в голову, но сразу не убила, и мучался «Ополченец» еще полдня, то приходя в мучительное сознание, то проваливаясь в спасительную для него бессознанку. Байков несколько раз приходил в землянку, где санинструктор Ниночка устроила санпункт, но застать Сашку в сознании так и не смог. Раненых вывозили только ночами – ближайшие тылы простреливались немецкими снайперами и пулеметчиками, но до ночи Сашка не дожил.

Сообразить бы тогда Байкову, что недаром немцы уже четвертый день работают по позициям его батальона снайперами, но, если бог ума не дал, его уже не купишь, да и вымотался в тот день командир батальона прилично – без Сашки он оказался как без рук.

Прислонить задницу и чуть покемарить комбату удалось минут на двадцать. Вроде только смежил веки, а надо вставать, проверять посты. Вот в полудреме в одно лицо и шагнул Байков в морозную темь.

Так до конца и не проснувшись, капитан прошел по траншее до первого поворота и получил по голове прикладом. Как командира батальона вязали немецкие разведчики и как его тащили по нейтральной полосе, он впоследствии так и не вспомнил.

Очнулся Байков уже у немцев в траншее, когда капитана здоровенный немец ногой в бок поприветствовал. Очнуться-то очнулся, а вокруг немцы. Стоят, скалятся, радуются жизни. А как же? Все живыми из поиска вернулись и офицера притащили. Там такой пятачок перед блиндажом. Привалили Байкова спиной к траншее, окружили полукругом и фонариком освещают. Как зверушку какую.

Стыд-то какой! Капитан аж глаза зажмурил. Как щенка из траншеи выдернули. И понимает он, что сейчас примутся немцы его на ленточки распускать, а Байков командир батальона и знает значительно больше простого рядового. За год оброс знакомцами и в своем полку, и в дивизии.

С закрытыми глазами Байков просидел всего ничего. Может, минут десять. Потом какой-то немец у него что-то спросил, а когда ответа не услышал, вдруг зарядил капитану по голове со всей дури. Кулаком, но так удачно попал, урод, что вынесло его из реальности напрочь.

Сколько он так пролежал в беспамятстве, комбат не знал, но в себя приходил медленно – второй сильный удар по голове за столь короткое время даром не прошел. Поэтому как вокруг него все завертелось, Байков пропустил. Услышал только будто через вату стук, как по мешку с песком, еще один, потом хрип, еще стук потише – на землю рядом с ним что-то упало. Шебуршание еще такое – как пятки умирающего по земле скребут.

В прошлом году Петро Возниченко – пулеметчик из второго взвода – так на его глазах умирал, когда ему минометный осколок под сердце угодил. Вот такой же скрип по дну траншеи капитан тогда слышал.

Возня какая-то. Потом хлопки, как будто несколько бутылок шампанского подряд открыли. Еще звуки ударов – чуть дальше и немного тише. Тихий, приглушенный чем-то стон, еще хрип и удары.

Глаза Байков потихоньку открыл, и первое, что увидел, так это фонарик немецкий – это он на землю упал и светит вдоль траншеи, а четверо немецких разведчиков лежат в разных позах, но видно, что мертвые все. Тот, кто на фронте два года провел, мертвого от живого сразу отличит. Раньше-то Байков только ноги этих немцев видел и тени над собой – фонариком его ведь освещали.

Теней теперь больше стало, и тени эти по всему пятачку перед блиндажом рассредоточились. Одна тень над Байковым склонилась – руки у него спереди были связаны, а ноги стреножены, так этот боец – ближе Байков его лучше разглядел – веревки ему сразу ножом перехватил и говорит тихонько:

– Тихо, капитан! Вынимай кляп сам, отдышись и готовься быстро бегать. На вот, попей, – и флягу Байкову в руки сунул. Немецкую флягу, алюминиевую, с удобным колпачком на тонкой цепочке.

Ждать недолго пришлось, но отдышаться Байкову все же удалось и воды с каким-то привкусом кисловатым попить, и автомат он немецкий с боеприпасами прихватил, с того самого здорового немца, что с ним здоровкался. Даже прибарахлился Байков – пробежался по карманам лежащих рядом с ним немцев, забрав документы и ссыпав их в немецкий ранец, что висел на одном из немецких разведчиков. Да фонарик так и валявшийся прихватил, заработав одобрительное хмыканье одной из теней.

Чуть позже и побегать пришлось, и поползать, но сначала, конечно, побегать с двумя пленными немцами и в сопровождении тех же теней в немецких, как потом оказалось, маскировочных костюмах. А потом у немцев в траншее связка гранат взорвалась – это по звуку было слышно, и пошла потеха. Там даже не крик немца был – вой дикий… и еще взрыв… еще.

К своей траншее Байков первым подползал. Может, поэтому их бойцы не обстреляли. А там все и вскрылось. Капитан уже тогда понимал, что для него все закончилось. За такое – трибунал и штрафной батальон. Ежели повезет, а если еще кто припомнит, что комбат немецкий язык потихоньку изучает, вообще у стенки можно оказаться.

Пропажу командира батальона обнаружили, когда командир второй роты старший лейтенант Талабуха зарезанного часового обнаружил, потом второго нашли и боевое охранение, а это еще четверо бойцов в придачу. Комполка уже известили, а тот сразу в дивизию доложился.

В его собственном блиндаже их и разместили. Байкова, двух немцев и всех разведчиков, и получилось, что сидит он натурально среди немцев. Все разведчики были в немецкой форме и с немецким же оружием. Байков о таких разведывательно-диверсионных группах только слышал. Полковая и дивизионная разведка в нашей форме за линию фронта ползает.

Смелые мужики! Немцы таких диверсантов в плен не берут. Это Байков у дивизионных разведчиков случайно узнал.

Должны были разоружить разведчиков – порядок такой, но старший над разведчиками книжечку достал, представился и приказал: «Осназ НКВД. Управление специальных операций. Майор Лапиков.

Доложите в штаб дивизии, чтобы сообщили в штаб фронта о выходе нашей группы в расположение вашего батальона. Заприте нас в блиндаже командира батальона. Оружие сдадим перед входом в блиндаж, но пленные и ваш капитан останутся с нами до приезда представителя из штаба фронта».

Автоматы и финки разведчики действительно сдали, но шариться по своим ранцам никому не позволили, а когда начштаба батальона Костя Авеньшин возразил, то еще один разведчик показал ему какой-то документ, от чего тот аж побелел. Это даже в тусклом свете карманных фонарей видно было.

Так и просидели они в блиндаже до приезда этих неведомых Байкову представителей из штаба фронта, а те не заставили себя долго ждать. Честно говоря, Байков и не заметил, как разведчики дверь изнутри закрыли, спал он, как сурок. Сутки почти на ногах, и не самых легких в его жизни, но разведчики эти капитану сразу понравились.