Читать книгу "Осколок моего сердца - Алафер Берк"

— Это Джули. Я зарезервировала одну из наших комнат для совещаний, так что там вам никто не будет мешать.

* * *

У Лори ушло всего несколько минут на то, чтобы объяснить, что команда шоу «Под подозрением» работает над выпуском, посвященным убийству Лу Финни и утверждению Дэррена Гантера о том, что он стал жертвой судебной ошибки.

— Как вам уже, вероятно, сообщила Кэролайн, в ходе нашего расследования всплыло имя вашей дочери, поскольку она часто навещает Гантера в тюрьме. Мы заглянули в ее аккаунт в соцсети, чтобы выяснить, какая между ними может быть связь, и наткнулись на ваши посты, из которых следовало, что вы беспокоитесь из-за своей дочери. И у нас возник вопрос: не связано ли ваше беспокойство с Дэрреном Гантером?

— Да, эти ее визиты в тюрьму вывели меня из себя, — с грустью ответила Джули. — Поначалу я была рада ее интересу к его делу. После пары очень трудных лет Саммер вернулась ко мне в Нью-Йорк и стала жить со мной, ища себя. Она доделала кое-какую работу, необходимую для завершения бакалавриата, и начала готовиться к сдаче экзаменов в школу права. Ее всегда интересовала работа в системе уголовной юстиции. Собственно, именно она и познакомила меня с вашим шоу. Мы смотрели его вместе.

Лори решила пока не касаться «трудных лет» в жизни Саммер, но ей вспомнился пост, который Джули сделала три года назад и в котором говорилось, что ее дочь вернулась домой.

Джули между тем продолжала.

— У моей дочери золотое сердце. Более верного и сострадательного друга, чем она, не найти. Но иногда ее чувства выходят за рамки разумного. Она готова броситься на край света ради тех, кто ей дорог, притом в ущерб себе самой — да и другим тоже.

— Моя сестра точно такая же, — сказала Грейс. — Она готова забыть свою собственную жизнь, лишь бы помочь тому, кого она любит.

Джули печально улыбнулась.

— Тогда вы меня понимаете. Позвольте спросить: а те, кому помогает ваша сестра, всегда достойны этой помощи?

— Вовсе нет, — ответила Грейс. — Один такой парень бросил ее, просто-напросто написав ей об этом сообщение — притом в ее день рождения. А когда она позвонила ему и спросила, почему, он передал трубку своей новой подружке. Если бы какой-нибудь придурок сотворил бы такое со мной, полиция никогда бы не нашла его тело.

Может, мне не стоило брать с собой Грейс? — подумала Лори, но тут Грейс продолжила:

— Полагаю, Дэррен Гантер не первый человек в жизни вашей дочери, который вызывает у вас беспокойство за нее.

— Да уж, — согласилась Джули. — Она бы стала лучшей выпускницей своей старшей школы, если бы парень, который чуть-чуть отставал от нее, не уговорил ее завалить один тест, чтобы лучшим выпускником стал он. Он сказал ей, что ему нужно получить стипендию, чтобы его обучение в университете было оплачено, а затем, как только стали известны оценки, бросил ее. Но даже ему было далеко до того малого, с которым она познакомилась летом, перед началом учебы на последнем курсе Университета в Стоуни-Брук. Он хотел стать актером и уговорил ее бросить университет в начале последнего семестра и уехать с ним в Лос-Анджелес, чтобы стать его менеджером. Два года она жила только ради него и даже перестала звонить мне, поскольку всякий раз, разговаривая, мы скатывались на ссору. Когда у нее закончились деньги, которые она тратила на него, он просто нашел себе другую женщину, а ее бросил. Единственным плюсом этой истории стало то, что она наконец вернулась домой.

Благодаря замечанию Грейс о ее сестре, они теперь знали, где была Саммер до своего возвращения в Нью-Йорк. И Лори начинала понимать, какую ценность могла представлять девушка вроде Саммер для такого человека, как Дэррен Гантер. Если она искренне верила, что Гантер потерял восемнадцать лет своей жизни, отвечая за преступление, которого он не совершал, то не могла ли она решить, что ради торжества справедливости допустимо на несколько дней лишить свободы ребенка?

— И как же после этого развивались ваши отношения с дочерью? — спросила Лори.

— Поначалу все было хорошо. Она хотела сделать карьеру адвоката по уголовным делам и начала все больше и больше читать о движении в защиту невинно осужденных, что и привело ее к делу Дэррена Гантера. Сперва она говорила мне, что работает стажером у его адвоката или что-то в этом духе. Я была очень этому рада, поскольку считала, что это может помочь ей поступить в школу права.

— Говоря о его адвокате, вы имеете в виду Трэйси Махоуни? — спросила Лори.

Джули извинилась и сказала, что не знает имени этого адвоката.

— По правде сказать, я понятия не имею, были ли у Саммер вообще какие-то контакты в адвокатской среде. А затем она вдруг начала ездить в Даннемору на свидания к Гантеру так часто, как только позволяла администрация тюрьмы. Она работала над эссе о неправомерных осуждениях для поступления в школу права, рассчитывая собрать несколько историй о невинно осужденных. Сначала Гантер переписывался с ней, затем она начала навещать его в тюрьме и в конце концов буквально зациклилась на нем. Потом на нашем обеденном столе вдруг перестали появляться книги, по которым она готовилась к поступлению в школу права, разговоры о ее дальнейшей учебе прекратились, теперь я только и слышала от нее: Дэррен это, Дэррен то. Я была так обеспокоена, что позвонила в тюрьму и попыталась добиться от администрации запрета на ее свидания с этим преступником, но не смогла обосновать свою просьбу.

В голосе Джули слышалась мука.

— В одном из ваших постов вы написали, что в разговоре с Саммер «вышли из себя». Что именно вы имели в виду?

— Мне казалось, что я попустительствую ей, давая ей кров, платя по ее счетам, и все только ради того, чтобы она тратила свои время и силы на этого убийцу. И, даже если он невиновен, он бессовестно пользуется ее добротой. Я не хотела, чтобы моя дочь стала жертвой какого-то арестанта, которого она едва знает, вместо того чтобы строить свою собственную жизнь. И я топнула ногой — сказала ей, что она должна перестать мотаться к нему и начать думать о своем будущем, если она хочет продолжать жить под моей крышей. Это было четыре месяца назад. С тех пор она не разговаривает со мной.

— Мне так жаль, — сказала Лори. — Должно быть, это причиняет вам ужасную боль.

Джули кивнула.

— Иногда я гадаю, не совершила ли я ошибку, поставив перед ней ультиматум. Я думала, что у нее не будет выбора и она прислушается к моим словам. Или хотя бы устроится на работу, чтобы обеспечивать себя, что не позволит ей тратить столько времени на поездки в тюрьму.

— А что она сделала на самом деле? — спросила Лори.

— К моему ужасу, она переехала к своему брату, чего я совсем не ожидала.

— А почему это так вас удивило?

— Они никогда не были близки — он старше, и он сын моего мужа от первого брака. Нет, между ними не было каких-то конфликтов, просто они… очень разные. Так, я всегда ожидала, что Саммер хорошо закончит школу и добьется успеха, а с Тоби моему мужу пришлось использовать жесткие методы, чтобы заставить его не бросить старшую школу. И, если Саммер готова снять с себя последнее, помогая другим, то Тоби — скажем так, он отнюдь не такой. Когда Саммер собрала вещи и сказала, что она переезжает к Тоби, я попыталась убедить его отослать ее обратно или хотя бы заставить найти работу. Но насколько мне известно, он все это время содержит ее, хотя я даже не знаю, каким образом ему удается обеспечивать самого себя.