Читать книгу "Дом из воска и стекла - Марина Бреннер"

— Да! — в ушах шумело, между ног жгло, ныло и пульсировало так, словно сэйта Дэннис сидела сейчас на вулкане или раскаленной печи.

— Принимаешь, Лайса Канц? Скажи нам.

— Да…

Черно — белые пряди ее волос рассыпались, обнажая плечо, и тут же кожу и мышцы его прострелила быстрая режущая боль. Будто полоснули раскаленным ножом.

Тварь сжала челюсти, кровь пары брызнула в рот, замирая на языке сладкими каплями.

Одновременно с этим тела обоих свело судорогой сильнейшего оргазма, разрядка произошла одновременно и бурно.

Обмякнув на руках мужа, Лайса потеряла сознание и не видела, каким торжеством горят…

…багровые зрачки.

…Не слышала, как…

…противно визжит сигнал входной двери.

Кому — то срочно надо было войти в дом.

Именно сейчас.

----------------------------------------------------------

*Грантц — фрукт желтого цвета размером с крупную сливу. По вкусу напоминает клубнику. Грантцевое варенье… ммм, нямка;)



Глава 34

Когда Лайса очнулась, первые минуты она понять не могла, что случилось и почему она лежит на диване, прикрытая смятым покрывалом, и куда делся ее муж.

Что произошло — сознание не подсказывало ей, разум берег себя, а телу приходилось думать еще и о другом, подрастающем, крохотном и ни в чем неповинном существе.

Девушка приподнялась. Чувствовала она себя прекрасно, несмотря на обморок, который произошел с ней накануне — кстати, отчего бы это? Никогда Лайса не лишалась чувств, и сейчас недоумевала, с чего бы вздумалось ей грохаться в обморок, будто нервной дуре — школьнице?

Легко поднявшись и, отлепив от голого тела мягкую пластиковую ткань, наброшенную на диван от пыли, натянула на себя майку и брюки.

— Идиот, — проворчала, имея ввиду сэттара Дэнниса — Как провалился!

Однако же, несправедливо было обвинять мужа, еще ничего не зная. Следовало сначала найти Тирона, а уж потом вставить ему хороших пизд…

Ну это потом. Вот только разыскать драгоценного в этом огромном доме.

Выйдя из комнаты, сэйта Дэннис услышала громкие, раздраженные голоса внизу.

— Кто там? — сбежав по лестнице, только и увидела, как муж хлопнул входной дверью — Кто это был?

— Охрана. — рявкнул разозленный Ликвидатор — Эти имбецилы совсем не умеют работать. У них под носом мочат людей, а они пришли ко мне… А ты чего встала? Как чувствуешь себя?

— МОЧАТ? — Лайса сделала большие глаза, проигнорировав вопросы — Кого?

Сэттар потряс руками. Так он делал, когда не хотел орать, раздражаться и, по своему обыкновению, материться.

Вообще, в последнее время при Лайсе Тирон матерился поменьше, и ей запретил, угрожая при первым же "пакостном слове" или фразе:

— …выдрать язык и засунуть в твою шикарную задницу, Лайса! Это приличный дом. И ты — будущая мать моего ребенка, а не шлюха из борделя для маргиналов. Понятно?

— Понятно, — девушку просто раздавил смех тогда — Ах ты ж мать твою! Ты у нас теперь приличный член… АХАХА! Общества! Как, сэттар Великолепный? Белый пиджачок не жмет, а?

— Да иди ты… В общем так, сладкая. Отвыкай. Иначе…

— Иначе пошел в жопу. Ладно, Тирон. Не злись. Я постараюсь. Мы оба постараемся.

Старались на совесть. От этого сэйта Дэннис обнаружила вдруг, что ей больше нечего сказать Артрагону, а у сэттара Дэнниса появилась странная привычка трясти руками.

Хотя Ликвидатору было проще — он отрывался на работе.

— Так кого мочканули? — Лайса собрала волосы в пучок.

— Ну и лексикон у тебя! Мочканули, как ты выражаешься, брата — близнеца нашего друга, доктора Грена. Прямо неподалеку от въезда в Цитадель. Там, видимо, его остановили… Или же он остановился сам. Ограбили.

— Почему ты так решил?

— Ну… — Тирон развел руками — А зачем еще? Его нашли застреленным и машина была полностью раскурочена. Это маргиналы.

Лайсе вдруг стало обидно.

— С какого маргиналы? Почему сразу маргиналы? Во — первых, здесь близко ни одного Сектора нет! Поперлись бы кто — то в такую даль… А от тебя охрана что хотела?

— Спрашивали, нет ли у меня предположений. Просто по близости я единственный, кто имеет отношение к этой сфере. Я им сказал идти выше, к "шпикам". Восстановление такими убийствами не занимается. Ладно. Лайса!

— А? — девушка вынырнула из забытья, в которое провалилась, было задумавшись.

— Нам надо съездить в Элион за вещами. Ты хорошо себя чувствуешь? Сможешь? Не хотелось бы бросать тебя здесь одну…

Сэйта Дэннис покрутила головой.

Слегка саднило плечо и немного болела шея. Но в целом…

— Хорошо, Тирон. Я сейчас соберусь.

…Стоя под острыми, прохладными, немного ржавыми и отдающими болотцем струями душа, Лайса задумалась.

Тирон скрывает что — то.

Уже три смерти.

Первым был Трэвил. Вторым — предшественник сэттара Дэнниса, Крэд. Краем уха сэйта Дэннис слышала и об этом. Теперь вот брат Грена.

Странно, но девушка каким — то внутренним чутьем, встроенным радаром чувствовала, что все три эти смерти связаны. Связаны и между собой, и (что было уже совершенно странно!), связаны с ее болью в плече и шее, теперь ставшей совсем чуть ощутимой…

…и со странным обмороком.

Хорошо. Обморок мог быть связан с беременностью. Это обьяснимо.

Шею она просто отлежала. Это тоже обьяснимо.

А остальное?! Как могут связаны быть убийства трех человек, совсем даже и не знакомых между собой? Убитых в разное время, в разных местах! Как?

И откуда у нее теперь такое ощущение связанности всех этих случаев?

И уж совсем ахинейская ахинея то, что глупые эти смерти и теперешнее состояние Лайсы имеют друг к другу отношение…

Скорее всего, сэйта Дэннис просто накручивает себя.

Да. Скорее всего. В Элионе ежеминутно кто — то отправляется в дальнюю дорогу. Ха, давайте теперь расстроимся и из — за них! Человек смертен, и это нормально. А уж как он помрет, где и когда — воля случая и крепость тела.

Тревожиться об этом — верх глупости. Вообще тревожиться о том, что ты изменить не в силах — бред. Полный причем.

…Элион встретил их монотонным шумом, криками и свистками патрульных, плотным, нескончаемым потоком фургонов, проливным дождем и страшной резиновой вонью.

Странно — раньше Лайса ни разу не замечала, что город насквозь протух, что воздух его сгнил, пропитался жженым пластиком и еще какой — то хренотой, от которой не дышать, а блевать хотелось!