Читать книгу "Сила Единения - Юрий Иванович"

— Не сс…, - последние слова Андрея Александровича расслышать не удалось.

Лифт падал с такой скоростью, что внутренности у пассажиров метнулись к горлу. Та же Истомина побледнела, испытывая резкую тошноту, но всё-таки сдержалась. Да и не так глубоко они спустились по расчётам мемохарба, примерно метров на пятьдесят.

— Выходите! — скомандовал Сталин.

А перед тем как выйти последним в довольно угрюмое бетонное укрытие в виде длинного коридора, он опять чем-то щёлкнул в глубине той самой щели. Вышел. Створки закрылись. Лифт явно умчался наверх. И стала понятна особая сложность в использовании этого секретного девайса. Никаких фотоэлементов внутри щели не было, как и распознавателей отпечатков пальцев. Обычная механика с несколькими переключателями. А если посторонний, незнающий человек не то нажмёт, то… Или без руки останется, или без головы.

Отойдя метров десять по коридору, вождь остановился, тормозя своих спутников, и хмыкнул, обращаясь к маршалу:

— Ну что, Михаил Семёнович, как тебе такая крыша над головой!

— О-о! Невероятно! — восторгался вояка от всей души. — Просто чудо какое-то!.. Догадываюсь даже, кто так всё оригинально придумал!

Это он так вроде по-дружески польстить хотел. Но на самом деле думал несколько в ином направлении:

«Вот же Коба скотина! Вырыл для себя личную норку, и никому ни слова! Если бы не нуждался в этом малолетнем знахаре, то и нас бы никого не взял с собой! Червяк усатый!..»

Пакри Ахутин своими мыслями не делился, зато Валентина Истомина, явно впервые тоже узнавшая о наличии здесь бомбоубежища, беспокоилась совсем по иному поводу:

«О, господи! Никак дачу бомбить собрались? Что там будет с братом и с мужем? Если из-за этого таракана они погибнут, я его лично придушу!..»

Ну да, оба её близких человека остались где-то там наверху, пусть и в оборудованных для обороны местах, но явно рисковали жизнями. И, как выяснилось, они для неё оставались не в пример дороже великого кормчего. По этому поводу Киллайд философски хмыкнул, мысленно:

«С другой стороны, это великое благо для Сталина: не знать всех мыслей своих соратников и любовниц. Иначе давно умер бы от расстройства… желудка. Хе-хе!»

Долго ждать не пришлось. Три минуты не прошло, как и остальные сотрапезники в количестве шести персон оказались в бетонном коридоре. После чего вождь по-хозяйски двинулся впереди, двигаясь по плавно изгибающемуся коридору. Метров через тридцать дорогу преградило стальное препятствие, округлая дверь с кремальерами. Подобные запорные устройства используют в банках и на подводных лодках. Причём сразу касаться кремальер никто не стал. Оставаясь где-то сзади, Жданов открыл один из многочисленных лючков в стене, и щёлкнул три раза каким-то тумблерами. Только после этого прошёл вперед и стал сноровисто открывать дверь. Видно, что не впервой.

«И тут невероятная перестраховка! Этак я отсюда, даже при всех-то своих талантах, самостоятельно и выбраться не смогу! — поражался мемохарб, вторым потоком сознания общаясь со своими соратниками. — Что там у вас на воле творится?»

«Бомбят! — лаконично информировал Дхарма. И всё-таки дополнил: — А я стараюсь, по мере сил развернуть часть пилотов или заставить отбомбиться на поля…»

Словно в унисон с его словами, скорей ногами, чем слухом, ощущались слабые подземные толчки. То ли прямо над подземным укрытием, то ли чуть в стороне взрывались здоровенные бомбы, перелопачивая и вздымая в воздух тонны грунта.

«Кстати! — присоединился к переговорам Лётчик. — А не лучше ли перенаправить мощь бомбардировочной авиации на Кремль? Да заодно и обком хорошенько проутюжить, а?»

«Категорически нет! — сразу заявил Шульга. — И совсем не потому, что нельзя провоцировать резкие изменения у руля власти, а потому что могут пострадать непричастные. Мало ли куда бомбы упадут? Или те же самолёты рухнут?..»

Не стоило забывать, что сама Москва являлась средоточием средств ПВО, несмотря на давно закончившуюся войну. И за всеми зенитчиками не уследишь, будут сбивать всё, что появится в перекрестье их прицелов. Обломки упадут на жилые дома… А там, рядом с Кремлём — Настя!

Вот этим и объяснялся категорический запрет.

За бронированной дверью, оказался скромный тамбур, метров пяти в длину и вторая дверь, но обычного формата, пусть и из толстого железа. С её открытием тоже не обошлось без секретных примочек. А вот за ней начиналось настоящее чудо дизайнерской роскоши. Естественно, что с оглядкой на нынешнее, послевоенное время. Несколько залов, расположенных анфиладой, поражали простором, великолепным убранством и почти естественным дневным освещением. Свет лился потоками из-за панелей ложного потолка с высоты пяти метров. Да плюс ложные окна выглядели как натуральные, давая дополнительное освещение сквозь лёгкие вуали прозрачных штор. И воздух здесь ощущался невероятно свежий, словно на побережье Крыма. Для полного ощущения летнего отпуска не хватало лишь шума морского прибоя.

Мебель в малом количестве, но весьма изысканных светлых тонов, совсем не в стиле социалистической монументальности. Стенные панели из орехового дерева, местами задрапированные в тон тканями. Скорей всё вместе напоминало нечто древнее, в греческом стиле. Разве что фресок не хватало, но их заменяли картины весьма изысканной и качественной работы. Похоже, что здесь поработал кто-то из талантливых зарубежных мастеров. И это подтвердили пойманные мысли Кагановича:

«Так вот где трудились в последние годы мебельщики из Италии! Бедняги… Якобы утонули с кораблём возле Босфора, когда плыли домой… Отблагодарили, называется!»

«Мне до сих пор этот скандал замять не удалось!» — мысленно вздыхал Молотов о том же.

Товарищ Будённый отреагировал несколько иначе:

«Как падишах Коба устроился! И куда девалась его хвалёная скромность?.. Ещё и бабу за собой приволок! А нам что делать-то?.. Как связаться с Марией и с детьми?..»

Связь с поверхностью имелась. Наилучшая. Похоже, что не только с Москвой, Кремлём и с Лубянкой. И в этом плане личное бомбоубежище вождя оказалось оборудовано на самом высшем уровне. В углу одного из залов располагалось несколько столов, сплошь уставленных телефонами и несколькими блоками радиостанций. Имелось несколько телевизоров, архаичных для будущего, но считающихся диковинными для современности. Именно за этими столами первым расселся Жданов, а там и сам Сталин пристроился, надевая на голову наушники. Перед этим распорядился:

— Валечка! Вон там, за той дверью, кухня, организуй для товарищей чай… и всё что к нему полагается! — и уже Молотову: — Вячеслав Михайлович, будь добр, помоги девушке!

Накрывать стол решились помочь также Ворошилов и Смирнов. Хорошо просматривалось, что сильно они нервничали, так как сразу же потянулись к спиртному, запивая чрезмерное волнение. Хотя в данных хоромах как-то сотрясения почвы больше не ощущались. То ли бомбёжка прекратилась, то ли сместилась далеко в сторону.