Читать книгу "И весь мир в придачу - Татьяна Устинова"

– А моя фамилия Воскресенский. И по всем деловым вопросам я разговариваю на работе. Приезжайте на Ленинский в понедельник, там и поговорим.

Маруся тихо и быстро вздохнула.

Так это он и есть?.. Злой гений Басалаева?.. Академик, укравший важнейшее научное открытие? Отвергнутый любовник, которому Маргарита предпочла другого?..

Воскресенский был совершенно не похож на академика, какими Маруся их себе представляла. На первый взгляд он был похож на дачника, которого малознакомые люди оторвали от работы и теперь заставляют идти на собрание дачного кооператива и подписывать там петицию о необходимости газоснабжения поселка, то есть заниматься чем-то абсолютно бессмысленным.

– Давайте все же здесь попробуем поговорить, – предложил Гриша и прищурил глаза за очками – разозлился. Маруся знала эту его привычку – щуриться от злости! – Все же человек погиб…

– Умер, а не погиб, – перебил Воскресенский. – Вам-то что за дело до этого человека?

– Он погиб почти у меня на глазах, – сказал Гриша и поправился, оглянувшись на Марусю, – у нас то есть. Его обнаружила… вон, Марина.

Воскресенский вздохнул, взял за плечо Маргариту, которая опять закурила, отпустил и сел в кресло. Самовар-«эгоист» бодро дымил у него за плечом, и вокруг было лето, теплынь, дальний стрекот газонокосилки, такой прекрасный и спокойный мир!

– А вы… Григорий… тоже скалолаз, если узлы замечаете?..

– Я тоже физик.

– Даже так, – произнес Воскресенский с иронией.

– Про узлы я узнал от профессора Астрова. Он сказал, что вы ходите в горы.

– Реже, чем хотелось бы.

– Он сказал, что вы… дружите с женой Басалаева. – При слове «дружите» академик фыркнул, а Маргарита улыбнулась, сверкнуло ее кольцо-передатчик. – Когда я увидел все эти обвязки, решил, что, может, как раз вы их и делали.

– Как раз я и делал. И что с того?

– Отчего умер Юрий Федорович? – спросил Гриша и посмотрел сначала на Маргариту, а потом на Воскресенского.

– От инсульта, – сказала Маргарита негромко. – У него всегда было высокое давление. Но он никогда не принимал никаких лекарств. И вот… случилось то, что случилось.

– Почему он думал, что вы украли его открытие?

– Я не знаю, почему сумасшедшие думают то или другое, – отрезал Воскресенский.

– Он не был сумасшедшим…

– Был, – перебил его академик. – Я не знаю, был ли он ненормален в медицинском смысле, но в человеческом – совершенно точно не в себе. И открытия никакого не было! Ну, если вы физик, должны понимать! Черт возьми, какое может быть открытие! Просто скопление небесных тел, впрочем, в небесной механике я не очень разбираюсь, но там и разбираться нечего! И какое ваше дело, Григорий?! Вы что? Частный детектив?!

– Послушайте, – начал Гриша, стараясь быть убедительным, – история такая. Я прихожу с девушкой в планетарий. Мы любим иногда по выходным ходить туда. Там нам показывают фильм. В фильме предсказывается гибель цивилизации и скорый конец света. В зале присутствует Басалаев. Начинается скандал. Он обвиняет академика Воскресенского в том, что тот украл его открытие. Ну, то есть вы украли!.. Я пытаюсь как-то остановить скандал, мне это удается, но не сразу. Басалаев все это время твердит, что вы во всем виноваты. Вы воспользовались доверчивостью Юрия, вы смонтировали фильм, вы его показали, и вся слава теперь ваша. Басалаев при этом почти плачет, сует всем какую-то фотографию, кричит и негодует. Проделав все это, он умирает в коридоре второго этажа возле туалета. – Тут Гриша передохнул немного. Воскресенский и Маргарита слушали его внимательно и серьезно. – Мы начинаем разбираться во всей этой путанице, и выясняется, что вы некогда собирались жениться вот на… Маргарите Николаевне, но Басалаев вас опередил. Что вы оба учились у профессора Астрова, но вы остались в науке, а Басалаев занялся поиском инопланетных цивилизаций, и вроде бы даже небезуспешно.

Воскресенский фыркнул и покрутил головой. У него было загорелое лицо и очень короткие светлые волосы. От этих светлых волос он выглядел моложе, чем был на самом деле. И вообще Марусе покойный Юрий Федорович казался очень пожилым человеком, а эти двое скорее молодые и гораздо ближе по возрасту к ним с Гришей.

Пожалуй, понятно, почему профессорская внучка Агриппина всю дорогу называла академика Мишаней и говорила: он «наш человек».

Непонятно, что именно в академике могло быть «нашим», но так казалось.

– Самое интересное начинается, когда мы находим офис Юрия Федоровича. Между прочим, в Петровском переулке, а не где-нибудь на Газгольдерной! Там нам сообщают, что академик Воскресенский на днях заезжал и зачем-то поколотил покойного Басалаева.

– Мишка! – вдруг воскликнула Маргарита. – Ты что, с ума сошел?.. Зачем?!

Академик пожал плечами, и вид у него стал, пожалуй, немного виноватый.

– Затем профессор Астров рассказывает нам о том, что Юрий Федорович был злодеем. Что он тиранил Маргариту Николаевну и затиранил почти до смерти.

– А вы хотели ее спасти, – тихонько вставила Маруся.

– Потом мы находим студию, где был сделан тот самый фильм, что показали в планетарии и с которого все началось. И тут нас ожидало большое потрясение! Оказалось, что фильм заказал сам Юрий Федорович. То есть он с самого начала знал, что вы у него не крали никакого открытия, не присваивали его и не объявляли на весь мир, что оно ваше!

– Занятно, – сказал Воскресенский. – Вот это действительно занятно.

– Тогда получается, что он не мог умереть от горя и… неожиданного потрясения. Не было никакого горя, и неожиданности тоже. Тогда получается, что в планетарии зачем-то было разыграно целое представление. И я совершенно не понимаю – зачем. А вы?.. Понимаете?..

– Маргошка, ты понимаешь? – спросил Воскресенский и взял Маргариту за руку. – У вас самовар кипит, молодой человек.

Гриша спохватился и, поискав по сторонам, старательно заткнул самоварное горло заглушкой, а потом, отворачиваясь от пара, аккуратно поставил его на стол. Рядом с Маргаритой Николаевной было специальное место для самовара – толстый литой поднос со следами угля и сажи.

Маргарита стала заваривать чай. Все молчали.

– Дети, дети, – сказала наконец Маргоша. – Миш, давай мне стаканы. Вам-то зачем все это… ворошить?

– Им любопытно, – улыбнулся Воскресенский. – Разве ты не видишь? Большинство людей ленивы и нелюбопытны, а эти, как видно, любопытны и не ленивы.

– И Астровы! – продолжала Маргарита. – Все им кажется, что меня нужно спасать. А я уже давно спаслась сама.

– А вот Агриппина и ее бабушка думают, что нет, не спаслись, – опять вставила Маруся тихо.

– Мой муж был человеком… не очень порядочным, только и всего, – продолжала Маргарита. – В молодости я этого не понимала. Тогда все было… по-другому. Я осталась одна, а он единственный оказался рядом.