Читать книгу "Мой падший ангел - Ольга Алёшкина"

— Я-то понимаю, только какое это имеет отношение ко мне? Мы что, ехали в одном трамвае, а я посмела не уступить ему место?

— Вы все шутите, Аглая Константиновна, а между тем, Ярослав Николаевич из-за вас ему по роже съездил.

 Так, так, так… а вот это уже интересно… Значит, по роже съездил? Я откинулась на спинку и задумалась, а потом уточнила:

— Он ему пощечину влепил?

— Нет. Самым натуральным образом начистил морду. А вы не знали? — с надеждой спросил Саша и погрустнел, догадавшись каким будет ответ. И отвернулся, пред этим сказав: — Меня не выдавайте, пожалуйста.

Домой мы вернулись поздно, что вполне соответствовало моим планам. Мне удалось незамеченной Ярославом прошмыгнуть к себе, я приняла душ и забралась в постель, уставившись на дверную ручку. Я запираюсь вторую ночь кряду, впервые с тех пор, как Ярослав заимел привычку являться ко мне по ночам. Вчера он так и не пришёл, либо я не дождалась и уснула, хотя отправилась в объятия морфея я довольно поздно. Всё же склоняюсь к тому, что он не приходил.

С полчаса я безуспешно пялилась на дверь, довольно скучное занятие, а потом решила дать ему ещё немного времени. Он должен переговорить с Сашей, получить от него полный доклад о наших передвижениях, затем, скорее всего, состоится беседа с разумом, и тут-то все становится гораздо занимательней — кто победит? Разум или плоть?

Ручка опустилась вниз, когда я уже отчаялась. Несколько раз порывалась плюнуть и попытаться заснуть, но прикрывая веки, распахивала их вновь и пялилась на эту долбанную дверь. Он толкнулся в неё, постоял немного, а постучать так и не решился. Я отлепила голову от подушки и прислушалась. Ручка опустилась ещё раз, вернулась в исходную позицию. Тихие шаги в коридоре…

Где-то в глубине дома, звук, похожий на удар кулака по стене, а потом всё стихло. Я откинулась на подушку, прикрыла глаза и невольно улыбнулась.

 «Он отдаст мне больше, чем «СМК». Он отдаст мне всё», — как мантру повторила я и, кажется, моментально заснула.

Документы подписывали дома. Завойчинский составил, как и обещал, доставил пакет лично, следом прикатил Яков Петрович – заверить. Процедура дарения вышла удивительно скоротечной, по окончании которой, я пригласила мужчин отобедать, отказа не получила ни с одной стороны. Даже вечно спешащий Яков остался.

Беседа за трапезой поначалу состояла из дежурных вопросов и ответов, далее строилась вокруг пандемии, повлекшей за собой убытки. Поверенный сетовал на закрытые границы, жаловался на неотложные дела в Европе. Я в основном помалкивала, кивая в нужных местах, а как только возникла довольно продолжительная пауза, повернулась к Сухову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Яков Петрович, у меня к вам вопрос, — улыбнулась я.

— Будьте любезны, — оживился он, вздернув подбородок, а я продолжила:

— Продать свою половину дома я не могу, а подарить, скажем, такой расклад не противоречит завещанию?  

Сухов глянул на меня с укором. Едва уловимо, тут же спрятав реальное отношение за вежливой улыбкой. «Глупая, о таких вещах говорят наедине и шепотом!» — читалось в том мимолетном взгляде. Разумеется, мне было плевать на его укоризненные взгляды, разговор этот за столом я затеяла намеренно.

— Не противоречит, — отозвался он.

— В таком случае, не могли бы вы подготовить все соответствующие документы?

— И кому же адресован, позвольте полюбопытствовать, столь щедрый дар? — обвел он взглядом присутствующих, ища понимания в каждом за столь неуемное любопытство. Завойчинский активнее заработал ножом, расправляясь со стейком и демонстрируя: меня ваши разговоры не касаются, а Ярослав напрягся. Впрочем, ничего нового последний не услышал, мой ответ для него был слишком очевиден, единственное, чего он не предусмотрел, так это то, что я решусь наверняка.

— Лапину Ярославу Николаевичу, — официально заявила я. Яков Петрович сглотнул и встретился глазами с Ярославом, тот невозмутимо пожал плечами – впервые слышу. Тогда Сухов сложил на тарелке приборы, крест на крест, как проделал бы это в ресторане, и поднялся:

— Приношу извинения, я закончил. Аглая Константиновна, буду ждать вас в кабинете.

Нас даже ветерком обдало, так он стремительно понесся. Я извинилась следом и, сопровождаемая молчанием, воцарившимся за столом, отправилась вслед за Суховым. Стоило мне появиться в кабинете, Яков буквально подпрыгнул с дивана и вытаращил на меня глаза:

— Что происходит, Аглая Константиновна?

— Ничего особенного, я всего лишь возвращаю законному наследнику его имущество.

— Но, минуточку, вы тоже законная наследница! Ничуть не меньше его! — вскипел он. Коснулся моего плеча и доверительно шепнул: — Он вам угрожает?

— Глупости, — отмахнулась я и сделала шаг вперед, освобождаясь от ладони на плече. Опустилась в кресло и добавила: — Я делаю это по доброй воле, Яков Петрович.

— Вас шантажируют? — гипнотизировал меня его взгляд. — Со мной вы можете быть предельно откровенны, я способен помочь во многих вопросах.

— Господи, да нет же! Яков Петрович, родненький, не придумывайте детектив на пустом месте.

— Хорошо пустое место! Вы хоть представляете, голубушка, сколько стоит этот дом! А стоимость земли вам известна?

— Прекрасно представляю. Но решение свое менять не намерена.

Яков Петрович всплеснул руками, прошелся туда-сюда, искренне недоумевая, присел на диван и задумался. Вскоре его осенило, он повторно подпрыгнул и воскликнул:

— Кажется я понимаю, что вы задумали! Вы решили обойти последнюю волю покойного и таким способом продать ему свою долю наследства!  

— И тут вы не правы, ваша профессия вынуждает вас видеть во всем подвох, даже там, где его нет. Поймите же, наконец, это лишь подарок и ничего больше, — спокойно сообщила я, поднялась и ещё раз уточнила: — Подарок не противоречит завещанию?

— Нет, — вздохнул он.

— Так составляйте документы, Яков Петрович, составляйте, — подчеркнула я и двинула к выходу.

— Но, позвольте, Николай Владимирович намеренно составил завещание таким образом, чтобы Ярослав Николаевич не оставил вас с носом! В конце концов, он заботился о вас! — неслось мне вслед. Я повернулась, развела руками и улыбнулась: