Читать книгу "Когда вы кого-то любите - Сьюзен Джонсон"

— Бедная малышка. И этот кобель, который ни одной юбки не пропустит, как говорят в свете. — Она поджала губы. — Но она хочет его, и тут уж ничего не поделаешь. Может, ты и прав, ночь с этим баловнем доставит ей какую-то радость. Ты и я, мы оба знаем, что наше путешествие может ждать горький конец, возможно, смерть уже стучится в дверь бедняги Уилла. И если красавчик лорд сможет подарить моей леди несколько часов счастья, — Софи пожала плечами, — кто я такая, чтобы сказать, что это неправильно?

Пока слуги обсуждали достоинства и целесообразность связи Дарли и Элспет, главные герои обдумывали свои «за» и «против».

Никто не входил и не выходил из комнаты, отметил Джулиус, значит, Элспет одна, хотя, может, и нет. Впрочем, насколько он помнил, ее горничная не спала с ней. И если Софи и была там, она, скорее всего в гардеробной, решил он, в восьмой раз, пересчитывая стриженые тисовые деревья.

Пока Дарли пересчитывал тисы, Элспет уже почти решилась отправиться на его поиски, единственное, что ее сдерживало, это колоссальные размеры Уэстерлендс-Хауса. Герцогиня упомянула о тридцати с чем-то спальнях.

Ведь она могла спросить кого-нибудь из слуг, где спал Дарли, подумала она.

Насколько рискованным будет этот шаг? И щекотливый.

По мере того как часы отсчитывали уходящие минуты, Элспет, в конце концов, пришла к заключению, что ни неловкость и щекотливость, ни безнадежность и отчаяние не будут иметь значения, если она не вернется из своего плавания. А эта вероятность была очень реальна. Путешествие сопряжено с огромными рисками и опасностями. Океан и погода абсолютно непредсказуемы, пираты свирепствуют у африканского побережья, Марокко номинально правит султан константинопольский, но реально там правят местные автократы. Единственный представитель власти Англии — консул в Танжере.

И когда речь шла о жизни и смерти, вопросы благопристойности и неловкости казались не столь значительными.

Или даже абсолютно несущественными. Откинув одеяло, она выскользнула из постели и потянулась за халатом.

Не стоит пересчитывать тисы в девятый раз, решил Дарли, словно достигнув определенной степени самопознания.

Круто развернувшись, он зашагал к Королевской комнате.

Пропади оно все пропадом. Пошло оно все к черту. Или она.

Или он сам, в конце концов. Но хватит стоять в холле безвольным придурком.

Дойдя до Королевской комнаты, он толчком открыл дверь и вошел, дверь захлопнулась за ним с тихим щелчком.

Элспет резко развернулась, ее глаза распахнулись, она прикрыла грудь халатом.

— Ты одна? — грубо спросил Дарли. — Да мне, в общем-то, наплевать.

Дипломатия, похоже, уступила место неприкрытому хамству.

Она сделала глубокий вздох, его резкий тон вызвал в ней волну неприятных воспоминаний.

— Не говори со мной таким тоном. — Избавившись от Графтона, она останется свободной, и этой твердой убежденности обожание явно уступало.

Он едва не улыбнулся подобной дерзости. Она казалась такой маленькой по сравнению с ним, к тому же он был в своем доме. Но сам он оказался здесь, повинуясь какой-то неудержимой силе, которую не мог больше игнорировать, и когда он заговорил снова, его голос звучал мягко.

— Прости меня. Я выступил не по делу. Позволь мне начать сначала. — Он перевел дух, охваченный новым для него ощущением торжественности момента. — Я долго тосковал по тебе. Я пытался забыть тебя, — он удрученно улыбнулся, — но безуспешно. На самом деле я чувствую себя больше, чем просто расстроенным, мне так не хватает тебя.

Улыбка тронула ее губы, его наивная непосредственность была трогательна.

— Я тоже много думала о тебе, — сказала Элспет. — Недели томительной тоски и вожделения в равной степени способствовали ее уступчивости. Она протянула ему халат: — Видишь, я сама собиралась к тебе, хотя понятия не имела, где тебя искать.

— Значит, тебе повезло, что я пришел сам, — протянул он, вновь обретя привычную почву под ногами.

— Вопреки предостережению моей няни, — заметила Элспет.

Его ресницы чуть дрогнули.

— Подозреваю, что моя матушка тоже предпочла бы оградить твою добродетель.

— Значит, так. — Она швырнула халат на кресло и взглянула на него с недоверием. — Что мы противопоставим этим удвоенным силам этикета?

Его улыбка осветила комнату, а может, и всю вселенную.

— Я полагаю, мы займемся тем, что нам нравится. — Он вскинул брови. — Когда ты отплываешь?

— С утренним морским приливом. — Она взглянула на часы: — В нашем распоряжении шесть часов.

Он на какое-то мгновение застыл на месте — после нескольких недель недовольства и неудовлетворенности недостижимая цель была у него в руках. Он мягко выдохнул.

— Знаешь, как долго я думал об этом?

— Что касается меня, то с самого Ньюмаркета, — ответила она, поставив себе высокую отметку за спокойствие и выдержку в тот момент, когда она могла так легко недооценить буйство чувств.

— Те дни стали для меня золотым стандартом наслаждения, — сказал он с максимальной честностью.

— Я полагаю, ты говоришь это всем леди.

— Никогда, — ответил он, поражаясь самому себе, — сладкая ложь всегда была разменной монетой в его любовных играх.

— Я думаю, самое время сейчас запереть дверь, — твердо заявила она, словно скрепив личной печатью персональное согласие.

— Ты спешишь? — с улыбкой спросил он.

— Тебе известно, сколько недель прошло с тех пор, как мы виделись с тобой последний раз?

— Пять недель, три дня и шесть с половиной часов, ни убавить, ни прибавить.

— Тогда не играй со мной, — промурлыкала она, столь точный подсчет дней и часов прозвучал для нее более соблазнительно, чем самые пылкие любовные признания. Конечно же, она была не так наивна, чтобы ожидать неподкупную искренность. В особенности от такого мужчины, как Дарли, которого интересовали исключительно собственные удовольствия. Но в этот вечер их интересы полностью совпадали.

Потому что завтра ее ждала великая неизвестность. А послезавтра могло не наступить вообще. Маркиз уже запирал дверь в холл. Легкая дрожь пробежала по ее спине. Этой ночью он принадлежал ей. Он двигался с врожденной грацией, шпоры чуть позвякивали на ходу.

Его блестящие темные волосы были связаны за высоким воротником его куртки для верховой езды, идеально сидевшей на его широких плечах, расшитый жилет подчеркивал стройность фигуры. Тут он обернулся, и у нее захватило дух при виде могучей эрекции, натянувшей мягкую кожу его бриджей.

Щеки ее моментально залила краска, где-то глубоко внутри все затрепетало, учащенный пульс эхом отдавался у нее в ушах. Как же долго она ждала этого! Как часто она мечтала увидеть его снова!