Читать книгу "Небо под зеленым абажуром - Мария Брикер"

– Вчера тоже придумывала?

– Нет, – хмуро сказала Анка, помолчала минуту и сменила тему. – Короче, предположили, что Павел частный детектив или родственник чей-то. Ищет на вокзале кого-то из потеряшек – и это не подтвердилось. Не социальный работник и не волонтер – я их всех знаю. А у соцработников вообще клеймо на лбу издали видать. Не скупщик, не продавец краденого, не сутенер, не наркодилер, не торговец оружием. Ролевик – тоже в пролете.

– Кто?

– Да развлекуха такая у богатеньких. Бабы проституток вокзальных изображают, мужики сутенеров, уличных музыкантов или бомжей. В лохмотья наряжаются – и на «плешку» с протянутой рукой. Целый десант ряженых иногда выгружается. Чтобы вонять, они себя редькой тухлой натирают. В натуре, не отличишь запашок. Менты в курсе. Олигархи им приплачивают, чтобы их не трогали и стерегли, пока они на паперти промышляют. Пару часиков посидят миллионеры и сваливают довольные. Пересчитывают барыши, кто больше собрал, тот и крут.

– Бред какой. Зачем это им, если у них есть деньги?

– У олигархов от сытой жизни крышу сносит, с тоски развлекаются. Короче, Паша точно не из их числа.

– Слава богу! – вздохнула с облегчением Алешка.

– Не знаю, не знаю, – скептически заметила Анка. – Лучше так, чем маньяк. Ладно, харе трепаться. Волонтеры что-то к нам зачастили. Пойдем жрать, а то халявная хавка кончится. Может, получится шмотками теплыми разжиться и обувкой, а то у меня кроссовки порвались, приходится в шлепках ходить.

– Не пойду! – резко ответила Алешка. – Я не буду есть еду для нищих.

– Охренела! – заорала Анка. – Может, у тебя миллион где припрятан?

– Немного денег есть, на еду и Интернет хватит, – сказала Алешка, сунула руку в карман и ничего там не обнаружила. – Ты?.. – возмутилась она.

– Пардон, бес попутал, – виновато залепетала Анка.

– Гони деньги обратно, – разозлилась Алешка.

– Покупать жратву, когда рядом ее дают бесплатно, грех в натуре. Вставай и пошли, не выпендривайся! – рявкнула Анка и попыталась отодрать ее от кресла силой, ухватив за шкирку. Алешка уперлась, вцепившись в сиденье обеими руками. – Вставай, ослица слепая! – не отставала Анка. – Совесть поимей. Я вчера из-за тебя без горячего обеда, в натуре, осталась.

– Так иди, я тебя не держу! – заорала в ответ Алешка.

– Ага, вернусь, а на стульчике трупак, блин. Вчера тебе повезло, но больше на удачу не рассчитывай. У Гаврилы башню окончательно снесло. Ночью он двоих людей Вепря порезал и слинял от возмездия. Чую, рядом он где-то пасется. Таврическая, не хочу тебя расстраивать, но бича на тебе явно заклинило. Ты, видно, на его жену-шлюху похожа. Пока тебя не прирежет, не успокоится. Надежда только на то, что Вепрь прирежет его раньше. Жрать не хочешь – не жри, рядом постоишь. Там Гаврила точно светиться не станет.

Пришлось подчиниться. Оставаться одной было страшно. Шумы и навязчивые запахи вокзала глушили все ее органы осязания. В зале ожидания она чувствовала себя совершенно беспомощной. Впрочем, теперь она нигде не могла ощущать себя в безопасности. Не успела от двух киллеров сбежать, третий на нее охоту объявил. Не слишком ли много для одной незрячей девушки?

По дороге Анка немного смягчилась.

– Ладно тебе, не парься. Мне тоже первый раз стыдно было. А потом че-то в мозгах хрясь, и по хрену все стало. С помойки жрала и не морщилась. А волонтеры нормальную хавку привозят, в местных тошниловках кормят хуже. И компот дают, как в детстве, и суп, и кашу, – с придыханием перечисляла Анка, и Алешка вдруг поняла, что безумно хочет есть. По дороге заглянули в туалетную комнату. Алешка умылась прохладной водой и окончательно пришла в себя. Есть захотелось еще больше. Она словно ощутила вкус компота на губах. Бабушка варила из сухофруктов, груш, кураги и чернослива, сладкий, невыносимо сладкий. Алешка вредничала и не пила. Какой глупой она была в детстве. Сейчас за глоток этого приторного компота она все бы отдала.

На улице похолодало. Промозглый ноябрьский ветер пробирал до костей, колкий снег царапал руки и лицо.

– Первый снег, в натуре! – обрадовалась Анка, шлепая по площади трех вокзалов. Алешка радости воровки не разделяла. Холод она с детства ненавидела, всегда мерзла и мечтала жить там, где всегда светит солнце и плещется море.

Ближе к «столовой» аппетит снова пропал, запахи еды перемешались с вонью немытых тел, перегаром, табачным дымом. Ругань, склоки, кашель, сиплые голоса. Было такое ощущение, что пирует стая ворон на свалке.

– Анют, меня сейчас стошнит, не могу, – пожаловалась Алешка и закрыла ладонью рот.

– Ишь, прынцесса! Запахи ей нашенские не по нраву, – гоготнула Анка. – Шучу. Меня саму воротит, в натуре, хотя я несколько лет в окружении этих ароматов обитаю. Это ты еще на «трубе» не была, куда самые падшие сползаются, чтобы сдохнуть. Менты туда вообще не ходят. Клоака конкретная. Ладно, стой здесь. Я хавку возьму и вернусь. А то с непривычки вшей насобираешь. Они на чистенькое любят перепрыгивать. Почуешь неладное или привяжется какая-нибудь мразь, ори как потерпевшая – «полиция!». Мигом примчусь, – дала указание Анка и, прислонив ее к бетонной облезлой стене, как куклу, ушлепала за провизией.

Сообщение Анки про вшей привело Алешку даже в больший ужас, чем охота на нее сумасшедшего бича Гаврилы. По коже поползли гадкие мурашки, и все тело зачесалось, словно у нее в самом деле вши завелись. Алешка в панике стянула кепку, встряхнула ее, нервно поскребла ногтями затылок, натянула головной убор обратно и замерла. Кто-то стоял в нескольких шагах и пристально ее разглядывал, чувствовала она.

– Что уставился? – грозно сказала она, перевернула трость и приготовилась дать отпор в случае нападения.

– Простите великодушно, мадемуазель, – прозвучал виноватый мужской голос. – Мы с вами, случайно, нигде не встречались?

– Нет! – резко ответила Алешка, надвинув кепку на лицо. Голос ей был не знаком.

– Вы уверены? Честно говоря, я сам в некотором смятении. Шел мимо, вдруг вы шапочку сняли, и мне показалось...

– Вам показалось! – рявкнула Алешка.

– А не могли бы вы...

– Нет!

– Дело в том...

– Идите с богом, не нервируйте меня! А то накостыляю, – пригрозила палкой Алешка.

Незнакомец, шаркая ногами, отошел на несколько шагов и застыл на месте, явно продолжая ее изучать. Опасности от него она не чувствовала, но навязчивый интерес к ее персоне раздражал. Она не понимала, чего ждать от незнакомца и как себя вести в случае непредвиденных обстоятельств. Одно радовало, что человек точно не полицейский, иначе не стал бы с ней церемониться.

К счастью, вернулась Анка, вручила ей теплую пластиковую плошку и шлепнула на асфальт объемный пакет.

– Ешь здесь. Пока до вокзала добежим, остынет все. Сегодня макароны с тушенкой, а компота не досталось. Все из-за тебя, Таврическая, – сказала Анка, заметила мужика и рявкнула: – А ты че тут топчешься, Интеллигент? Шагай отсюда, не в цирке. – Шаркающие шаги удалились, но мужчина не ушел. – Чего это он к тебе прикопался? – с удивлением спросила Анка, уплетая за обе щеки макароны. – Стоит как приклеенный, на тебя пялится. Щас дожру, морду ему набью, в натуре.