Читать книгу "На острие - Майкл Ридпат"

Однако несмотря на благоприятное состояние рынка, Мартель чувствовал себя отвратительно. Одной из причин этого была статья в «Форчун». В глубине души он постоянно опасался, что его объявят самозванцем. И вот это произошло. Подобные заявления казались особенно несправедливыми именно сейчас. Да, возможно, ему действительно повезло, когда он пережил потрясение прошлого года. Так же как повезло недавно, когда он оказался в центре шторма, обрушившегося на японский рынок. Но каждый, если так можно выразиться, кузнец своего везения. Разве это не было озарением гения, когда он решил, что существует реальная возможность выхода Италии из зоны евро? «Форчун», конечно, может утверждать, что не он несет ответственность за это событие, но мало кто знает, что Мартель негласно перевел кое-какие опционы фонда «Тетон» на имя Гвидо Галлотти в качестве щедрой оплаты за консультационные услуги. Одно это свидетельствовало о том, что он может влиять на ход событий.

Он посмотрел на украшавший стену портрет: на нем был изображен он сам, и именно в этом помещении. Полотно оказалось не таким плохим, как он опасался. Грязнуле художнику удалось передать грубоватую привлекательность Мартеля и выражение предельного внимания, с которым он изучал состояние рынка на стоящем перед ним мониторе. Временами Мартелю чудилось, что портретист уловил намек на страх, таящийся в карих глазах натуры. Жан-Люк подробнейшим образом изучал работу кисти художника, пытаясь определить, какие именно мазки передают этот скрытый страх. Но что-либо обнаружить ему так и не удалось. Возможно, это было лишь плодом его воображения и никто ничего подобного не замечал. Все, кто видел картину, выражали восхищение мастерством художника. Схваченная им энергия Мартеля контрастировала со спокойной уверенностью его красавицы супруги, портрет которой висел чуть дальше на той же стене.

Но по-настоящему Жан-Люка Мартеля тревожила только Черил. Присутствовал ли тогда в их нью-йоркской квартире мужчина? Подозрения разъедали его, словно червоточина. Он слышал всего лишь кашель, продолжавшийся не более двух секунд, но этого было вполне достаточно. На то, чтобы поговорить с Черил напрямую, ему не хватало смелости. Но он должен все узнать.

Естественным решением проблемы могло бы стать обращение к услугам частного детектива. Однако Мартель не знал, с какого конца к этому подступиться. Он понятия не имел, как найти нужного человека. Ему не хотелось вступать в контакт с нью-йоркским сыскным агентством, к услугам которого время от времени прибегала его фирма. Местных сыщиков он тоже не желал привлекать. Не было никого, кому бы он мог доверять настолько, чтобы попросить о рекомендации. Вдруг его знакомые догадаются, почему он к ним обратился. Даже мысль об этом казалось ему отвратительной. О том, чтобы в поисках ему помог секретарь, вообще не могло быть речи. Мартель включил компьютер и обратился к поисковой системе. Потратив полчаса, он нашел в Денвере подходящего, как ему показалось, типа. Денвер после Солт-Лейк-Сити был ближайшим к Джексон-Холл крупным городом, но и до него было около пятисот километров. Детектива звали Рей Поэк, и он согласился встретиться с Мартелем в Джексон-Холл через два дня. Сыщик не увидел ничего странного в том, что Мартель назначил ему свидание на заброшенной дороге в пятнадцати километрах от города.

Когда Мартель положил трубку, раздался стук в дверь – Энди и Викрам хотели потолковать с ним о приглашении на работу нового трейдера. Энди нуждался в помощи, и у Викрама имелось конкретное предложение. Они несколько минут обсуждали кандидатуру, после чего Энди вернулся к своему столу, а Викрам задержался.

Он не сводил взгляд с монитора, на котором еще был открыт сайт Поэка. Мартель взглянул на него, вышел из сети и сказал:

– Итак, я весь внимание.

Викрам оторвал взгляд от экрана.

– Ты видел, что индекс «Никкей» сегодня поднялся еще на три пункта?

– Да, – ответил Мартель. – Рынок наконец стал вести себя разумно.

– Не стоит ли нам воспользоваться случаем и слегка снизить нашу задолженность? Я мог бы связаться с «Блумфилд-Вайс» и поторговаться с ними в связи с облигациями «ДЖАСТИС». Теперь, когда там нет Перумаля, эта идея представляется мне удачной.

– Переоценка, которую они провели, была вполне достойной. Ты с этим согласен?

– Да. Но кто знает, как поведет себя рынок в следующем месяце?

Мартель в негодовании вскочил на ноги.

– Кто знает? Мы знаем. Я знаю! – Для вящей убедительности он ударил себя кулаком в грудь. – В этом вся суть. Ради этого мы прошли через все муки. Индекс «Никкей» за следующие двенадцать месяцев удвоится, и мы будем играть на повышение. На максимально большое повышение. Используя рычаги, которыми мы располагаем, я рассчитываю на двести процентов прибыли. Как минимум. Это будет грандиозный успех хеджевых фондов. Самый грандиозный за всю их историю.

– Но если индекс снова упадет…

– Мы переживем. Нам всегда это удавалось. – Мартель покачал головой и закончил: – Ты толковый парень, Викрам, но иногда мне кажется, что ты берешь не все, что можешь взять.

Лицо Викрама залилось краской, и он, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Мартель знал, что ранил гордость подчиненного. Возможно, он требовал слишком многого, ожидая, что Викрам проявит такие же, как и у него, способности видеть картину в целом, но все же Мартель был разочарован. Викрам ему нравился. Жан-Люк ощущал эмоциональную потребность в протеже, ученике, наследнике, и Викрам больше всех подходил на эту роль. Мартель знал, что тот им восхищается и даже завидует ему. Этот человек, подобно своему боссу, хотел стать одним из величайших воротил хеджевых фондов.

Но для этого ему не хватит духу.

18

Разговор с детективом-констеблем Невилл Кальдер отложил на конец недели. Он позвонил ей из своего крошечного офиса в летной школе. Прежде чем его соединили, ему пришлось три раза набирать ее номер. Судя по тону Невилл, она куда-то спешила.

– Простите, что я вам не позвонила, мистер Кальдер. Здесь у нас все идет кувырком.

– Вам удалось что-нибудь узнать об исчезновении Перумаля?

– Боюсь, что нет. Я связывалась с «Блумфилд-Вайс». Там полагают, что между двумя смертями нет никакой связи.

– С кем вы говорили?

– С неким мистером Дэвисом. Да, с Бентоном Дэвисом.

– Ну конечно. Я вовсе не удивлен, что вы никуда не продвинулись. Он был бы страшно рад, если бы все удалось замести под ковер и там оставить.

– Не исключено.

В голосе детектива Кальдер уловил нотку сомнения.

– Что вам Бентон сказал обо мне?

Детектив-констебль ответила не сразу. Немного подумав, она произнесла:

– Он поставил под сомнение вашу объективность. Сказал, что вы все это восприняли слишком лично, так как между вами и Дженнифер Тан существовала эмоциональная связь. В силу этого вы не могли спокойно воспринять ее гибель.