Читать книгу "Отец моего ребенка - Елена Кутукова"

— Привет. Я Павел. Оля, не знал, что у нас гости. Не буду вам мешать…

Он сделал несколько глотков сока прямо из пакета. Пару капель воды медленно стекали по его груди, словно желая подчеркнуть мышцы.

— Почему без футболки? — поинтересовалась я, отведя взгляд.

— Чистые закончились. Да и у нас жарко.

— Я все-таки футболку тебе поищу… потом, — сказала, едва сдерживая улыбку — он все-таки решил меня коварно соблазнить.

Когда Павел вышел из кухни, подруга медленно протянула, не сводя взгляда с двери, закрывшейся за его спиной:

— Теперь понимаю, что ты имела в виду, когда ты говорила, что с ним сложно. Солнышко мое, скажи, что у вас что-то было?

— Нет.

— Оль, надеюсь, ты не против, если я попробую с ним замутить? — Я чуть чаем не поперхнулась и посмотрела на подругу. — А что? Мужик хороший, красивый, состоятельный, ребенком занимается…

— Против! — выпалила я. — Я вообще категорически против того, чтобы он в ближайшее время с кем-то строил отношения. Я же подобного лишена.

— Я бы на твоем месте о чем-то другом подумала. Например, о том, что он не будет долго свободен, и когда-нибудь у твоей дочери может появиться мачеха, — сказала Сашка, посерьезнев.

Я вздохнула. Старалась об этом не думать, гнать от себя мысли о том, что будет потом. Хороший вопрос: а смогу ли я видеть Волкова с кем-нибудь другим? До начала нашей принудительной совместной жизни была уверена, что да, сейчас у меня не было такой уверенности. Но у меня есть еще время подумать.

— Давай не будем об этом. Мне сейчас нужно придумать достойный ответный ход. Меня, знаешь ли, соблазнить пытаются.

— Закупишь для него сотни футболок? — с усмешкой спросила подруга.

— Зачем? Это скучно. — ответила. Тем более, если на Волкова надеть обтягивающую футболку, рельефность груди и пресса становится заметнее, и у меня возникает желание эту футболку снять. Но это не то, в чем я собираюсь признаваться подруге. — Можно же самой провоцировать его.

— Оля, допровоцируешься.

— Должна же я получать от жизни удовольствие, — улыбнулась.

— Я боюсь, ты как раз допровоцируешься, что его получишь.

— Я осторожно, — подмигнула я подруге.

Но ответный ход пришлось отложить — заболела Катюшка, в садике случилась эпидемия ветряной оспы, и малышка покрылась прыщиками. По-моему, Волков, переживал больше самой дочери. Пришедший к нам врач предупредил, что десять дней не стоит выходить из дома, чтобы никого не заразить. Я взяла больничный, и Павел решил составить мне компанию хотя бы первые дни — слишком в нем было сильно беспокойство за дочь. Но она чувствовала себя бодро, помогала мне мазать свои прыщики и охотно поставляла спинку или животик, не выказывая никаких капризов.

А через день, когда мы с Катюшкой сели завтракать, ее отец на завтрак не вышел. Неужели решил отоспаться на больничном? Пора вспомнить ранние побудки. Я вошла в комнату, подошла к Волкову и уже собиралась потрясти его за плечо, но, коснувшись кожи, поразилась — Павел горел, его лихорадило, на лбу проступила испарина, а на шее я обнаружила пару пятнышек, напоминавших прыщики дочери.

Он заразился ветрянкой. Придурок. Волков, какой же ты придурок!

Набрала номер. Обещали приехать быстро. Но все равно страшно, и нужно что-то делать, сбить температуру. Причем в кратчайшие сроки.

Отправилась в кухню, где хранилась аптечка. Попросила Катюшку поиграть в комнате, а сама пошла к Павлу, кое-как его растолкала и заставила проглотить таблетку. Волков совсем вялый, и это меня пугало до чертиков. Каждая минута в ожидании врачей казалась вечностью.

Скорая приехала быстро. Первым делом Волкову уколом сбили температуру. Как я и предполагала, врач сообщил, что это ветрянка. Назначил лекарства и сказал, что если станет хуже, нужно лечь в больницу. Но, возможно, получится обойтись и без стационара.

Как только доктор ушел, я поинтересовалась у Волкова, почему не сказал, что у него нет иммунитета. Пришлось вспомнить об Уголовном кодексе, и о том, что Катюшка любит папу, чтобы не прибить бывшего на месте, настолько идиотской оказалась причина.

— Я не хотел расставаться с вами и нарушать условия нашей договоренности. Мы же должны прожить вместе девяносто дней без перерыва.

Ну не придурок ли?! Сделку он побоялся нарушить, которую сам же и придумал! Сам создал проблему, сам мучается. Он в самом деле думал, что если бы признался, что ветрянкой не болел, я бы в этой ситуации объявила, что он нарушил наше соглашение и больше не дала ему видеться с дочерью?! Даже сказать нечего. Только выругаться, и в который раз поинтересоваться, чем он думал. Вздохнула. Ладно, возможно, Волков и не от Катюшки заболел, а подцепил ветрянку, когда за ней в сад ходил от кого-то из детей.

Отправилась в кухню делать ему чай. Врач сказал, что нужно пить больше жидкости. Стандартный совет для всех болеющих. Пока чайник закипал, задумалась о нашей с ним сделке. Я ведь согласилась на нее не только для того, чтобы Павел не забрал у меня дочь, я хотела доказать ему, что между нами все кончено, что мои чувства к нему не вернутся.

Ага, прямо преуспела в этом деле. Через несколько дней после начала совместной жизни чуть не переспала с ним, поняла, что явно все еще к нему что-то чувствую и, похоже, собираюсь за ним ухаживать. А ведь действительно собираюсь за ним ухаживать, все равно на больничном сижу. Я уже молчу о том, что недавно поняла, что не хочу видеть рядом с Волковым кого-то.

Все пошло не по плану, интуиция подсказывала, что не у меня одной.

Я позвонила Клавдии Александровне, сообщила, что ее сын приболел, и что я за ним присмотрю. Она не так давно сидела с моим ребенком, я присматриваю за ее. Хотя бы потому, что сама она не ветрянкой не только не болела, но и прививку не делала. Что ж, в этой семье за здоровьем не следят. Она попросила держать ее в курсе.

Катюшка рвалась в комнату к отцу.

— Солнышко, папа болеет, ему нужно принять лекарство и спать. Когда станет лучше, он с тобой поиграет.

— Но ты его вылечишь, — уверенно заявила дочь.

— Вылечу, — ответила я. — Пойди, поиграй в комнату.

Вздохнула. Интересно, как я через полтора месяца буду объяснять дочери, почему мы уезжаем от папы. Раньше я об этом как-то не задумывалась, слишком была уверена, что отец из Павла не получится. Но даже моя мама успела заметить, что я ошиблась.

Отнесла Павлу чай.

— Как самочувствие?

Тот лишь поморщился:

— Голова раскалывается. Не понимаю, болезнь же детская, Катюшка только пятнышками покрылась, мне-то почему так плохо?

— Потому что взрослые болеют ею тяжело и с различными осложнениями вплоть до пневмонии. Может дойти до летального исхода, — сказала, протягивая ему таблетку. — Выпей.