Читать книгу "Друзская сага - Виталий Каплан"

— Господин…

— Я не просил лебезить. Я просил докладывать.

— О,кей. Наш агент Аладдин, официант у Калабуни, сообщил о состоявшейся вчера встрече шейха Музаффара с четырьмя друзами.

— Друзами? — приподнял бровь Куперман. Это слово его насторожило. В далёком 1979 году он, тогда молодой оперативник, участвовал в поимке Самира Кунтара. Ливанского друза, террориста, переплывшего с тремя сообщниками на моторной лодке из Ливана в Израиль. На заброшенный пляж в районе Нагарии. Головорезы зверски расправились с жильцами одного из домов. Кунтар собственноручно размозжил голову четырёхлетнему ребёнку прикладом автомата. В последующие годы Куперману раз за разом снилась несчастная девочка.

Не то, чтобы израильские друзы вовсе не попадали в поле зрения ШАБАК — Службы внутренней безопасности и контрразведки. Это случалось, но очень редко. Оперативная работа внутри страны делилась на три категории — операции против иностранцев, контроль за «палестинскими» арабами и проверка граждан Израиля. Инциденты с друзами, в основном, были связаны с уголовными делами. Контрабандой наркотиков через границу или продажей оружия криминальным кланам. В сводках по безопасности преступления с участием друзов можно было сосчитать на пальцах.

— Продолжай, Бенци, — тихо попросил Орен, оторвавшись от экрана.

Бенцион, копия Хамдана Аль Мактума, наследного принца Эмиратов, выглядел антиподом начальника. Обстоятельный и скупой на эмоции, он недавно влился в «Департамент по делам арабов». Ранее курировал сеть осведомителей зоны «А» на западном берегу Иордана. Эта территория находилась под контролем «Палестинской» Автономии. Он не раз рисковал жизнью. Человек толпы — называли его ремесло. Собиратель слухов.

В начале девяностых годов в израильской пограничной жандармерии создали секретное подразделение ЯМАС. Если перевести буквально — «взвод мнимых арабов». Состояла эта боевая единица из полицейских-добровольцев. Бенциона Гура пригласили туда одним из первых.

Земля к западу от Иордана, оказалась одним из опорных очагов террора. Гнездом неконтролируемых уголовных структур. Именно эти особенности обусловили создание нового подразделения. Оно выполняло рутинные задачи. Сбор информации о криминальных элементах, а также помощь армии и ШАБАК в аресте преступников. В спокойное время бойцы ЯМАС слонялись по территориям. Сливались с местными жителями. Прислушивались к разговорам на улице, в лавках и кофейнях. Невзначай вступали в беседы. Но, получив приказ, втягивались в боевые действия.

Аналитический ум, владение родовым арабским языком, способность к мгновенным решениям и уникальная физическая подготовка делали Гура незаменимым бойцом на поле брани. В кабинетной тиши требовались иные качества. Эрудиция и усидчивость.

— О том, что обсуждалось на встрече в ресторане Калабуни, достоверно не известно.

— В таком случае, почему Аладдин решил, что встреча заинтересует нас больше, чем полицию? Кто поручится, что разговор шёл не о контрабанде наркотиков.

— Ручаюсь. И вот по каким причинам. Первая — ни один из четырёх друзов не имеет уголовного прошлого. Вторая — встреча произошла в необычном ресторане. В зале, куда нет допуска даже Аладдину. Третья — вся четвёрка участвовала в беспорядках, вызванных отторжением земельных участков под строительство автострады. И четвёртая, наиболее существенная. С каких пор шейх стал встречаться с заурядными личностями? Кроме того, моё мнение подтвердилось выводами аналитического отдела. Они тоже считают, что речь идёт о благословении. О старте какой-то операции.

— Логично. Ты подготовил биографии?

— Позволь, — подсел к компьютеру Бенцион, — открой «Друзское дело».

Урбанистический пейзаж Тель-Авива на панорамном экране сменили рабочие директории. Орен открыл файл и принялся перелистывать страницы текста с фотографиями.

— Акель Халаби. Тридцать два года. Родился в деревне Хорфеш, в семье кадрового военного. Окончил школу. Призвался в армию в боевые части. Отмечался командирами, как дисциплинированный солдат. Участник второй Ливанской войны. Не привлекался. Не замечен. Не употребляет наркотики и алкоголь. Женат на женщине из рода Аджам. Воспитывает сына. Вернулся на сверхсрочную службу в армию в звании прапорщика.

— Хнифас Монир. Тридцать пять лет. Школа. Армия. Семья. Воспитывает трёх сыновей. Служит в пожарной части Нагарии. Кругом отличные характеристики.

— Буз Асад. Двадцать четыре года. Его отец известный религиозный деятель, влиятельный человек в общине. Школа. Армия. Не женат. Перед свадьбой уличён в измене невесте. Вмешательство отца предотвратило изгнание из деревни. Практически находится в полной общественной изоляции. Нет, нет и нет.

— Анвар Мари. Двадцать восемь лет. Школа. Армия. Женат. Ребёнок. Характеризуется, как волевой человек. По натуре лидер. Военная специальность — медбрат. После службы окончил высшие курсы парамедиков при Хайфском Технионе. В настоящее время работает в службе скорой помощи. Нет, нет и нет.

— Да, ты прав, Бенци. Всё выглядит пристойно. Но что могло объединить таких разных по возрасту мужчин?

— Всё просто. Именно потеря участков земли при постройке дороги.

— И ещё. Более чем странно — что могло заинтересовать Музаффара в друзской деревне? Их религия с исламом — давние враги. Даже в Сирии, несмотря на якобы хорошее отношение властей, друзы презираемы у мусульман. Там их восемьсот тысяч. Правительство не заинтересовано в конфронтации. По шариату в Сирии друзы считаются мусульманами. Ты ведь помнишь, что писалось в графе «национальность» у израильских друзов?

— Ответ заложен в вопросе… Друз… Что же ещё?

— Нет, капитан. Араб! Это уже Израиль после шестьдесят первого года наделил их суверенным национальным статусом. Они участвовали в войне за независимость вместе с нами. Против всех арабских государств, выступивших воедино. Бенци, если хочешь продолжить работу в отделе, курирующем национальные меньшинства, ты обязан знать подробности. Когда я принимал должность у предыдущего человека, он дружески подсказал житейскую мудрость. Для того, чтобы понять народ, нужно поинтересоваться его шутками. И шутками о нём. Он также рассказал мне байку о друзах, причем с предысторией. Большинство израильских друзов работает в различных службах безопасности. Интересно, что лишь некоторые из них отмечают мусульманский праздник Куйран-Байрам. Как мыслишь, почему некоторые, но не все?

— Даже не представляю, Орен.

— Просто-напросто, его празднуют те, кто служит в государственном секторе. Наши праздники и мусульманские конституционно равны. И есть верная возможность получить дополнительный выходной.

Бенцион улыбнулся.

— Друзы мне напоминают наших предков в изгнании, — пустился в философию Орен, словно речь не шла о высокой вероятности теракта, — они лояльны государству, добросовестны в работе, стараются не выделяться и сохранить свою религию… Но, как говорится, всегда есть одно «но». Это их принцип такийя. Сокрытие ради безопасности. Лично я с предубеждением и осторожностью отношусь к народу, способному в течение многих сотен лет скрывать постулаты своей религии. Теологи считали друзов чем-то вроде тайного сообщества. Восточным союзом. По такому образцу крестоносцы создавали свои ордены. Вспомни тамплиеров. Братство Розы и Креста. Даже масонские общества. Друзы, Бенци, прирождённые контрразведчики и готовые агенты. Молитва у них не является обязательной. Пост с лёгкостью заменяют периодами молчания. Обязательный налог в пользу бедных не регламентирован. Подаётся и воспринимается как взаимопомощь. Получается, мы о них не знаем ничего. Они о нас — практически всё. ШАБАК, МОСАД, высший генералитет в армии, самые сокровенные государственные тайны открыты для друзов. Но ещё ни один наш агент не смог проникнуть в их охраняемые «крипты посвящения». Печатных священных книг у друзов нет. Переписывают источники вручную. Заглядывать в них дозволено лишь «посвящённым».