Читать книгу "Революция - Меган Девос"

– Что, непривычно? – спросил он, усаживаясь на край кровати.

– Ага, – поморщилась я.

Пусть я и относилась к Даксу как к брату, меня не оставляло чувство, что я предаю Хейдена. Ему очень не понравится моя ночевка в чужой хижине, даже если это жилище его лучшего друга. Я опустилась на кушетку, и тут меня осенило.

– Послушай, Дакс.

– Слушаю.

– Можешь оказать мне услугу?

– А что, пустить тебя на кушетку еще недостаточная услуга? – пошутил он.

Конечно, то была шутка. Очередная попытка расшевелить меня и вывести из жуткого состояния, но мне стало не по себе. Я злоупотребляла гостеприимством Дакса.

– Грейс, я пошутил. Чем еще тебе помочь?

– Ты бы мог сходить к Хейдену и сказать, что я заночую здесь? Не хочу, чтобы он волновался или…

Я замолчала, не придумав окончания фразы.

– Или думал, что мы тут кувыркаемся? – договорил за меня Дакс, улыбнувшись до ушей.

Абсурдная идея. Такого просто не могло быть, но мысль об этом вполне могла прийти Хейдену в голову. Ревность часто забивала в нем способность рассуждать, а в нынешний вечер она была бы особенно некстати.

– В общем… да, – сказала я, теребя одеяло.

– Размечталась! – засмеялся Дакс, поспешив отбросить эту нелепую мысль.

– Ха-ха, – сухо ответила я, сделав то же самое.

– Сходить к нему – дело нехитрое. Но если я не вернусь через полчаса, тебе придется идти и проверять, не прихлопнул ли меня твой милый.

– Не бойся. Хейден тебя не убьет.

Дакс добросовестно старался меня рассмешить, но моя улыбка оставалась натянутой. Внутри я так и не оттаяла.

Услышав мои слова, Дакс недоверчиво фыркнул, столь же недоверчиво посмотрел на меня, однако встал:

– Я мигом.

– Спасибо, Дакс.

Он выскользнул за дверь, и я снова осталась одна.

Вздыхая, я попыталась устроиться на кушетке, оказавшейся еще жестче и неудобнее, чем у Хейдена. В лопатку упиралась сломанная пружина, норовящая пропороть обивку. Я и не подумала передвинуться. Сколько я ни пробовала думать о чем-то отвлеченном, мысли невольно возвращались к Хейдену.

Рассеянно водя рукой, я наткнулась на выступающую полосу шрама над сердцем. Хейден предсказывал, что останется шрам, но этот шрам был мне нужен. Напоминание о том, как родной брат чуть меня не убил. Подтверждение, что люди способны меняться. Назойливый голос, все это время зудевший на задворках сознания, сменился другим: глубоким, баюкающим. Он принадлежал единственному человеку, имевшему власть над моим сердцем.

«Наши отношения, мои чувства к тебе… это никогда не изменится».

Я слышала его слова столь же ясно, как тогда. Я водила пальцами по шраму, воображая, что это не мои пальцы, а Хейдена. Эхо его голоса успокаивало и утешало. Оно же позволило мне принять быстрое и бесповоротное решение. Мне хватит одной ночи, чтобы во всем разобраться. Одной ночи, чтобы вдоволь натерзаться мыслями и прочувствовать боль. А потом я буду жить дальше, забыв про все «если» и «возможно». Жизнь продолжается.

Всего одна ночь, и я вернусь к Хейдену. Туда, где теперь мой дом.

ХЕЙДЕН

Казалось, стены хижины надвигаются на меня, стараясь запереть и угрожая задушить. Я решил остаться дома, иначе… стоит мне выйти за порог, и я не удержусь и брошусь ее искать.

Я смотрел в потолок и не видел потолка. Пальцы рассеянно постукивали по матрасу. Я не знал и не желал знать, который теперь час. Хотелось только одного: каким-то образом пережить эту ночь и вернуть Грейс. Где она сейчас? Куда могла пойти? Все во мне кричало, требуя отправиться на поиски, но я неизменно напоминал себе: Грейс сильная и сумеет в случае чего за себя постоять. Между сердцем и разумом полыхала война, и я сознавал, что обе стороны терпят поражение.

Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Я сидел сгорбившись и выпрямился так стремительно, что голова закружилась. Не дожидаясь, пока головокружение пройдет, я метнулся к двери.

– Да не кисни ты так, – беспечно произнес Дакс, увидев мою вытянувшуюся физиономию.

– Сейчас не самое подходящее время для шуток, – сухо бросил я, возвращаясь в комнату.

– А я знаю. – Дакс вошел следом и закрыл дверь.

Что это он знает?

Я угрюмо фыркнул и вновь сел на кровать. Пальцы опять забарабанили по одеялу. Не дождавшись моих слов, Дакс заговорил сам.

– Слушай, я знаю, что у вас с Грейс… полоса ухабов.

Я поднял голову. Дакс беспокойно теребил край рубашки.

– Можно сказать и так.

Мой голос звучал сухо и глухо. Дакс сделал осторожный шаг в мою сторону:

– Ты только меня не убивай, но…

– Начало уже паршивое.

– Согласен, но без него никак.

Дакс съежился и кивнул так, словно был уверен в своей правоте.

– Повторяю: не убивай меня, но… Грейс сегодня заночует у меня.

– Что? – зашипел я, не в силах сдержать вспышку ревности и гнева.

– Остынь, – сказал Дакс, поднимая обе руки. – Лучше у меня, чем одна и неизвестно где. Согласен?

Я молча стиснул зубы. Жилка на щеке задергалась, а ноздри раздулись.

– Или у кого-то другого… – продолжал Дакс.

– Хватит!

Я почти рычал. Умом я понимал: Дакс прав, но мне все равно это не нравилось.

– Полегче, дружище. Ей просто надо немного прийти в себя. Не успеешь оглянуться, как она вернется.

Я тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу, пытаясь стереть сумрачное выражение.

– Вернется или нет – этого ты не знаешь, – упрямо заявил я.

К моему удивлению, Дакс усмехнулся:

– Заткнись. Ты сам знаешь, что вернется. Ей просто надо разобраться с собой, только и всего.

– Мне это не нравится, – сердито буркнул я.

– Ей это тоже не нравится, но такова жизнь. У вас, ребятки, будет еще не одна стычка. Разве в совместной жизни бывает по-другому?

Я закусил губу и уткнулся глазами в пол, думая над его словами. Я ведь и сам обещал не таскать Грейс за собой везде и всюду. Я понимал: ей необходимо личное пространство, но мне все равно до смерти хотелось разыскать ее и прижать к себе. Я хотел обнять Грейс настолько крепко, чтобы чувствовать удары ее сердца. Чувствовать ее присутствие рядом с собой. Но не мог. Пока не мог.

– Да.

Я с таким трудом выдавил из себя это слово, точно оно с боем продиралось наружу.

– Знаю, тебе сейчас тяжело, – снова заговорил Дакс. – Ты же ее любишь. Представляю, чтó бродит у тебя внутри, но… поверь: это еще не самый худший из возможных вариантов. Она жива и здорова, и ты тоже.