Читать книгу "Ребенок (мой) моего босса - Ольга Коротаева"

– Я… – прошептала она. – Не могу.

– Что так? – усмехнулся Гордеев. – Ты столько лет ненавидела этого человека. Мечтала о мести, даже едва не убила моего ребёнка…

– Я отменила это, – прошипела Катерина и мельком глянула на мрачную Веронику. – Знаю, что у тебя есть доказательства. Ждала всю неделю полицию, но ты притащил меня сюда. Зачем?!

– Чтобы ты посмотрела на того, чьи деньги так сильно хотела заполучить, – спокойно объяснил Гордеев. – Разве тебе не хочется посмотреть на беспомощность того, кто так поступил с твоей… – Он на миг запнулся и выдавил: – С нашей матерью?

– Нет, – выдохнула Катерина и побелела ещё сильнее. – Не хочу его видеть!

– Он тебя не укусит, – ухмыльнулся Всеволод и открыл дверь.

Все вошли в большую светлую палату. Последней, очень медленно передвигая ногами, присоединилась к ним Катерина. Женщина взглянула на лежащего в переплетении трубок седого мужчину и покачнулась. Жуков мгновенно оказался рядом, поддержал Катерину, но она даже не заметила этого.

Медленно, словно завороженная, она приблизилась к тому, кого ненавидела всю жизнь, чьи письма сжигала не читая, чьи деньги отправляла обратно. Всеволод был готов в любой момент оттащить её, бросившуюся на полутруп и вцепившуюся в его горло, как вдруг услышал всхлип.

Катерина стекла на колени и, судорожно удерживая простыню, зажмурилась. По щекам женщины катились и катились слёзы. Гордеев нахмурился, а Костя улыбнулся и, подкатившись к сестре, погладил её по плечам.

– Я же говорил, – победно посмотрел он на брата.

Всеволод хмыкнул, а Катерина, вытерев слёзы и пожав Косте руку, осторожно поднялась. Не глядя на старшего брата, она глухо произнесла:

– Бери его проклятые деньги. Больше они мне не нужны.

– С чего вдруг? – скривился Гордеев. – Пожалела старика? Простила?

Он ощутил, как Вероника потянула его за руку, и, оглянувшись, с удивлением заметил, как женщина покачала головой. Смотрела так, будто он собирался ударить лежачего. Слова застряли в горле Гордеева. И тут Катерина ответила:

– Да. – И ещё тише добавила: – Простила.

Она вдруг шагнула к Веронике и протянула руку. Гордеев тут же закрыл невесту телом, но Катерина будто не заметила этого.

– И ты прости меня, – попросила она, глядя в солнечное сплетение Всеволода. – Я поступила гадко и жестоко. Все эти дни я чувствовала себя преступницей. Поэтому не могу больше ненавидеть, я сама сделала то, о чём буду жалеть до конца своих дней. И спасибо брату, что открыл мне глаза.

Вероника обошла Гордеева и взяла протянутую Катериной руку. Пожала её и с улыбкой ответила:

– Ты сестра отца моего ребёнка. Я не могу сердиться на тебя… долго. Ведь в итоге всё хорошо.

Катерина судорожно втянула воздух и дёрнулась, будто хотела обнять Веронику. Гордеев застыл, не веря своим глазам, но ничего не произошло. Всеволод покачал головой: да такого не могло случиться! Да, Катерина признала вину, но…

– Браво, – произнёс он и хлопнул в ладоши. – Отличный спектакль. Вселенское прощение и великое добро, все люди сёстры!

Он взял руку Вероники и, поцеловав её, отрицательно покачал головой:

– Ты слишком добра, дорогая. Но я ей не верю. – Повернулся к Катерине. – Она так и будет сражаться за наследство, пока не добьётся своего. Так не будем тянуть с финальной битвой. Решим всё сейчас. За дверью мои адвокаты и люди из нотариальной фирмы, где хранится завещание отца. В палате все заинтересованные и, – он подмигнул насторожившемуся Жукову, – доктор, если вдруг кому-то станет плохо.

Елена Глебовна выступила вперёд и сурово спросила:

– Что ты делаешь, Сева? Я не понимаю! Чего ты добиваешься?

– Я отдаю сестрёнке наследство, – криво ухмыльнулся Гордеев. – Совершенно добровольно!

– Нет, – возмутилась бабушка. – Это твои деньги! У тебя будет ребёнок!

Она ткнула пальцем в Веронику, которая стояла с прямой спиной и настороженно следила за Всеволодом. Конечно, она напряжена, она ведь знала босса и видела, как он с такой вот улыбкой крушил конкурентов. Гордеев притянул невесту к себе и шепнул:

– Это всё спектакль. Не бери близко к сердцу, хорошо?

Женщина заглянула ему в глаза и коротко кивнула, а он ощутил, как она расслабилась, и ему самому стало легче. Поцеловал Веронику и повернулся к сестре.

– Бабушка тебя обыграла, верно? У меня будет ребёнок, и условие выполнено. Ты сдалась! – Он выдержал паузу и предположил: – Но что, если меня обвинят в преступлении?

Всеволод резко шагнул к кровати отца и, пока никто не сообразил ему помешать, сдернул трубку искусственного дыхания. Катерина вскрикнула, бабушка схватилась за грудь, Вероника прижала руки ко рту в немом крике, Костя замер в ужасе, а Жуков бросился к другу.

– Что ты творишь?!

Гордеев, остановив его, заглянул в глаза:

– Воскрешаю живого мертвеца, дружище! – Перевёл взгляд на Елену Глебовну. – Бабушка, не изображай сердечный приступ. Ты прекрасно знала обо всём, иначе как бы я заподозрил, что твои участившиеся после приезда Катерины визиты не так уж невинны? Не упоминая о том, сколько раз ты оговаривалась. Например, что переслала документы отцу, а не его душеприказчику.

Елена Глебовна опустила руку и выпрямилась, и Всеволод тихо рассмеялся. Подмигнул растерянной Веронике и обернулся к кровати, где с кряхтением поднимался Платон Гордеев.

– Да…

– Папа?! – поражённо воскликнул Костя. Он перевёл взгляд на бабушку и спросил тихо, но в голосе его звенело разочарование: – Так это обман?

– Зачем? – одними губами спросила Вероника.

– Конечно обман, – скривился Всеволод. – Отчаявшись добиться прощения Катерины, самый великий лжец в мире решил притвориться мёртвым.

Обняв невесту за плечи, он повёл её к выходу. Затормозив рядом с ошарашенной Катериной, посмотрел на сестру и процедил:

– Бери и его, и его деньги. Вы стоите друг друга!

– Севка! – крикнул в спину отец, и Гордеев замер на миг. – Я пошёл на это, чтобы вы стали семьёй! Дети не должны страдать из-за ошибок родителей.

– Мои дети и не будут, – пообещал Всеволод Веронике и, поцеловав её в щёку, не оборачиваясь пояснил: – Потому что я не совершу ошибок.

Он вывел свою женщину из палаты и, когда они вошли в лифт, отпустил её плечи, сжал свою голову и громко расхохотался. Гордеев ощущал себя так, словно с его плеч упал целый мир. Мир лжи и чужой ненависти. Но по щеке почему-то скользнула слезинка.

Вероника стёрла её и, улыбнувшись, обняла Всеволода. Они молча стояли, пока двери лифта не разъехались. И выходил Всеволод из медицинского центра, ощущая, что вступает в новый мир. Мир безоблачного счастья и наполненного радостью будущего.