Читать книгу "Наследие драконов - Ирина Агулова"

Рассуждения няни казались вполне логичными, но от этого мне было не легче: я чувствовала себя игрушкой, которую, создав, решили проверить на прочность — не сломаюсь ли под тяжестью жизненных невзгод, оставшись один на один с судьбой? Вот только для чего? Какую цель преследовал тот создатель?

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я выглянула в окно, желая узнать, в какой местности находится дом, но так ничего и не выяснила, поскольку всего в паре метров от стены клубился туманной белизной магический купол.

— О, не переживай, это временная мера, — заметив, как изменилось выражение моего лица, став совсем уж грустным, ответила нянюшка на невысказанный вопрос, — совсем скоро ты сможешь гулять, где тебе вздумается, главное, не пытайся сбежать.

— Я бы и не стала, — пожала плечами, всё больше ощущая себя в клетке, — зря эльф потратил столько сил на возведение барьера.

— Он возвёл его не столько из-за тебя, — отрицательно покачала та головой, — сколько из-за твоих родственников, которые могут попытаться прийти за тобой. Ведь теперь, когда твоя драконица дала о себе знать, они смогут воспользоваться зовом крови, тем самым отыскав тебя хоть на краю света.

— Насчёт этого можете не беспокоиться, — отвернувшись от окна, произнесла я, вспомнив последние минуты, проведённые с родственниками перед тем, как шагнула в портал, — никто не будет меня искать.

— Ты ошибаешься, — разгладив передник, вздохнула нянюшка, — но не буду переубеждать. Пойдём, тебе нужно отдохнуть, завтра всё произошедшее уже будет казаться не столь мрачным.

Не спеша поднимаясь за старушкой на второй этаж, я пыталась отогнать грустные мысли, то и дело возникающие в голове, но не так-то просто это было сделать. Чтобы немного отвлечься, стала рассматривать вышитые гобелены с изображением всевозможных цветов — на некоторых они были собраны в огромные букеты, на других же красовались на ветках густых кустарников в окружении птиц с ярким оперением. Если учесть, что в основном здесь были полевые, нетрудно догадаться, кто просиживал над вышивкой часами, накладывая стежок за стежком.

— Нравится? — улыбнулась няня, заметив мой интерес.

— Да! — кивнула в ответ. — Даже не представляю, сколько времени у вас ушло, чтобы вышить такое количество работ!

— Когда живёшь века, время перестаёт иметь значение, — промолвила она, тихонечко захихикав, поворачивая ручку единственной двери, которой заканчивалась лестница, вот только радости в её голосе я что-то не заметила.

За распахнутой дверью меня ожидал приятный сюрприз, от которого губы растянулись сами собой в счастливой улыбке — рядом с кроватью стоял мой старенький походный мешок, который я уже и не чаяла увидеть, а также лежала книга, позаимствованная мною из библиотеки императорского дворца, чтобы скрасить одиночество в башне.

— Надеюсь, тебе здесь понравится, — взволнованно произнесла няня, — располагайся! Если что-то понадобится, я буду внизу.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я старушку.

— Не за что, деточка, пока не за что, — ответила та, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь.

Оставшись одна, я осмотрелась. В комнате преобладали светлые тона, отчего она казалась просторнее. В большое распахнутое окно заглядывали плетистые розы, усыпанные благоухающими белыми цветами, разнося по комнате сладковатый аромат. Вокруг них вовсю жужжали шмели и мухи журчалки, вот только как и в кухне, в комнату не залетали. Если бы не купол, клубящийся в паре метров от стены дома, я бы даже порадовалась такой красоте, но ощущение того, что нахожусь взаперти, не давало мне покоя.

Мебель вокруг в основном была бежевых тонов. У стены стояла резная кровать под балдахином, на которой могло бы уместиться с десяток человек, причём вдоль и поперёк, письменный стол, пара кресел, трюмо, шкаф, комод, даже книжная полка имелась в наличии, правда, пока пустая. В углу скромно примостились большие пяльцы для вышивания, с натянутым на них полотном — вот уж точно к чему я никогда не подойду: слишком нудным казался мне данный вид развлечений. Там же стояла большая корзинка с рукодельными принадлежностями.

Но что меня поразило больше всего — здесь повсюду были мягкие игрушки — единороги, драконы, медведи… комната оказалась буквально заставлена ими, что вызвало смешанные чувства, ведь о подобном в детстве я даже не мечтала. Вот только зачем они мне сейчас? Дотронувшись до белоснежного дракончика, раскинувшего крылья на письменном столе, я вздохнула и неожиданно почувствовала отклик где-то глубоко внутри, словно кто-то требовательно пытался до меня донести, чтобы я взяла игрушку в руки.

Фыркнув на собственные причуды, покрутила пальцем у виска, решив, что совсем уже спятила со всеми этими переживаниями, свалившимися на мою голову, и собиралась идти к шкафу, желая посмотреть, что там внутри, вот только совершить задуманное мне не удалось: обида заполнила сознание, и странное оцепенение заставило замереть на месте. В глазах замелькали разноцветные пятна, дыхание сбилось, и внезапно тело пронзила резкая боль. Пытаясь не закричать, чтобы не напугать няню, я упала на колени, прикусив до крови губу. Меня трясло, будто в горячке, мышцы сводило судорогой, а по венам словно растекалась раскалённая лава. Не отдавая себе отчёта, я протянула трясущиеся руки к белоснежной игрушке и, стащив со стола, прижала к груди. Последнее, что я услышала, прежде чем потерять сознание — это грохот распахнувшейся двери и торопливые шаги, спешащие ко мне.

Глава 20

Сознание постепенно прояснялось, неся с собой воспоминание о боли, но её самой в теле уже не наблюдалось. Лёжа с закрытыми глазами, я пыталась понять, что же со мной произошло, правда, особого успеха в изучении сего интересного факта так и не добилась. Ясно было только одно — моя драконья сущность дала о себе знать, проявив себя весьма оригинально. Хотя, что я знала об этом? Ровным счётом ничего: может, так всегда и происходило пробуждение маленьких драконят.

В ушах продолжало шуметь, и лишь спустя пару минут после того, как пришла в себя, я осознала, что гул, который приняла за отголоски произошедшего, был ничем иным, как тихим разговором няни и эльфа, вот только смысл сказанного улавливался с трудом.

— Я думаю, что всё-таки стоит рассказать правду, — видимо, продолжая начатый до этого спор, шептала старушка, — это будет честно по отношению к девочке, ведь на её долю выпало немало страданий, а тут мы ещё мучаем своими тайнами и ожиданием непонятно чего.

— Я понимаю твоё желание её защитить, — так же тихо ответил Сумеречный, — но пока не могу, ты же помнишь условия — всё должно быть естественно, без какого либо давления и манипуляций сознанием с моей стороны.

— Ты уже и так влез в её сознание, и, похоже, вылезать не собираешься, — фыркнула няня. — Разве нет?

— Это была вынужденная мера, — спокойно произнёс эльф, — я спасал её от самой себя: ведь из-за своей несдержанности и непослушания она могла попасть под влияние ворлотов. Это сейчас они её не тронут, чувствуя в ней частицу моей магии, а тогда бы высушили, лишив жизненных сил.