Читать книгу "Невинная для дракона - Властелина Богатова"

А потом появилась стража с оружиями — копьями и арбалетами, и я с ужасом наблюдала, как они один за другим пускали вверх стрелы. To, что это был Айелий, я чувствовала всем естеством, до боли, до спазмов мышц. Меня заколотило так, что не смогла и с места сдвинуться. Следующий удар разрушил свод, и я вжалась в холодную стену. Пыль попала в глаза и заставила зажмуриться, и я совершенно не понимала, что там происходит, были слышны только крики, шорох, будто чешуя огромного змея скоблила по камню.

— Убить его! — раздался крик Араса.

Я чувствовала кожей вибрацию, мощь и жар, они ударяли, как волны в шторм, придавливая меня к стене, не давая возможности шелохнуться, что-то огромное, страшное заполнило широкий круглый зал. Я боялась открыть глаза и посмотреть, что вокруг происходило, только слышала визг Диар, и сползла по стене, закрывая уши и голову. А потом что-то холодное обхватило меня и резко дернуло вверх. Захлебнувшись страхом, я смотрела, как очаг удалялся, а сама я взмыла в воздух, и жар огня мазнул опаляющим языком, разом высушивая лицо, и по запаху гари я поняла, что огонь все же подпалил мои волосы.

Я не помнила, как потеряла сознание, как холодный ночной воздух остудил легкие, а небо забрало в свои объятия, качая меня, как в колыбели…

Очнулась я от ломящей боли в боку, и вдохнуть трудно. Ощупав каменный пласт, на котором я лежала, холодный и мокрый, я разлепила ресницы и различила впереди тусклый свет. И веяло холодным соленым воздухом, а следом шум волн раскатились по своду пещеры, в которой каким-то чудом я оказалась ранним утром. Не понимая ничего, я привстала, убирая с лица мокрые налипшие волосы, нащупывая пальцами маску — она была все еще на мне, и воспоминания хлынули сокрушающей волной. Этот ужасный ритуал, и те мужчины в масках, Арас, который равнодушно наблюдал за мной.

Я сжалась и сорвала маску, отшвыривая ее прочь, оглядывая себя хорошенько. Вид мой был скверный: разодранное платья, повсюду ссади и царапины, грязь. И лоскуты платья совсем меня не грели. Совершенно. Я вновь огляделась: пещера оказалась вполне просторной, но с острыми выступами. Интересно, где я сейчас?

Айелий! Эта мысль ошпарила меня будто кипятком. Я подскочила с камня, позабыв обо всем, оглядываясь. В висках стучало, и кожу драло от ссадин. Это же был он

— Айелий! Я в этом убедилась по тому, как дрожало все внутри, откликаясь неуловимым ощущением. Но кругом никого. Отчаяние накрыло меня с головой, ударяя словно камнями.

Ступая босыми ногами по мокрому гладкому камню, я вышла из укрытия. Голубое чистое небо ударило по глазам — невыносимо яркое. Я сощурилась, оглядев горизонт и торчащие, словно зубья, скалы. Душил страх. Где он? Не может же утонуть. Я ступила на песок — мокрый и холодный, но мягкий — пошла вдоль берега, и мне было все равно, как я выглядела, что меня могли увидеть. Где теперь его искать? Не может он покинуть меня, вытащил же из того проклятого логова. Мой Айелий… Слезы все же выступили на глаза, и я шла почти вслепую, а потом остановилась, осознавая, что мой путь бесцельный. Развернулась и пошла обратно, и каждый шаг давался тяжело, словно к ногам привязаны камни.

Граф говорил о моем даре, может, он как-то помог бы мне почувствовать его, но я совершенно не знала, как им пользоваться. Хотя бы узнать, жив ли. Я вспомнила рисунок на его коже, как он светился, переползая по рельефу мышц, откликаясь на меня, мои чувства. Войдя в пещеру, я замерла, приглядываясь после дневного света. Что я чувствовала тогда, когда его огонь откликался на меня, что чувствовала? Ответ пришел незамедлительно. Рядом с Айелием я растворялась, ощущая его в себе, а себя — в нем.

Я не сразу заметила слабое свечение, потому что глаза заполоняли слезы — они текли сами собой. Бросилась вглубь, когда поняла, что это мне не привиделось вовсе. И в самом деле — в пещере был кто-то еще, и он лежал в воде. Айелий. Его кожа золотилась едва, и свет мерцал по голым сводам. Потеряв дыхание, рухнула на колени рядом с ним.

— Айелий, — прошептала, повернула его лицо к себе.

Он был обнаженный, и кожа его холодная, как эти самые камни, и бледный — дышит ли? Я судорожно огладила его лицо, убирая со лба влажные волосы, проведя ладонью по груди, но не чувствовала ударов сердца. Я попыталась его повернуть, но мне это не удалось — слишком тяжелый. А потом охнула от страшных ран, что открылись мне. Самая глубокая — на правом боку, будто крюком пропороли, и вода вымыла почти всю кровь.

— Айелий, очнись, — взмолилась я, склоняясь к его лицу, касаясь губами его щеки, холодной и мокрой, колючей от щетины.

Неверие в то, что он не дышит, заполонило здравый рассудок. Я провела пальцами по еще тускло светящимся жилкам, которые будто испепеляли кожу, оставляя ее невредимой, и ощутила едва слабое тепло и покалывание.

«Как он учил?» — пыталась я вспомнить. Не бояться, расслабится. Но это невозможно совершенно — внутри все рвано в клочья от боли и бессилия помочь. Я уже не чувствовала ледяную воду, ничего. Оплела руками его шею, положив голову на грудь. Не уйду никуда. Останусь здесь, с ним. Я закрыла глаза и провалилась в какое-то беспамятство, слушая шелест воды, что заполнял пещерный склеп.

Арас все же смог достать его, погубить. Щеки жгли слезы, я потеряла счет времени, наверное, даже провалилась в обморок от слишком жгучей, слишком невыносимой боли потери, подо мной будто разверзлась ледяная пустота и постепенно погребала на самом дне. Сквозь туман я не сразу ощутила чье-то прикосновение и шершавую ладонь на своей спине, она скользнула к шее, чуть сжала.

— Простудишься, Урана, — обжог шепот скулу.

А я не в силах была пошевелиться, потому что замерзла страшно. Только смогла приоткрыть веки, видя, как золотилась кожа на груди Айелия, и его тепло проталкивалась внутрь меня, пытаясь согреть. Я молча наблюдала, как по моим рукам поползли тонкие нити, словно сотканная паутинка, оплетая запястья, отражаясь в воде, в которой мы лежали. Завораживающе. И мерное дыхание Айелия, и стук сердца вытягивали с самого дна небытия.

— Ты же сможешь меня исцелить, — прошептала я в ответ, ощущая, как внутри разливается расплавленным золотом жар, отяжеляя все тело, наполняя жизнью.

Айелий взял мою руку со своей груди, переплел пальцы, чуть сжимая. Я подняла голову, заглядывая в его лицо. Оно было спокойным, теперь уже не таким бледным, а глаза полны необъятной нежности и желания, глубокого поглощающего. Оно утягивало, и я не сопротивлялась, повинуясь каждому движению его естества. Он обхватил мой затылок и впился в мои губы жарко, страстно, утоляя отчаянную жажду. Одним рывком уложил на свое тело, такое горячее, что казалось — от воды исходил пар. Огладил плечи, грудь, обхватив талию, вошел плавно. Я склонилась, накрывая его губы, принимая его целиком, покачиваясь в так его движениям, которые все больше возвращали меня к жизни снаружи и подбрасывали к головокружительным высотам, чтобы вновь сплестись в одно целое. Айелий не сводил с меня глаз, и с каждым толчком я видела, как наполнялись золотом радужки его глаз. Наверное, и раньше было так, но он видимо, не позволял смотреть на него, видно, не хотел пугать. Но я бы не испугалась.