Читать книгу "Днк, или внебрачная дочь монстра - Татьяна Михаль"

«Это всё ночной крем. Это он вкусно пахнет, а не я», — подумала я нервно.

Губы Макара нашли мои. Его поцелуй с утра был не менее потрясающим, чем вчера. Захотелось прижаться к нему теснее…

Его горячие ладони пробрались под ткань моей пижамы, и время будто остановилось. Жар охватил всё моё тело. Я жадно отвечала на его поцелуй и вдыхала аромат Макара, аромат его силы и желания, подчиняясь властным и умелым рукам.

Это было какое-то утреннее безумие… И неясно, чем бы оно завершилось, но плач проснувшейся малышки словно отрезвил нас.

Наш поцелуй прервался, и еще секунду я глядела в тёмные глаза Макара. Он часто дышал и также глядел на меня затуманенным от страсти взглядом. Я прекрасно ощущала, как он возбуждён.

«Господи! Что я творю?!»

Выбралась из его жарких объятий, и тут же ощутила холод. Захотелось вернуться... Моё тело словно зажило своей собственной жизнью и решило устроить мне бунт, требуя продолжения. Но я никогда не теряю контроль над собой!

Тряхнула головой и приказала себе прекратить вести себя как настоящей дуре!

Подошла к своей девочке и, увидев несчастное выражение на пухленьком личике, вся моя истома тут же испарилась, словно ничего и не было. Осталась только тревога и бесконечная любовь к малышке.

— Привет, солнышко. Не плач, роднулька, сейчас мы тебе сменим памперс на новый и всё будет хорошо…

Взяла Диану на руки и развернулась, чтобы Макар поприветствовал свою проснувшуюся дочь, но комната оказалась пуста.

Он ушёл.

Стало как-то неприятно и мерзко внутри.

«Дура!»

Макар

Я пришёл к Наталье в спальню без предупреждения, не надеясь на то, что она уже не спит. Но Наташа не спала. Я увидел её другой: сонная, тёплая, такая милая… Истинное воплощение нежности и уюта. Она показалась мне в этот момент невероятно беззащитной и очень соблазнительной.

Всё-таки, Наташа очень привлекательная молодая женщина. Её утончённая красота не идёт ни в какое сравнение с той агрессивной и искусственной красотой, к которой я привык и окружал себя долгие и долгие годы.

Лёгкий разговор, и я не удержавшись, снова пленил её.

— Ты приятно пахнешь, Наташа и хоть на тебе сейчас смешная пижама, я всё равно нахожу тебя привлекательной и не знаю почему, но очень хочу тебя поцеловать…

В теле появилась приятная истома. Когда Наташа рядом, так хорошо становится на душе…

— Земляника… — выдохнул я. — Ты пахнешь земляникой.

И снова поцелуй…

Не удержался от соблазна обнять её и прикоснуться к ней…

Сладкая, тёплая…

Желание буквально разрывало моё тело. Хотелось сделать эту женщину своей – подхватить на руки, уложить на кровать, которая ещё хранит тепло её тела и заняться с ней любовью.

Сладость поцелуя, её дыхание, её тесное присутствие, вся она вызывала во мне дрожь, которая пробегала волнами по телу, а потом, меня словно пронзил разряд, будто от электричества и прошёл он вспышкой по позвоночнику.

Тепло сменялось жаром, которое сначала сворачивалось клубком в глубине живота, а потом стремительно растеклось по всему телу. Острота моего желания гордо выступала значительной выпуклостью сквозь тесноту одежды.

Разум начал покидать меня, оставляя вместо себя лишь мощь зова тела. Все органы чувств, словно сошли с ума… Её запах, её голос, дыхание, нежное тело… Я был словно хищник, хитростью добравшийся до своей жертвы. Голод, что родился в результате невинного поцелуя и лёгких прикосновений, сводил с ума и лишал рассудка.

Если в ближайшее время я не утолю этот животный голод – лучше немедленно и сполна, то я взорвусь, расплавлюсь и просто свихнусь…

Жар разливался огненной лавой по венам, пульсировал и заставлял сердце биться в бешенном ритме.

«Слишком сильно её желаю… Не хочу сдерживать себя, но боюсь напугать её своей безудержной страстью».

Если бы не моя проснувшаяся дочь, то ещё чуть-чуть, и я бы набросился на Наташу как оголодавший зверь…

«Какое-то безумие…»

Едва она выпорхнула из моих объятий, я усилием воли сдержался, чтобы в голос не застонать от разочарования.

Не смог смотреть на неё, тело болело от дикого желания и если я прямо сейчас не приму меры, то взвою и взорвусь…

Резко развернулся и покинул спальню.

«Мне срочно нужен холодный душ. Холодный? Как бы, не так – ледяной!»

Макар

Когда упругие струи ледяной воды упали на разгорячённую кожу, едва не шипя и не испаряясь, я сам зашипел сквозь стиснутые зубы и сильно зажмурился.

«Меня тянет к ней так, как ещё не тянуло ни к одной другой женщине. И я уверен, что эти чувства взаимны. Наташа пылко отвечает на мои ласки и поцелуи. Не отталкивает и не набивает себе цену. Она хочет того же, что и я… Или, она всего лишь поддаётся моим желаниям, чтобы угодить?»

Распахнул глаза.

«Не-е-ет, такую страсть и желание подделать невозможно…»

«Чёрт, но она всё равно остаётся совершенно не в моём вкусе!»

До недавнего времени, а если точнее, до нашей с ней встречи, я считал, что предпочитаю полногрудых и высоких блондинок, не обременённых умом и слегка развязных.

Насколько я успел заметить, Наталья умная женщина и помимо ума, настоящая ходячая скромность.

Да только на поцелуи мои она отвечала не как скромная и стеснительная девушка.

«Чтож, раз она моя невеста и я хочу её, то почему я не могу взять своё?»

Чертыхнулся от этой опасной мысли.

Вряд ли Наталья оценит такое моё поведение. Такие девушки как она предпочитают романтику со всеми вытекающими...

Холодная вода немного остудила меня и вернула ясность ума.

Взглянул на часы.

Походило время завтрака.

«Отлично. Утро – замечательное время суток, чтобы обрадовать маму, что ей уже пора домой. И нужно срочно придумать, как мягко соблазнить Наташу, чтобы не оттолкнуть её».

Глава 8

Наталья

Пока мы завтракали, я больше уделяла внимание Диане и старалась не смотреть на Макара, тога, как он не сводил с меня взгляда, сильно нервируя.

«Мне нужно быть практичной и благоразумной. Мне нужно думать в первую очередь о Диане, а не о своих чувствах. И уж тем более не позволять чувствам брать надо мной верх», — сердилась на себя.

Сосредоточившись лишь на этом, я даже как-то не обратила внимание на притихшую Маргариту. Хотя я умудрилась буквально на пустом месте разлить чашку кофе, уронить на себя бутерброд, который по своему извечному правилу упал маслом вниз и прямо на мою новую юбку.