Читать книгу "Шаг второй. Баланс сил - Антон Демченко"

Скривившись, я вытряхнул из головы несвоевременные мысли и тут же нашёл другую точку притяжения, поближе ко второму бойцу, уже показавшемуся из-за угла дома и почему-то застывшему на месте. А нет, засуетился… только вот смотрел он не в нашу сторону, а куда-то… на третьего? К чёрту! Потом разберусь.

Ещё один рывок, и ещё один удар, отправивший уже второго "топтуна" в гарантированный нокаут. А вот третьему моя "помощь" не понадобилась. Он вовсю был занят двухвостым, кружащим вокруг. Котяра не бросался в атаку, но шипел, выгибал спину, хлестал себя по бокам хвостами… в общем, вовсю демонстрировал "грозность", полностью переключив на себя внимание третьего "невидимки". Особенно интересно это было наблюдать потоками внимания, поскольку обычное зрение показывало абсолютно пустой пятачок маленькой площади, где даже прохожих не было… зато со звуковым сопровождением всё было в порядке. Истошный "мяв" и шипение кота, тихий, но прочувствованный мат бойца. Сюр! А вот то, как уверенно поворачивается вслед за двухвостым его двуногий противник, это интересно. На одном слухе, даже если он идеален, так отследить движения противника… для такого нужно быть гением или слепым. Но это означает лишь, что "невидимка" чует кота. А это совсем другой коленкор.

Окинув взглядом пустую улочку, я заметил небольшой навес над магазином, у которого крутилась эта "сладкая парочка" и, не рискнув повторять трюк с притяжением, провернул иной фокус той же природы. Фактически, тот же телекинез, только вывернутый наизнанку. Главное, не ошибиться с вектором… Мостовая мягко толкнулась в ноги и, словно на батуте взмыв в воздух, я во мгновение ока оказался на присмотренном козырьке над входом в лавку.

Очевидно, третий был внимательнее или просто быстрее своих коллег. Он даже успел повернуть голову в мою сторону. Но это было всё, что ему удалось сделать. Длань Перуна… электрический импульс, имеющий вид классической молнии, но плюющий на основной её принцип. Иными словами, кратчайший путь до земли его не интересует. Он бьёт в ту цель, которую указывает оператор и только. Отбиться можно мощным щитом, да и то, далеко не всяким. По крайней мере, "стационары", то есть, те щиты, что вешаются до начала боя, для него не помеха, а "моментал" ещё нужно успеть поставить. И в принципе, у третьего моего противника такой шанс был, но только до того, как я прыгнул в его сторону. Той секунды в полёте мне как раз хватило, чтобы сформировать воздействие и наполнить его нужным Смыслом, так что, когда боец меня заметил, "Длань", фактически, уже была на взводе и… он просто не успел. В общем, спасибо деду Богдану за науку. Убивать противника двухвостого я не собирался, а потому приложил его лишь в четверть силы. Шокер во всей его красе. Моментально потерявшего невидимость, бойца тряхнуло, по воздуху поплыл запах озона, и бедолага, вытянувшись стрункой, рухнул в лужу, только шлем о брусчатку хрустнул. Готов.

Стащив все три бесчувственных тела к лавке у остановки трамвая и связав шнурками их собственных "берцев", я отёр со лба пот и, покрутив в руках выуженный из кобуры последнего моего противника тупорылый пистолет, со вздохом убрал его в свой портфель. От греха подальше. Оружие оставшихся двух бойцов отправилось туда же. Подумав секунду, я наскоро обыскал пребывающих в отключке бойцов и, убедившись, что кроме личных документов в их карманах ничего интересного нет, реквизировал карточки вслед за стволами. Зерком словно сам прыгнул в мою руку и я, ничтоже сумняшеся, набрал номер князя. Нужно же кому-то сдать "улов"?

Завершив короткий разговор со всполошившимся от таких известий Старицким и получив заверения в том, что моих противников уже через пару минут заберут его люди, я погладил вновь устроившегося у меня на плече двухвостого и, пообещав довольному коту большой стейк с кровью в награду за помощь, отправился куда шёл, в гимназию, то бишь. А что? Караулить пребывающих без сознания "топтунов" я не обязан. Да и что с ними может произойти за две минуты… ну, кроме меня?

Уроки начались. Начались с лекции персонально для одного болезненного гимназиста, целую неделю пропускавшего занятия. Да, по уважительной причине, да, педагогический состав прекрасно понимает, что бывают ситуации и болезни, с которыми не справляются даже тренированные организмы фамильных, но если бы означенный гимназист вздумал провернуть шутку с поддельным бюллетенем, он бы узнал, почему из первой государственной гимназии города Хольмграда подобные изворотливые личности вылетают без звука и возможности восстановления. Да, Полина Георгиевна проверила подлинность представленного бюллетеня и не сомневается в нём ни на гран. Но она обязана предупредить гимназиста… Зачем я пришёл в гимназию за сорок минут до начала занятий? За-чем?!

От выслушивания очередной вариации на тему прогулов и их недопустимости, нас с куратором отвлёк влетевший в её кабинет секретарь директрисы.

— Хабаров, ты здесь? Замечательно, — облегчённо выдохнул он и, тут же собравшись, скомандовал в лучших традициях вертухаев: — С вещами на выход!

— Куда? — холодно осведомилась Полина Георгиевна, моментально превратившись из милой в своей напускной строгости молодой женщины в классического руководителя в образе: "я начальник, ты — дурак".

— К директрисе, Полиноч… госпожа Сомм, — секретарь только что во фрунт не вытянулся, но взглядом на меня надавил. Попытался, если быть точным.

— Что ж, идёмте, — поднялась из-за стола куратор. Я, прихватив портфель, двинулся было следом за выскользнувшим из кабинета секретарём, но Полина Георгиевна меня остановила. — Ерофей, не принимай его слова всерьёз. Можешь оставить свои вещи здесь.

— Нет-нет, госпожа Сомм, это вовсе не была шутка, — тут же встрепенулся секретарь и прибавил ходу. Мы с куратором переглянулись и отправились в ту же сторону, но почти тут же в моём кармане подал голос зерком.

— Ещё раз здравствуй, Ерофеюшка, — голос Старицкого был тих и медоточив.

— Виталий Родионович? — удивился я.

— Он самый, — всё тем же тоном ответил князь. — Я что звоню… будешь в кабинете директрисы, не удивляйся ничему, и постарайся никого не убить.

— Э? — не понял я.

— Я тебя предупредил, — построжел Старицкий и, словно спохватившись, заметил: — да, ты уж не жадничай там, отдай что попросят. Ладно?

— Кто попросит? Что попросит? — понимания так и не прибавилось, хотя кое-какие подозрения… м-да.

— Увидишь, узнаешь, — отрезал князь. — Удачи, земляк.

В кабинете директрисы было людно. В гостевом кресле, приставленном к огромному, словно палуба авианосца, столу, со скучающей физиономией восседал уже знакомый мне штабс-капитан Свиридов и вёл вежливый, но явно пустой разговор с хозяйкой этого самого стола в частности и кабинета в общем. И ладно, если бы из "лишних" людей здесь был только Гордей Болеславич, так ведь нет. Вдоль дальней стеночки выстроились в рядок три подтянутых, но так и фонящих недовольством и стыдом, фигуры, в серых "тактических" комбезах, высоких "берцах" и шлемах с затемнёнными, но сейчас поднятыми забралами. Ах, да! И с пустыми кобурами на поясах. Ну, да, "увидел" и "узнал".