Читать книгу "Педагогика угнетенных - Паулу Фрейре"

Тот же эффект разделения возникает в связи с так называемыми «курсами тренировки лидеров», которые (хоть и проводятся многими организаторами без подобных намерений) в конечном счете провоцируют отчуждение. Такие курсы основаны на наивном предположении, что можно поспособствовать развитию сообщества, обучая лидеров, – будто части развивают целое, а не целое, развиваясь, развивает части. Те члены сообщества, которые выказывают достаточные лидерские качества, чтобы их отобрали для прохождения этих курсов, всегда отражают и выражают цели индивидов, входящих в их местное сообщество. Они находятся в гармонии с образом жизни и восприятием реальности, которые характерны для их товарищей, пусть они и выказывают особые способности, которые наделяют их статусом «лидеров». По окончании курсов они возвращаются в свое местное сообщество, обладая ресурсами, которых у них прежде не было, и либо используют эти ресурсы, чтобы контролировать находящееся в состоянии погруженности и подчинения сознание своих товарищей, либо становятся чужими в своем местном сообществе и их прежнее лидерство тем самым ставится под угрозу. Чтобы не потерять своего лидерского статуса, они, скорее всего, предпочтут и дальше манипулировать своим местным сообществом, но более эффективными методами.

Когда культурная деятельность как целостный и объединяющий процесс ориентирована на целое сообщество, а не только на его лидеров, происходит обратное. Либо бывшие лидеры растут вместе со всеми, либо им на смену приходят новые лидеры, появляющиеся как отражение нового сознания членов сообщества.

Угнетатели не одобряют развития сообщества как целого, они предпочитают тренировку отдельных лидеров. Разумеется, последнее, поддерживая состояние отчуждения, затрудняет появление осознания и критического вмешательства в целостную реальность. А без критического вмешательства всегда сложно достичь полного единства угнетенных как класса.

Классовый конфликт – это еще одно явление, которое вызывает недовольство угнетателей, поскольку они не желают воспринимать себя как угнетающий класс. Как бы они ни старались, они не могут отрицать существование социальных классов и поэтому проповедуют необходимость понимания и гармонии между теми, кто покупает, и теми, кто вынужден продавать свой труд[167]. Однако нескрываемый антагонизм, который присутствует между этими двумя классами, делает такую «гармонию» невозможной[168]. Элита призывает к гармонии между классами, будто классы – это случайные скопления людей, которые воскресным днем с любопытством смотрят на магазинную витрину. Единственную гармонию, которая возможна и которую можно продемонстрировать, следует искать среди самих угнетателей. Хотя они могут отклоняться от правила и время от времени даже сталкиваться между собой по вопросам групповых интересов, они мгновенно объединяются при возникновении любой угрозы их классу. Схожим образом, гармония среди угнетенных возможна лишь тогда, когда члены этого класса вовлечены в борьбу за освобождение. Лишь в исключительных случаях оба класса не только могут, но и вынуждены объединяться и действовать сообща, но как только чрезвычайная ситуация, заставившая их объединиться, минует, конфликт, которым определяется их существование и который на самом деле никуда не исчез, возобновляется.

Любые действия господствующего класса выявляют его потребность разделять, дабы способствовать поддержанию ситуации угнетения. Его вмешательство в деятельность союзов, поддержка определенных «представителей» подчиненных классов (которые на самом деле представляют интересы угнетателей, а не своих товарищей), продвижение граждан, которые выказывают лидерские способности и могли бы представлять собой угрозу, если бы их не «смягчали» подобным образом, раздача бонусов одним и наказаний другим – все это способы разделять, чтобы сохранить систему, которая выгодна элите. Это формы деятельности, которая эксплуатирует, прямо или косвенно, одну из слабых сторон угнетенных – их базовое чувство неуверенности. Угнетенные чувствуют неуверенность, будучи двойственными созданиями, в которых «квартирует» угнетатель. С одной стороны, они сопротивляются ему, с другой, на определенной стадии отношений, он их привлекает. В этих обстоятельствах угнетатели с легкостью получают положительные результаты в своих попытках сеять рознь.

Вдобавок угнетенные по опыту знают, какую цену можно заплатить, если не принять «приглашение», предложенное с целью предотвратить их объединение в единый класс: можно потерять работу и обнаружить свое имя в «черном списке» – это значит, что по меньшей мере все двери на другую работу тоже будут закрыты. Таким образом, их базовое чувство неуверенности напрямую связано с порабощением их труда (которое на самом деле подразумевает порабощение их личности, как подчеркнул епископ Сплит).

Люди испытывают удовлетворение от своей деятельности, лишь имея возможность создавать свой мир (а это мир человеческий), и создают они его посредством своего трансформирующего труда. Выходит, что самореализация людей связана с полнотой реализации мира. Если находиться в мире работы для человека означает быть полностью зависимым, чувствовать неуверенность и постоянную угрозу – если его труд ему не принадлежит, – он не может достичь удовлетворения от того, что делает. Работа, которая не бесплатна, перестает быть делом, приносящим удовлетворение, и становится эффективным средством дегуманизации.

Любые действия угнетенных, направленные на объединение, указывают на другие действия. Они означают, что рано или поздно угнетенные увидят себя в положении людей, лишенных индивидуальности, и обнаружат, что до тех пор, пока они остаются разделенными, они будут легкой добычей для манипулирования и господства. Единство и организованность могут позволить им превратить свою слабость в трансформирующую силу, с помощью которой они могут воссоздать мир заново и сделать его более человечным[169]. Более человечный мир, о котором они по праву мечтают, представляет собой противоположность «человеческого мира» угнетателей, исключительное право собственности на который принадлежит угнетателям, которые проповедуют невозможную гармонию между собой (теми, кто дегуманизирует) и угнетенными (теми, кого дегуманизируют). Поскольку угнетатели и угнетенные прямо противоположны друг другу, то, что служит интересам одной группы, ущемляет интересы другой.