Читать книгу "Вирус ненависти [= Измена в розовом свете ] - Татьяна Алюшина"

Он рассказал ей, как провернул задуманное, не упуская никаких подробностей, до мельчайших деталей и художественно-постановочного фильмеца с проституткой.

Тина слушала, с удивлением понимая, что ей все равно. Ей действительно было безразлично, что у них происходит, кто кого подставил и зачем и с кем там еще спит Лешка! Это была уже не ее жизнь и совсем — ну нисколечко! — ее не задевало.

«Слава богу! Теперь я свободна от Алексея. Он и его компаньоны совершенно чужие мне люди. Как я раньше этого не понимала и почему раньше-то от него не ушла?» — очередной непродуктивный раз подивилась она.

— И все это я сделал ради тебя! — закончил свое повествование Ревин.

— Неправда! — возразила Тина. — Ты делал это потому, что почувствовал: его легко и просто обмануть, как забрать в песочнице ведерко у ребенка! Но меня это не касается и не волнует.

— Ты мне отказываешь? — не веря в такую возможность, спросил он.

— Объясняю в последний раз, Юра! Я не выйду за тебя замуж, мне это не нужно и неинтересно!

Тина поднялась со стула.

— Это ты из-за Лешки, что ли? Неужели ты его любишь?

Она как-то вдруг очень устала от этого разговора, у нее не было сил вместить в переживания и волнения последних дней Юрика Ревина с его любовью и матримониальными планами, расчетами, интригами и откровениями.

— Нет, Юра, я не люблю его и никогда не любила. Но к тебе это не имеет никакого отношения, потому что ты совершенно чужой мне человек. Прощай!

Ревин встал, взял букет и протянул ей:

— Возьми хоть цветы.

Тина, желая как можно скорее распрощаться с ним, не вступая в лишние споры, нехотя взяла букет.

— Ты расстроена, и я слышал, у тебя неприятности из-за Лешки. Наверное, разговор был преждевременным, тебе надо прийти в себя. Но как только все утрясется, мы поговорим в более спокойной обстановке. Я не отступлюсь, и в следующий раз ты согласишься.

«Да пошел ты!» — разозлилась она, но вербальный посыл все же попридержала.

Она повернулась и пошла к сослуживцам. Игорь демонстративно постукивал пальцами по часам, давая понять, что они опаздывают.

— Никаких вопросов! — предупредила она строго, подойдя к их столу. — Вы расплатились? Кому я должна за обед?

— Никому, — ответил за всех Игорь. — Мы скинулись. Между прочим, госпожа начальница, мы опаздываем!

— Тогда вперед!

Подойдя к дверям фирмы, Тина с силой ткнула цветы в урну. Большой букет не собирался так просто сдаваться, но Тина, переломав все розы, все-таки засунула его в урну.

— Вот теперь действительно никаких вопросов! — сказала Ирина Викторовна, наблюдавшая эту борьбу.

Через полчаса Тина выкинула из головы Юрика Ревина, их разговор и полностью погрузилась в текущие дела, изрядно запущенные последнее время за переживаниями иного рода.

Закончив приятный разговор с одним из постоянных клиентов, она положила трубку на аппарат, который тут же зазвонил снова.

— Да, слушаю вас!

— Тина-а! — услышала она не то всхлипы, не то плач Ритки.

— Рита! Что случилось?! Денис?! — обмерла от страха Тина.

— Слави-ик объявился!

Теперь было понятно, что Ритка плачет.

— Кто объявился? Где? Какой Славик? Что ты ревешь?

— Сла-авик, отец Дениса! — заикаясь от слез, пояснила Ритка.

— Чей отец? — проявляя чудеса тупости, переспросила Тина.

— Да Денискин же-е!

— И что ты ревешь, дура?! Прекрати немедленно и объясни!

Боже, боже! Ну что у нее за жизнь в последнее время?

Утро началось с поцелуя, который она проспала, днем чуть не завалила сделку, в обед выслушала бредовое предложение выйти замуж, а теперь еще и Славик мифический!

Прямо гражданская война какая-то, а не жизнь!

Ритка хлюпала носом и повторяла:

— Сейчас, подожди, я успокоюсь! Сейчас, подожди!

— Ритуля, ну все, все! Я с тобой, мы вдвоем со всеми придурками справимся, не то что со Славиком! Объясни по порядку.

— Значит, так! — вздохнув пару раз и немного успокаиваясь, начала Ритка. — Звонит мне на работу Дениска и говорит: «К нам пришел мой папа». Я спрашиваю: «Какой такой папа?» Он отвечает: «Мой отец, и сейчас он здесь, у нас дома». Я бросаю все, мчусь домой и застаю картину почти Репина: папа с сыном пьют чай. Я его сразу и не узнала — потертый какой-то, лысинка начинающаяся, пузцо.

— Откуда он узнал твой адрес? — перебила ее Тина.

— Мама дала. Он ее неделю уговаривал, мол, хочу сына увидеть, аж терпежу нет! Ты же знаешь, какая она — атаки в виде слез покаяния и соплей надежды не выдержала!

— Как Дениска?

— Не знаю. Растерян, конечно, не знает, как реагировать, но мы и не поговорили с ним.

— А ты?

— Плохо! Он мне, как только я вошла, заявляет: имею право общаться с сыном! Ну, я и завелась сразу: какое право? С каким сыном? Пошел вон! Господи! Мне так тошно стало! Так бы и трахнула его чем-нибудь по его лысине противной! Козел!

— Ритуль, успокойся! Я к тебе через часик приеду. Где Денис?

— Ушел, представляешь? Проводить «папу» до метро!

— Держись, я скоро буду! Тина быстро покидала вещи в сумочку, убрала документы в сейф и почти побежала к Сергею в кабинет.

— Сереж, ты домой не собираешься? — спросила она врываясь к нему.

— Поехали, я же обещал тебя отвезти. Кстати, Саше я приказ дал, так что завтра с утра вызывай его, он будет тебя возить и охранять.

— Замечательно!

— Я тебя доставлю в квартиру, проверю, все ли там в порядке, — сказал Сергей, когда они подъехали к ее дому.

— Тина! — позвал ее кто-то.

Она обернулась на голос. На скамейке у дверей подъезда сидел Денис.

— Деничка, что ты здесь делаешь?

— Я к тебе пришел, мне надо! — туманно ответил он.

— А чего здесь сидишь? У тебя же ключи есть.

— Я их дома забыл, а вы кто? — спросил он у Сергея подозрительно.

— Я Сергей Владимирович, начальник Валентины Игоревны, в данный момент выполняю функции охранника.

— А-а! Я о вас знаю. — Денис по-взрослому протянул ему ладошку для рукопожатия. — А охранять ее сейчас надо, — кивнул он головой в сторону Тины.

Они поднялись на лифте и вошли в квартиру. Сергей прошел по всей квартире. Проверял. Что он там, интересно, предполагал найти? Затихарившегося врага?

— Бандиты не обнаружены? — язвительно спросила Тина.

— Ты особо-то не резвись! — приструнил он ее. — Ну все, пока!