Читать книгу "Школа - Андрей Минин"

— Это так просто не закончится, — заметил Акакий Солнышко, стоило нам выйти под своды дуба. Волшебники, что шли рядом с нами кивали мне и исчезали, перемещаясь, как могут только архимаги. На горизонте вставало солнце. До самого утра просидели.

— Плевать мне на это! Я делаю то, что велит сердце. — Посмотрел я на него. — Понимаешь меня?

— Да, — медленно кивнул он.

— И ты впредь делай также, невзирая на последствия. Таково моё слово! — Отдал я прямой приказ.

— Я понял господин. Я всё понял, — продолжал он пытливо меня рассматривать.

— Ступай, — показал я ему на дорогу. — Я пройдусь, проветрюсь, — шел я по светлеющему Буяну и не мог успокоиться. Так меня взбесили эти первожрецы. Хотелось порвать их на лоскутки! Мне что теперь, дрожать перед ними в страхе? — А это видели? — Показал я фигу небу.

Домой я должен был улететь на воздушном шаре, но был слишком зол, не думал головой и зашептал про себя слова заговора для перемещения через калинов мост, рискуя: по калиновому мосту иду, от берега светлого, к берегу тёмному. Поднимаются волны огненные, поднимаются волны смрадные, нечистого духа во мне убивают, сжигают, меня на волю отпускают. Так дойду я до конца моста нетронутым, от бренной плоти освободившийся. И полетит моя душа, куда сама пожелает. Да будет так! — Обдало меня волной горячего воздуха, а по ногам ударили камни моста, которому нет конца.

Булыжники, из которых он был сложен — имели красный цвет. Цвет крови. Река же, что проходила под ним была чёрной, перегнулся я через парапет. Смола, что горит, синим пламенем, закручивалась она в водовороты и взрывалась. Волна накатывала на волну. Если долго смотреть, то голова начинает кружиться. Хочется спрыгнуть, с усилием отвёл я взгляд.

За спиной была мёртвая земля, пустошь, без единого кустика, пошёл я вперёд, не оглядываясь, как советовал волхв, представляя себе место, куда хочу попасть. Дом.

Глава 22

Феи

— Видимо домой я не очень-то хотел. — Сказал я в предутренней тишине леса, периодически нарушаемой волчьим воем или шуршанием невидимых глазу существ, спрятавшихся в траве. Обнял идол Радогоста, зажмурил глаза и зашептал:

Род Все отец!

Ты еси всем отцам Отец.

Славен Ты еси прежде Земли и Неба,

Славен Ты еси прежде соли и хлеба,

Ты, посеявший всякое семя,

Ты, породивший всякое племя!

Да прорастёт зерно, что нами посеяно,

Да станет во добро, что нами содеяно,

Да укажут Родные Боги

Верные пути-дороги

Ко Светлому Чертогу Твоему! Гой!

Отпустило меня немного. Злость ушла. На душе потеплело. Всё я сделал правильно. Не посрамил имя своего рода. Хватит прогибаться под этот мир, пусть лучше он прогнётся под нас.

Шесть утра на часах, достал я мобильный телефон, посмотрев на время. Рано ещё. Прогуляюсь лучше, потренируюсь, стал я прыгать через пекло по всей чаще. Больше дирижабль мне не нужен, завершился очередной мой прыжок, на самом краю леса, принадлежащего нам по праву силы. Дальше начинались нехоженые дебри. Прогуляться что ли?

Думал уже развернуться, как услышал, плачь. Конечно, не стоило туда идти, кто его знает кто это, но не смог себя пересилить, да и не хотел. Плачь, то утихал, то начинался с новой силой и был он странный. Человек ли плачет? Не похоже...

— Поглядим, — сказал я, нагибаясь под ветками ёлки. Слишком эта часть леса дикая, неухоженная. Сложно идти, вытряхнул я нападавшие на мою рыжую голову иголки. Стало холодать. Появился снег, кутался я в свой плащ, сберегая тепло. — Опа! — Не поверил я своей удаче, проведя рукой по баранцу. Дереву — животному, известному так же, как хлопчатник. Говорят, если ты ему понравишься, то — упала на мою голову шапка, закрыв обзор. Не врали, снял я её с головы, осматривая. Реально шапка из хлопка, дарованная деревом, вновь погладил я его, поблагодарив, и побрёл дальше. Баранец же выкопался и поковылял в другую сторону, помахав на прощание ветками, покрытыми мехом, на которых висели шапки, шарфы и шубы. Кому сказать — не поверят.

— Помогите! — Жалобно прокричали совсем рядом, резко повернулся я в ту сторону, аж шея хрустнула.

Бежать сломя голову на помощь я не стал. Слишком это похоже на ловушку. Слишком! Так что всё делаем потихоньку, не спеша, подбирался я всё ближе к месту, откуда раздавались крики и стоны.

— И что тут у нас? — Раздвинул я ветки ёлки, выйдя на поляну, по центру которой сидел мальчик лет шести, пытаясь разжать капкан, вцепившийся ему в ногу. Увидев меня — он испугался, сжался в комочек, и превратился в медвежонка.

— Не трогай Мишутку — змея ты подколодная! Ведьмак! — Бросилась на меня со спины медведица, что говорила девчачьим голоском. — Анчибал ты проклятый! — Упомянула она нечистую силу, обитающую в болоте. Чёртика.

Берендеи, понял я и не стал защищаться, а дал ей укусить себя. Ростиком она была чуть выше моего колена. Не страшно. Пусть погрызёт, осматривался я по сторонам. Ждал, не придёт ли ещё кто? Не пришел...

— Давно о вас слышно не было, — покачал я головой, стоило медведице успокоиться и перестать трепать мою штанину. Рычать. Устала бедная. — Вы ведь из проклятых оборотней? Колдун проклял? Да?

Она смешно встала на задние лапки, повела носом и перекинулась в человека.

— Да, — утёрла молодая девушка слёзы рукавом шубки. — Ты ведь не ведьмак? — С надеждой осведомилась она.

— Нет, — отрицательно замотал я головой. — Вам помочь? — Спросил я с участием. Это не ловушка. Дети и, правда, в беде.

— Капкан надо разжать. Сил не хватает. Братик! — Вскрикнула она и побежала к медвежонку, что потерял сознание от потери крови. Я за ней.

А капкан то непростой. Булатная сталь, разжал я его, приложив заметное усилие. Нога у мальчика опухла, вновь превратился он в человека. Шерсть втягивалась в тело. Остановил кровь и зашептал рану. Порез закрылся. Опухоль спала.

— До свадьбы заживёт, — обрадовал я его сестрёнку, что сияла от счастья ярче солнца.

— Спасибо, — поблагодарила она меня, чмокнув в щёчку. Щека запылала. В этот момент очнулся Мишутка.

— Ой! — Попытался он спрятаться за сестру, но не получилось. Она держала его на руках, укачивала всё это время.

— Не бойся. Я не причиню вам вреда, — пообещал я, показывая открытые ладони. Он поверил. Дети гораздо более чувствительны ко лжи, чем взрослые.

— Кто ты? — Спросил мальчишка с любопытством.

— Андрей. Волшебник. А вы кто и как вас зовут, если не секрет? — Улыбался я. Даже в этом облике он был похож на мишку. Невыспавшегося мишку, потирающего глазки.

— Меня Миша, хотя все зовут Мишутка. А это Софья. Моя сестра. Мы оборотни — медведи. — Открыл он мне страшную тайну, получив за это по голове от сестрёнки.