Читать книгу "Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? - Ян Мортимер"

Из-за того, что знания стали доступны в книжной форме, ценность умения читать стала очевидной для всех. Количество открываемых школ резко возросло. Университеты процветали. Книгопечатание стало естественным способом передачи и приема информации. Особенно полезным оно было для тех, кто хотел узнать или распространить новейшие научные теории. До изобретения книгопечатания научные труды копировались от руки переписчиками, которые зачастую даже не понимали описанных там концепций, из-за чего делали много ошибок. Таким образом, распространение научных идей было неполным и медленным. Печать позволила научным идеям распространяться намного быстрее и точнее, в результате чего научное сообщество в Европе, по сути, превратилось в единую организацию, рассматривавшую и критиковавшую новаторские идеи друг друга. Благодаря этому ученые стали намного влиятельнее, чем раньше. Когда в 1543 г. был опубликован труд Николая Коперника «Об обращении небесных сфер», многие астрономы получили его копии и это вызвало широкое обсуждение. Кроме того, текст не смогли скрыть церковные власти, хотя они и продолжали настаивать на том, что в центре Вселенной находится Земля.

Наука сделала несколько огромных шагов вперед не только благодаря печати наборным шрифтом. Не менее важной стала возможность печатать изображения. В 1542 г. Леонарт Фукс издал великолепный и замечательно иллюстрированный труд «Достопамятные комментарии к описанию растений». Команда профессиональных художников гравировала печатные клише, а затем раскрасила гравюры от руки по указаниям автора. Травники существовали уже много столетий, но еще никогда в них не было настолько научных описаний и таких замечательных иллюстраций, и уж точно не было другого научного труда, который был бы столь качественно и одновременно массово издан. Еще важнее печатные изображения стали для книги Андреаса Везалия «О строении человеческого тела», опубликованной в следующем году. В 1300 г. папа Бонифаций VIII запретил вскрытие трупов; соответственно, «Анатомия» Мондино де Луцци, написанная в Болонье около 1315 г. и во многом основанная на трудах Галена и арабских ученых, оставалась главным учебником по анатомии на протяжении всего позднего Средневековья. В 1478 г. появилась печатная версия, пережившая 40 переизданий и сохранившая галеновские анатомические идеи[76]. Эти идеи, конечно, были далеки от совершенства, ибо к вскрытию человеческих тел плохо относились и в античном мире – выводы Галена были по большей части основаны на вскрытии животных. Таким образом, серьезные ошибки в понимании анатомии сохранялись на протяжении веков. Большинство медицинских школ получало лишь по паре трупов повешенных преступников в год, а их вскрытия были скорее ритуальными, чем экспериментальными. В тех редких случаях, когда все-таки осуществлялось медицинское вскрытие, врач читал нужные главы галеновского текста в изложении Мондино, а хирург осуществлял необходимые надрезы. Студентам-медикам, которые наблюдали за вскрытиями, говорили, что у сердца три желудочка, а у печени – пять долей; в анатомических театрах того времени их не подпускали достаточно близко, чтобы они не могли увидеть все своими глазами и усомниться в том, что им говорят. Таким образом, вскрытие в присутствии учеников проводилось только для того, чтобы укрепить авторитет учителей, которые, по сути, обманывали их. Книга Везалия покончила со всем этим и положила начало научному изучению анатомии. Множество тщательно отрисованных и гравированных иллюстраций показывали вскрытые тела в разных позах, демонстрируя форму костей и мышц. Подобные изображения изменили отношение и к анатомии как таковой – хирурги занялись самостоятельными анатомическими исследованиями, несмотря на все запреты церкви.

Архитектура, география и астрономия тоже получили огромную пользу от печати изображений. Несмотря на то что «Четыре книги по архитектуре» Андреа Палладио (1570) вышли только на итальянском языке, они оказали огромное влияние на всю Европу благодаря изображениям архитектурных принципов Витрувия и других античных архитекторов. В том же году благодаря новейшим достижениям в печати изображений Абрахам Ортелий выпустил первый современный географический атлас, использовав проекцию Меркатора. В книге Тихо Браге «О новой звезде» (1573) содержались звездные карты того места, где годом ранее наблюдалась вспышка сверхновой. В «Механике обновленной астрономии» того же автора (1598) подробнейшим образом описывалось оборудование его обсерватории; он рассказывал, как ему удалось добиться такого высокого уровня точности при изменении неба и как другие могут улучшить его труды. Таким образом, книгопечатание не просто распространяло знание, но и служило катализатором для новых научных достижений.

Все вышеупомянутые следствия печатной революции, скорее всего, очевидны. Менее очевидны, однако, ее последствия для общества. Распространение печатного слова увеличило количество грамотных людей и одновременно повысило значимость письменного слова. Это, в свою очередь, изменило отношения между королями и их подданными. Государства стали собирать информацию обо всех, кто живет в их границах. Почти все страны Европы начали хранить информацию о крещениях, браках и похоронах. Англия начала вести подобные записи с 1538 г. Во Франции записи обо всех крещениях велись с 1539 г., а обо всех браках и похоронах – с 1579 г. В Германии, где некоторые приходы вели собственные реестры еще в 1520-х, большинство государств начали систематический сбор информации с 1540-х. В Португалии каждый двенадцатый приход вел свои реестры еще с 1520-х. На Трентском соборе в 1563 г. порекомендовали вести записи о крещениях, браках и похоронах во всех приходах, и большинство католических стран, которые еще этого не делали, подчинились рекомендации в течение 30 лет. В Италии, например, приходские реестры получили повсеместное распространение к 1595 г.

Регистрация была лишь вершиной айсберга. В Англии государство стало требовать колоссального количества письменных материалов. Каждый графский суд обязан был вести протоколы своих ежеквартальных заседаний. Церковные суды обязали вести реестр завещаний, а также хранить копии миллионов завещаний, описей имущества и отчетов, на которых основывали свои решения. Церковь экзаменовала и лицензировала школьных учителей, хирургов, врачей и акушерок. С 1552 г. чиновники стали выдавать лицензии трактирщикам и рестораторам. В каждом приходе от дорожников теперь требовали вести учет денег, собранных и потраченных на ремонт дорог. Церковные старосты вели учет приходских средств, а попечители – учет выданной милостыни. Организаторы местного ополчения записывали людей, прошедших курс военной подготовки, и вели учет налогов, взимаемых с поселений на оплату этой подготовки и военных припасов.

Государство отказалось от средневековых архивных свитков и сформировало отдельные департаменты для работы с разными аспектами управления страной. К концу века эти департаменты начали собирать статистику, оценивая такие параметры, как количество жертв каждой эпидемии чумы или количество гостиниц и трактиров, работающих в каждом графстве, а также централизованно учитывать все индивидуальные налоги. А еще правительство мешало публикации определенных книг. Книгопечатание вне Лондона разрешалось только в двух университетских издательствах, а все их публикации нужно было регистрировать в Почтенной компании торговцев канцелярскими принадлежностями в столице, так что официальные лица могли следить за всем, что выходило в печати, и запрещать любую литературу, противоречившую их интересам. Участие государства и в контроле над новой литературной культурой, и в слежке за населением благодаря этой культуре стало беспрецедентным явлением. Сегодня мы принимаем такое вмешательство как должное, но переход от фактического отсутствия записей о подданных в 1500 г. к подробному государственному наблюдению в 1600 г. стал огромным скачком.