Читать книгу "Воздухоплаватель. Битва за небо - Юрий Корчевский"

Вот и проводил все свободное время Андрей на заводе, своими руками прощупал каждый узел. Видя такой интерес, заводские летчики-испытатели дали несколько советов. Из-за того, что многие решения внедрялись в серию без достаточных испытаний, случались недоработки. О них сообщали на ушко. Скажи принародно, всему летному составу, сразу припишут неверие в отечественное оружие. Например, на «Яках» заменили хвостовое колесо на убирающееся вместе с основным шасси. Конечно, из благих намерений снизить аэродинамическое сопротивление. Но узел получился ненадежным. При резких поворотах при рулежке, например, при заездах на стоянку, убирающееся хвостовое колесо подламывалось, не выдерживало железо по сварке. Сразу обвиняли пилота – сознательно сломал, чтобы избежать боевых вылетов. Трибунал и штрафбат. И второе, что уже грозило пилоту гибелью, – часто клинил в закрытом положении фонарь кабины. Заводские пилоты советовали не закрывать фонарь до конца, тогда можно было рвануть его назад обеими руками и выпрыгнуть с парашютом. По глубокому убеждению Андрея, недостатки надо было искоренять, а не перекладывать на летчиков. Вроде мелочь – рычаг управления двигателем и рычаг управления шагом винта. У немцев это один рычаг, а на советских истребителях – два. На немецких истребителях жалюзи обдува радиаторов регулируются автоматически. А советский летчик должен следить за температурой моторного масла и охлаждающей жидкости, регулировать вручную. А то ему в бою делать нечего. Не усмотрел, параметры вышли за допуски, в нужный момент потерял тягу двигателя.

По вооружению «Як-1» не уступал «Мессеру» – одна пушка 20 мм в редукторе винта и два пулемета, как у «BF-109» серии «G».

Через две недели пилоты получили свои самолеты. Парторг завода сказал короткую пламенную речь, заводской оркестр сначала грянул туш, потом марш авиаторов.

«Все выше и выше стремим мы полет наших птиц.

И в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ…»

На следующий день совершали облеты истребителей. Однако и времени и бензина было мало, и группу отправили на пополнение потрепанных истребительных полков. Летчики надеялись, что из группы сформируют две эскадрильи, но командование распорядилось иначе. В каждый полк, понесший потери, дали по четыре-пять самолетов с пилотами. Конечно, распределяли в полки, имевшие на вооружении «Яки». Андрея, как имевшего звание майора и приличный налет часов, назначили ведущим звена. Он мог бы претендовать на комэска, но вакансий не было. Попробовал поговорить с комэском неофициально, перестроить тактические единицы, сделать как у немцев – два самолета, а звено – четыре. Однако получил отпор. Комэск Ардатов был из тех, кто боялся проявить инициативу, придерживался Устава и Наставлений. Так проще, никто не сможет обвинить в нарушениях, случись потери. А потери просто должны быть, потому как звено из трех самолетов маломаневренно, плохо управляемо в бою, в том числе из-за отсутствия раций. Те из пилотов, кто уже столкнулся с немцами в воздушных боях, понимали – прежняя тактика устарела, ее надо менять, желательно срочно, иначе будут неоправданные потери.

Начались полеты, в первую очередь на сопровождение наших бомбардировщиков. Главной задачей авиации было выбить танки, ударную силу Вермахта. На бомбардировку бросали все имеющиеся силы, совсем не приспособленные для таких задач, например «Су-2». Неплохой фронтовой бомбардировщик, но не штурмовик, так как не имел бронирования. И даже посылали на бомбежки «ДБ-3Ф» или «Ил-4». Как дальний бомбардировщик был хорош. Имел хорошую скорость, был надежен, мог нести 2,5 тонны бомб. Но все свои лучшие качества проявлял при бомбардировке площадей, а не точечных целей. Например, вполне удачно бомбил Берлин в июле 1941 года. Ибо над полем боя был слишком крупной целью и легкой добычей зениток. Не имевшие резервов ВВС РККА кидали в бой все, что могло летать, не считаясь с потерями. Сталин жестко требовал остановить продвижение немецких войск.

Истребители делали за день по три-четыре-пять вылетов. К концу дня пилоты с трудом выбирались из кабин от усталости.

На земле тоже шли тяжелейшие сражения. К началу июля немцы взяли в окружение и пленили в двух котлах – Минском и Белостокском более 300 тысяч наших воинов, стремительно продвигались вперед, на восток. Сталин, раздосадованный потерями и отступлением РККА, санкционировал арест руководства Западным фронтом. Были арестованы, осуждены трибуналом и расстреляны командующий Западным фронтом генерал Д.Г. Павлов, его начштаба Климовских, начальник связи фронта генерал Григорьев, начальник артиллерии фронта генерал Клич и еще группа офицеров. Сталин искал виноватых, свою вину, за то, что обманул его Гитлер, перекладывал на других. Уже после войны Павлов и его офицеры по суду были реабилитированы. Началась чехарда с руководством Западного фронта. Бывший нарком обороны Тимошенко 2 июля был назначен командующим Западным фронтом, но пробыл в этом качестве до 19 июля, его сменил генерал-лейтенант Еременко. Только принял дела и ознакомился с положением, как его снова сменил Тимошенко. Столь быстрая смена руководства на пользу не шла.

А 16 июля в РККА возродили институт военных комиссаров, ликвидированный в 1940 году после Финской войны. Комиссары себя не оправдали, двоевластие в любой армии приводит к плачевным результатам. Политруки или комиссары могли отменить любой приказ командира, хотя военными знаниями и опытом не обладали, а руководствовались лишь классовым чутьем.

С 10 июля началось Смоленское сражение, длившееся до сентября. Немецкая 29-я дивизия ворвалась в Смоленск, завязались уличные бои, 19 июля 10-я танковая дивизия Вермахта заняла Ельню. В окружение попали двадцать стрелковых дивизий РККА, входивших в состав 16-й, 19-й и 20-й армий. Для остановки врага 13 июля южнее Смоленска наша 21-я армия нанесла контрудар, немного задержавший немцев. Но Вермахт перегруппировал силы и остановил наступление, уничтожив многие полки 21-й армии. РККА 26 июля оставила Могилев, а 28-го вышла из Смоленска.

Нашему Западному фронту, его ВВС, противостоял 2-й воздушный флот под командованием Кессельринга. Немцы продвинулись на восток настолько, что 22 июля смогли нанести первый воздушный налет на Москву. Ударили бы и раньше, но дальности действия основных бомбардировщиков – «Хейнкель-111» и «Юнкерс-88» не хватало. Поскольку Гитлер рассчитывал на блицкриг, войну быструю, то Люфтваффе имели только фронтовые бомбардировщики, дальних не имели. Налет силами ПВО – зенитками и самолетами – отразили.

В конце июля ВВС РККА предприняли организационную реорганизацию. До начала войны авиаполки имели по штату 60 самолетов, их численность уменьшили до 32, почти вдвое. На бумаге число полков и дивизий возросло, а фактически они ослабли. Мало того, вскоре штатную численность сократили до 20 машин. Реорганизация и в мирное время приводит к неразберихе, а уж в военное к настоящему хаосу.

Рано утром Андрея вызвали в штаб полка. Задание – произвести разведку в районе Могилева. Самолет фотоаппаратами не оборудован, наблюдение визуальное. В ВВС РККА были разведывательные полки, с самолетов велась фото- и киносъемка, поскольку была установлена соответствующая аппаратура, в полку имелась техническая служба для проявки пленок, для их расшифровки. Проблема была в том, что большая часть самолетов уничтожена, а оставшиеся были устаревших конструкций, даже по сравнению с «И-16», могли быть легко сбиты из-за своей тихоходности и слабой вооруженности.