Читать книгу "Дура среднего возраста - Ирина Мясникова"

– А такая ведь стройная теория была, – пригорюнилась Любаша. – Взял и камня на камне от неё не оставил.

* * *

Марина тихонько постучала, почти поскреблась в дверь кабинета Тарасовой и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Любовь Владимировна сидела, уткнувшись в компьютер. Называть её мысленно Любашей у Марины теперь как-то не получалось. Не отрываясь от компьютера, Тарасова махнула Марине рукой, приглашай зайти. Марина бочком сквозь едва открытую дверь просочилась в кабинет и бесшумно присела на краешек кресла для посетителей.

Тарасова мельком взглянула на Марину поверх компьютера, тут же оторвалась от него и откинулась на спинку своего рабочего кресла.

– Что-то случилось? – встревожено поинтересовалась она.

Не иначе, как явление папаши Альбертика оставило свой след на лице Марины.

Марина тряхнула головой, набрала в рот воздуха и шумно выдохнула его.

– Что с тобой?! – Тарасова подскочила с места и пересела на кресло для посетителей напротив Марины. – В смысле, с вами, – тут же поправилась она, соблюдая традиции компании «Михайлова и партнеры». Сотрудники компании должны называть друг друга только на «вы» и только по имени отчеству.

– Ничего страшного, – Марина помотала головой. Она никак не могла найти слов, чтобы рассказать Тарасовой, кем она приходится её сыну. Нельзя же вот так запросто ввалиться в кабинет к человеку с заявлением: «Здрасьте, я сестра вашего сына!»

– Марина Михайловна! Вы меня напугали своим видом и заинтриговали своим поведением. Хотите кофе?

Марина слабо улыбнулась. Это обычно она предлагала начальнице кофе. После совместной работы в офисе «Галактики» для нее никогда не было проблемой заглянуть в кабинет к начальнице и предложить ей выпить кофейку. Уж очень доверительные отношения установились между ними. И вот, пожалуйста. От страха только и остается, как сидеть и глазами хлопать. Вдруг Любовь Владимировна на известие о настоящем отце Марины как-нибудь не так отреагирует? Затопает ногами и закричит: «Убирайся вон из моего кабинета!». Или в обморок упадет? Захотелось зажмуриться или убежать. Убежать, пожалуй, было бы лучше.

Тарасова тяжело вздохнула и вышла из кабинета. Вскоре она вернулась с двумя чашками кофе на подносе. Даже корпоративную корзиночку с печеньем прихватила. Установив поднос на маленький журнальный столик, она придвинула его к Марине и уселась обратно во второе кресло для посетителей.

– Ну? – сказала она, хрумкнув печеньем.

– Тут это, – поведала Марина. Она взяла в одну руку чашку с кофе, в другую печенье.

– О! – брови Тарасовой поползли наверх. – Начало многообещающее.

Марина поставила обратно кофе и положила печенье на место.

– Любовь Владимировна, – торжественно произнесла она.

Тарасова в ответ одобрительно кивнула.

– Помните, мы с вами размышляли по поводу того, кто же мой отец? – Марина решила начать издалека.

– Конечно, помню, – ухмыльнулась Тарасова. – Мы тогда пришли к совершенно логичному выводу, что это Марчелло Мастрояни. Я ведь себя после этого всё время одергиваю, чтобы не назвать вас Марина Марчеловна.

– Так вот! – Марина подняла указательный палец кверху. – Он объявился.

– Кто? Мастрояни? – глаза Тарасовой округлились, а брови и вовсе исчезли под челкой.

– Если бы! – Марина вздохнула и как-то скукожилась, чтобы казаться меньше. – Мой отец Альберт Александрович Тарасов.

Тарасова поперхнулась кофе.

– Как это? – спросила она, откашлявшись.

– Так уж вышло, – Марина развела руками. – Он мою маму бросил сразу же после моего рождения, а на днях объявился, хотел, чтобы я тест ДНК сделала.

– Зачем? Ты же не Тарасова Марина Альбертовна? Ты говорила, что твоя мама мать-одиночка? – Видимо, Любовь Владимировна Тарасова соображала гораздо быстрее Марины, раз сразу дотумкала до того, что Марина сообразила только после ухода папаши Альбертика. Кроме того, она как-то очень естественно в разговоре перешла с Мариной на «ты».

– Верно! Только, оказывается, есть свидетельство об установлении отцовства, где я записана дочерью Альберта Александровича Тарасова.

– Как это возможно? Ведь либо отцовство, либо мать-одиночка!

– В девяносто третьем году, когда я родилась, было всё возможно.

– Это точно, – согласилась Тарасова и нахмурилась.

– Он нам с матерью объяснил, что его опознать надо, так как законная жена этого делать не хочет, и предложил пятьдесят тысяч долларов.

Тарасова присвистнула.

– Значит, товарищ при деньгах, а не бедняк-сиротинушка. Так. А вы с мамой, что решили? – поинтересовалась она.

– Я отказалась. Вовремя вспомнила, что вы тоже Тарасова и муж у вас пропал без вести. Таких совпадений не бывает.

– Точно, не бывает, – согласилась Тарасова. – Значит, из-за меня отказалась от таких деньжищ?

Марина кивнула головой.

– А мама, что тебе на это сказала? Не ругала тебя?

– Поругала, конечно, маленько, но потом со мной согласилась, сказала, что не жили богато, не стоит и начинать.

– Спасибо тебе, Маришенька. И тебе и твоей маме. Ты не возражаешь, если я буду звать тебя Маришенька и на «ты»? Разумеется только в личных беседах, без посторонних. Мы ведь теперь на просто сотрудницы, а в некотором роде и родственницы.

– Ага! – лицо Марины как-то само по себе расплылось в улыбке. – Я, получается, сводная сестра вашего сына.

– Надо сказать, замечательная сестра! Надо будет вас обязательно познакомить. Данилка на новогодние каникулы обещал приехать. И с мамой твоей я бы тоже познакомиться хотела. Нам с ней делить-то нечего.

– Ну, матушка моя человек специфический. Телевизор много смотрит.

– Это ничего. Знаешь, а давайте все вместе Новый год встретим. У меня дома. У нас места много, и переночевать есть где. Познакомимся и всё обсудим. То, что ты мне рассказала, меняет ситуацию в корне. Я же думала, что у моего законного супруга денег нет ни копейки, и что он явился, чтобы всё продать и на этом заработать. А так…, – Тарасова ненадолго задумалась. – Есть о чем с ним поговорить и поторговаться. Думаю, что и вы с мамой в накладе не останетесь. Надеюсь, у него больше детей в нашем славном городе нет.

– Я тоже надеюсь, – согласилась Марина. – А Федю можно с собой взять к вам на Новый год?

– Федю? Того самого программиста из «Галактики»?

– Угу, он хороший, мы теперь вместе живем.

– Поздравляю. Конечно, приезжайте все, мы будем рады. Форма одежды парадная. Феде, конечно, можно без смокинга. Программисты и смокинги мне кажутся несовместимыми субстанциями. А теперь, допивай кофе, и иди работать, конец года никто не отменял!