Читать книгу "Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль"

Но это удобное для обеих держав сосуществование было чревато неизбежным риском. Соединенные Провинции были в то время гораздо более сильной торговой державой, чем Англия, с более развитым судоходством, более низкими ставками фрахта, лучшей финансовой системой, более низкими процентными ставками и, в целом, более широким диапазоном и высоким качеством мануфактурной промышленности. Как понимали некоторые наблюдатели в 1640-х гг., английская гегемония в южноевропейской торговле, особенно в Испании, Португалии и Италии, была основана в значительной степени на испанском эмбарго и последствиях морских рейдов фламандских и испанских каперов против нидерландского судоходства. Стоило устранить эти политические подпорки, и вся конструкция была обречена рухнуть.

Это вытеснение нидерландцами англичан с доминирующих позиций в морской торговле на юге произошло в конце 1640-х гг. и с поразительной быстротой. Его воздействие было очевидно повсюду, от Португалии до Алеппо, но наиболее заметно проявилось в случае с Испанией и торговлей продукцией испанских колоний в Америке. Наглядным примером является экспорт испанской шерсти. «Тогда как раньше мы привозили на родину 4 000 или 5 000 тюков шерстяных тканей, а голландцы — едва лишь 1 000, — жаловался в 1650 г. один англичанин, — которые они затем перегружали на корабли других стран, так как их собственные находились под запретом, теперь они вывозят от 5 000 до 6 000, а мы, самое большее, привозим 1 200 или 1 500 тюков в год». В то же самое время цены на английский текстиль в Испании, благодаря продажам которого англичане выручали достаточные средства для закупки испанской шерсти и американских красителей, упали, так как английскую мануфактуру заменила нидерландская. От перемен к худшему такого масштаба и в столь короткий срок сильно пострадало благосостояние Лондона, английское судоходство и английская ткацкая промышленность, и они неизбежно должны были вызвать жесткую ответную реакцию. Поскольку товары из Испании, Италии и Леванта, и даже Канарские вина (пользовавшиеся большим спросом в Англии) теперь было дешевле поставлять в Нидерланды, чем в Англию, то в конце 1640-х гг. в одночасье хлынул огромный поток из Голландии в Англию, где до 1647 г. не было и следа такой торговли.

К 1651 г. экономический упадок в Англии и недовольство британских купцов, шкиперов и суконщиков подвергли серьезному испытанию англо-голландские отношения. Первоначально парламентский режим в Лондоне пытался исправить ситуацию политическими мерами. Если нидерландцы признают политическое подчинение Англии, то необходимость в конфронтации отпадет сама собой. Было предложено заключить политический союз между Англией и Соединенными Провинциями — предложение такого рода парламент недавно силой навязал Шотландии. Делегация Парламента прибыла в Гаагу в марте 1651 г., где как раз в это время заседала Большая ассамблея, и потребовала «более строгого и тесного союза и единства» между двумя странами. Нидерландские участники переговоров не дали никакого ответа на политическое требование, но попытались найти способ «разрядки» обострившихся трений, омрачавших англо-голландские отношения. Англичане, со своей стороны, дали понять, что если голландцы не согласятся с политическим подчинением, тогда на них будет оказан нажим другого рода.

Ждать его пришлось недолго. В августе 1651 г., месяце закрытия Большой ассамблеи, Парламент принял Навигационный Акт. Он преследовал специфическую цель и был вызван конкретной ситуацией. Он должен был остановить ввоз колониальной продукции и рыбы в Англию на нидерландских кораблях и пресечь импорт итальянского шелка-сырца, турецкого мохера, испанских товаров, изюма с острова Закинф, неаполитанского оливкового масла и Канарских вин из голландских гаваней в Англию. Он запрещал все перевозки южноевропейской продукции в английские порты на нидерландских судах и объявил вне закона недавно процветавшую голландскую торговлю с английскими колониями на островах Карибского моря.

Навигационный Акт вызвал негодование у купцов и всех, кто был занят в торговом судоходстве в Соединенных Провинциях. Но одно только это обстоятельство не могло привести к первой англо-голландской войне. Ибо хотя Навигационный Акт и был серьезным ударом по нидерландцам, он не представлял собой фундаментальной угрозы для их торговли. В качестве рынка сбыта Англия имела для нидерландцев намного меньшее значение, чем Франция, Испания или Балтика. Войну сделало неизбежной (поощряемое Навигационным Актом) растущее препятствование голландскому судоходству в открытом море со стороны английского военно-морского флота и каперов. Эта кампания устрашения была ответом Англии на убытки, которые она понесла по вине нидерландцев с конца 1640-х гг., и она неуклонно росла: в 1651 г. не менее 140 нидерландских купеческих судов были захвачены англичанами в открытом море, Ла-Манше, Атлантике, Ирландском и Карибском морях. Их привели в английские порты по обвинению в нарушении Навигационного Акта, торговле с роялистами на островах Карибского моря, перевозке военного снаряжения в Ирландию и Шотландию, и под иными, аналогичными предлогами. Несмотря на неоднократные протесты Генеральных Штатов, Парламент не выражал никакого намерения остановить нападения на голландские корабли, скорее наоборот. В одном только январе 1652 г. были захвачены и приведены в английские порты еще 30 голландских кораблей. Это сделало первую англо-голландскую войну неотвратимой. Либо Республика была в состоянии пресечь такой подрыв ее судоходства, либо нет — в последнем случае нидерландской мировой торговой гегемонии наступил бы конец.

Несмотря на то, что нидерландцы, привыкшие к триумфам на море в войне против Испании, первоначально были уверены в успехе, почти все стратегические преимущества находились на стороне Англии. В 1649-51 гг. Парламент значительно увеличил и улучшил английский военно-морской флот, чтобы отразить роялистскую угрозу на море. Напротив, в то же самое время нидерландский флот быстро сокращался, адмиралтейские коллегии продали многие из своих кораблей, в том числе флагман Тромпа «Эмилию» (600 тонн водоизмещения; 57 пушек), после заключения мира с Испанией. В начале новой войны в их распоряжении находились только 79 кораблей, большинство из которых были старыми и плохо отремонтированными. Ситуация была тем более удручающей, что английский военно-морской флот имел не менее чем 14 кораблей 1-го ранга {линейные корабли в английском флоте делились на ранги в зависимости от количества орудий на борту. — Прим.ред.), которые по своей боевой мощи были равны или превосходили большинство тяжеловооруженных кораблей нидерландского флота. Более того, английских кораблей 1-го ранга не только было больше, но они были оснащены более тяжелыми пушками. Кроме этого, крейсируя с наветренной стороны от Соединенных Провинций, вдоль линий нидерландских морских коммуникаций, и благодаря тому, что господствующие ветра большую часть года дули с запада на восток, англичанам было намного удобнее наносить удары по коммерции и судоходству своих противников, чем наоборот. Наконец, нидерландцы со своим огромным флотом грузовых и рыболовецких судов и необходимостью обезопасить Зундский пролив — имевший для них более жизненно важное значение, чем для англичан — были вынуждены рассредоточить свои силы в большей степени, чем их противник.

Нидерландским адмиралам, особенно Тромпу и де Рюйтеру, было не занимать смелости и решительности, но они не могли дать достойного ответа на превосходство англичан в боевой мощи и концентрации сил. Каждый раз, когда два мощных флота вступали в сражение в Северном море и Ла-Манше, нидерландские корабли получали пробоины, лишались мачт и такелажа и шли ко дну быстрее, чем их враги. Большое количество погибших и искалеченных моряков привело к неуклонному падению морального духа в портах Голландии и Зеландии. Самые тяжелые потери произошли в течение 1653 г. Вернувшись «сильно поврежденные и разбитые» из битвы у Портланд-Билля, потеряв 12 кораблей в феврале, нидерландцы были разбиты у Харвича в июне и у Схевенингена в августе. В этом последнем, сокрушительном поражении, они потеряли адмирала-главнокомандующего, Тромпа, 11 военных кораблей и 4 000 человек.