Читать книгу "Зонтик царевны Несмеяны - Елена Настова"

Увидев нас, Николай выпрямился. Он смотрел на Нику.

– Какая красавица… – пробормотал Арсений.

– О господи, – простонала Ника.

Я растерянно подумала: «Недолго музыка играла…»

Включила телефон и мне тут же пришло смс о том, что абонент «Леон» звонил мне пять раз, последний – полторы минуты назад.

Утром в субботу состоялось официальное открытие фестиваля. Чуть ли не каждые полчаса в деревню въезжала машина или автобус или проносился мотоцикл, и люди текли, как одна большая пёстрая волна. К вечеру площадь перед гостиницей обезлюдела, приезжие расселились по домам. В садах и на задних дворах накрыли столы для компаний. Вечернее застолье по приезду в чужое место накануне праздника – неписаная народная традиция. За вином и разговорами разнообразная публика переключается с обыденной жизни на праздник души. Я догадывалась, что жители постоялых дворов наготовили горы еды, зная, что всё продадут и за всё получат сполна. Наверняка многие за дни больших мероприятий зарабатывали больше, чем за полгода работы в колхозе.

Компания в этот день приходила в себя от приезда Николая. Из обрывков разговоров я поняла, что он, обрадованный примирением с Никой и её беременностью, решил сделать жене сюрприз и приехал домой без предупреждения. Не застав её в квартире, выбил из Никиного редактора координаты её местонахождения, примчался на такси в Лисицыно и был встречен взбешенной его появлением супругой. Такой приём жены Николая ошарашил. Он ничего не понимал и смотрел на Нику и остальных недоумевающими глазами; всё его красноречие и напор куда-то пропали. Всем было неловко от его молчаливых взглядов, а Нику они приводили в злобно-отчаянное состояние. Она наотрез отказалась пускать Николая в номер и не хотела с ним разговаривать. Пришлось ему снять комнату в деревне.

От всего этого шума у меня разболелась голова. Я выкралась из гостиницы и отправилась на склон оврага, который я присмотрела в первый день приезда. Когда я вернулась, то увидела, что перед гостиницей выставлены столы и стулья из красного пластика, и там уже заседает народ. За одним из столиков сидели Леон и Ника в широкополой соломенной шляпе, надвинутой на лоб так, что не видно было глаз. Перед ними стояла бутылка вина и два фужера. Бутылка была наполовину пустая.

– Где остальные? – спросила я.

Ника пожала плечами, а Леон ответил:

– Гуляют.

– А Николай?..

– Я его послала, – сказала Ника, глядя на меня в упор, – далеко и надолго. Велела на глаза мне не показываться.

Когда Леон отправился раздобыть для нас какой-нибудь снеди, я решила спросить у Ники:

– Что у вас происходит? Почему ты не пустила его в свой номер?

– Разыгрываю капризы беременной женщины. – В голосе Ники послышалась издёвка. – Он в курсе, что такое бывает… Что беременную женщину может отвернуть от мужа.

– Верит?

– А то. Ве-ерит, идиот…

– Ох, Ника… Ну, зачем?

Она не ответила. Посмотрела на меня и выразительно сплюнула в пыль.

А тем временем фестиваль народной песни и танца разгорался. Всюду плясали разряженные люди и играли кто на чём, все пели и пили, шумели, запускали фейерверки. Скоро всё вокруг стало казаться нереальным и фантастическим. Периодически проводились розыгрыши и давали маленькие представления. Мы участвовали в них, и дамы всех возрастов влюблялись в Арсения, непрестанно оказывая ему знаки внимания, так что он даже стал огрызаться на попытки познакомиться и пошутить с ним. Сам же Арсений пару раз успел шепнуть мне, что у него из головы не идёт девушка, которую мы увидели на крыльце, когда приехал муж Ники. Тогда она ушла в гостиницу, и мы даже не успели толком рассмотреть её. На наш вопрос, кто эта девушка, Леон ответил, что её зовут Юлия, но он так был ошарашен появлением Николая, что больше ничего не успел о ней узнать. Жених, думала я об Арсении, без пяти минут муж; сумасшедший.

В обед состоялся крестный ход в честь иконы Николая Чудотворца. В нём участвовали чиновники всех рангов, гости, приезжие и местные жители. Почти на всех были тёмные солнцезащитные очки, толпа в этих очках напоминала какое-то ритуальное шествие, но только не православное.

Одновременно прямо на площади артисты водили хороводы со всеми, кто хотел. Люди сходились и расходились по какому-то замысловатому плану, разбивались на пары, трансформировались в колонны с поднятыми руками, как будто играли в детскую игру «ручеёк». Народу собралось очень много. Те, кто не танцевал, стояли по обочинам, хлопали в ладоши и разговаривали. Многие держали в руках банки с пивом. Было много детей разного возраста, раздавались детские крики и смех. Им раздали погремушки и бубны, обвязанные разноцветными ленточками, и дети хохотали, тряся ими. Ветра не было, и воздух казался плотным от шума. Мы с Леоном пристроились к крестному ходу и пошли в хвосте процессии к церкви, по дороге к нам присоединились Арсений и Лида, а потом и вечная их тень – Ника. Откуда-то вынырнул и встал рядом с ней Николай. У всех были такие чистые, радостные лица, я улыбнулась Николаю, и он ответил мне жалкой, потерянной улыбкой. Мы дошли до церкви, но войти внутрь удалось только тем, кто шёл впереди: церковь была маленькая. Тогда мы повернули назад и пошли на площадь. За время нашего отсутствия площадь снова изменилась. Прямо рядом с веселящейся толпой поставили торговые ряды – множество железных каркасов, обтянутых разноцветной тканью, рабочие заканчивали монтаж, девушки в сарафанах и кокошниках, с искусственными косами развешивали ленты, шары и бумажные цветы. Над рядами выпукло натянулось полотнище с надписью «Город мастеров».

В семь вечера торговые палатки закрылись. Но праздник продолжался, на площади шёл концерт.

В гостинице нас накормили; официантка, улыбаясь, сказала, что днём привезли аттракционы и что ночью на стадионе будет играть музыка, и всю ночь можно будет танцевать. После ужина я почувствовала усталость и решила часик полежать, а после пойти танцевать. Леон заявил, что ни за что не пропустит ночные танцы, и отправился в свой номер звонить Софье и заряжать фотоаппарат. Арсений с Лидой и Ника тоже собирались пойти на ночную дискотеку. Они договорились встретиться внизу и разошлись по номерам. Арсений стиснул мою руку, и на секунду, когда Лидка и Ника отвлеклись, заглянул мне в глаза – умоляюще и требовательно.

– Брысь, – сказала я шёпотом.

В номере было душно. Я открыла окно, постояла под душем, а после завалилась на кровать поверх покрывала и тут же уснула. Вскоре заиграла музыка, раздался громовой голос диджея – сквозь сон я слышала всё это и то, что кто-то несколько раз стучал, а после откровенно дубасил в дверь, но у меня не было сил даже пошевелиться. Разбудили меня звуки гимна, и спросонья мне показалось, что я лежу дома у себя на кровати и мне пора на работу. Открыв глаза, я долго соображала, где нахожусь, а потом сообразила, что проспала ночные танцы. От этого на весь день у меня осталось лёгкое ощущение досады.

Было утро, половина седьмого. Дискотека недавно закончилась, и, судя по доносившимся голосам, люди с площади только расходились. Я услышала, как к гостинице подъехала машина, из неё кто-то вышел, и мужской голос громко спросил: