Читать книгу "Любит музыку, любит танцевать - Мэри Хиггинс Кларк"

— Ну признавайся, наверняка на прошлой неделе ты ходила на свидания, — настаивал Дуг. — Я звонил тебе в среду, и ты была занята все вечера, мы смогли встретиться только сегодня.

Вздрогнув, Дарси поняла, что уже не первый раз за последнее время людям приходится повторять вопрос, когда они к ней обращаются.

— Извини. Да, у меня была пара свиданий на прошлой неделе.

— Ну и как, хорошо провела время?

Она вспомнила, как Лен Паркер барабанил в дверь.

— Можно и так сказать.

Он засмеялся.

— Очень красноречиво. Мне тоже попадались потрясающие штучки. Теперь ты все про меня знаешь, как насчет рассказать о себе?

Дарси выдала тщательно выверенную историю своей жизни.

Дуг поднял одну бровь.

— Подозреваю, что ты много о чем умалчиваешь, но, может быть, когда мы узнаем друг друга получше, ты расскажешь мне все.

Дарси отказалась от второго бокала вина.

— Мне пора идти.

Он не настаивал.

— Вообще-то, мне тоже. Когда я снова тебя увижу, Дарси? Завтра? Давай на этот раз поужинаем.

— Извини, я очень занята.

— А в четверг?

— У меня сейчас много работы. Может, ты позвонишь через несколько дней?

— Договорились. А если ты будешь все время отказываться, я не стану тебе докучать, обещаю. Но я надеюсь, этого не случится.

Он и правда очень милый, решила Дарси, или очень хороший актер.

Дуг посадил ее в такси, потом остановил еще одно для себя. У себя на квартире он лихорадочно стянул джинсы и свитер, быстро переоделся в костюм, в котором ходил на работу. Без четверти восемь он уже ехал в поезде в Скарсдейл. Без четверти восемь он читал Триш сказку на ночь, пока Сьюзан поджаривала ему бифштекс. Ну конечно, она понимает, как его раздражают эти бесконечные совещания по вечерам. «Ты слишком много работаешь, дорогой», — сказала она примирительно, когда он ворвался в дом, жалуясь, что чуть-чуть опоздал на более ранний поезд.

Джей Стрэттон оставался спокоен на протяжении всего допроса, который длился несколько часов. Единственное объяснение, которое он может дать бриллиантам в браслете, который он продал Мериллу Эштону, — это чудовищная ошибка. У него была договоренность с Эрин Келли о том, что она сделает оправу для нескольких очень хороших бриллиантов. Стрэттон заявил, что каким-то образом допустил ошибку и ненамеренно подменил некоторые камни из мешочка, который он дал Келли. Нельзя сказать, чтобы они были хуже. Стоит только взглянуть на страховки.

При обыске в его квартире и банковском сейфе другие пропавшие бриллианты обнаружены не были. Ему предъявили обвинение в сокрытии краденого и отпустили под залог. В сопровождении своего адвоката он вышел из полицейского участка с гордо поднятой головой.

Винс вел допрос вместе с полицейскими из шестого участка. Все они были уверены, что он виновен, но, как сказал Винс, «перед нами один из самых талантливых мошенников на доверии, каких я только видел, а я, должен признаться, повидал их немало».

Самое страшное в этой истории то, думал Винс, возвращаясь в управление, что Дарси Скотт здесь выступает свидетелем защиты. Она вместе со Стрэттоном открыла сейф и готова присягнуть, что мешочка там не было. И, наконец, главный вопрос: хватило бы у Стрэттона пороху утверждать, что бриллианты похищены, если бы он не знал наверняка, что Эрин Келли не появится и не расскажет, что с ними произошло?

У себя в кабинете Винс давал сотрудникам задания.

— Мне нужно все, абсолютно все, — что касается Джея Стрэттона. Джея Чарлза Стрэттона.

Глава 15

Среда, 6 марта

Крис Шеридан рассматривал Дарси Скотт, и то, что он видел перед собой, очень ему нравилось. На ней была кожаная куртка, перетянутая поясом, и темные брюки, заправленные в дорогие кожаные, хотя и не совсем новые, сапоги. Завязанный узлом шелковый шарфик подчеркивал ямку у основания шеи. Каштановые волосы мягкими блестящими волнами падали ей на лицо. Темные ресницы обрамляли каре-зеленые глаза. Черные брови, очень белая кожа, как у фарфоровой статуэтки.

Он дал ей лет двадцать пять — двадцать восемь.

Она напоминает мне Нэн. Сравнение его поразило. Но они не похожи, думал он. Красота Нэн была скандинавского типа: белая кожа, румянец, большие голубые глаза, волосы цвета соломы. В чем же тогда сходство? В том, как грациозно двигается Дарси. Нэн так ходила: казалось, зазвучит музыка, и она начнет танцевать.

Дарси чувствовала на себе взгляд Криса Шеридана. Она и сама исподволь наблюдала за ним. Ей понравилось его мужественное лицо, нос с небольшой горбинкой, возможно, результат перелома. Широкие плечи и общее впечатление подтянутости, все говорило о его приверженности спорту.

Несколько лет назад и мать, и отец сделали пластические операции. «Здесь убрали, тут подтянули», — шутила мать. «Не смотри так осуждающе, милая Дарси. Пойми, то, как мы выглядим, — тоже наша работа».

И почему мне это пришло на ум, подумала Дарси, ни к городу. Или это она подсознательно старается уйти от шока, который испытала, получив по почте сапог Эрин и туфельку для танцев? Весь день вчера она была спокойна, а сегодня проснулась в четыре утра от того, что плачет, вся подушка была мокрая от слез. Вспомнив об этом, она закусила губу, стараясь не расплакаться опять, но на глаза все равно навернулись слезы.

— Простите меня, — быстро сказала она и попыталась придать своему голосу деловитость. — Большое спасибо, что вы вчера сразу отправились в Коннектикут за фотографиями. Винс Д'Амброзио сказал мне, что вам пришлось изменить свои планы.

— Пустяки, ничего особенно важного. — Крис чувствовал, что Дарси не хочет, чтобы он заметил, как она расстроена, и продолжал как ни в чем не бывало: — Фотографий очень много. Я сложил их все в конференц-зале. Можете взглянуть. Если вы хотите забрать их домой или к себе на работу, я договорюсь, их вам привезут. Если вы захотите взять часть из них — это тоже можно устроить. Большинство людей на фотографиях я знаю. Не всех, конечно. Как бы то ни было, давайте попробуем.

Они спустились на первый этаж. Дарси заметила, что за четверть часа, что она провела у Криса Шеридана в кабинете, посетителей, осматривающих выставленные для обозрения вещи, которые будут продаваться на следующем аукционе, стало значительно больше. Она обожала аукционы. В детстве она часто ходила на аукционы с маклером, представляющим интересы ее родителей. Им самим появляться на аукционах было нельзя. Если бы стало известно, что кто-то из них заинтересован в приобретении антиквариата или картины, цены бы сразу подскочили. И ей всегда было неудобно, когда они рассказывали о том, как им досталась та или иная вещь.

Она шла рядом с Шериданом по коридору, когда вдруг увидела в углу старинное бюро и бросилась к нему.