Читать книгу "Белые велосипеды. Как делали музыку в 60-е - Джон Бойд"

Я пошел на вечеринку по поводу выхода сингла и с тоской пожелал им всего хорошего. Witchseason Productions должна была двигаться дальше без Pink Floyd. «Arnold Layne» попал в Top 20, несмотря на запрет на ВВС из-за «непристойного текста». Норман Смит спродюсировал альбом The Piper at the Gates of Dawn, но Джон Вуд и я были удовлетворены тем, что им пришлось вернуться в Sound Techniques, чтобы добиться «звучания Arnold Layne”» на записи своего второго сингла.

Однажды вечером в мае 1967-го я наткнулся на Сида и его подругу на Кембридж-Серкус Странно вспоминать, что ранним вечером рабочего дня в сердце Лондона практически не было движения транспорта. Сид сидел, развалившись, на краю тротуара, его бархатные брюки были рваными и грязными, а глаза — безумными. Линдси сказала мне, что он сидит на «кислоте» целую неделю. Несколькими неделями позже поклонники Pink Floyd выстроились в три ряда вдоль Тоттенэм-Корт-Роуд, чтобы попасть на их концерт — возвращение в UFO после перерыва. В клубе не было отдельного входа для артистов, поэтому «флойды» один за другим протискивались между мною и толпой, направляясь в крошечную гримерную в дальней части клуба. Я обменялся любезностями с первыми тремя, когда из толчеи возник Сид Сверкающие глаза всегда были его самой привлекательной чертой, но в тот вечер они были пустыми, как будто кто-то пробрался внутрь его головы и повернул выключатель. На протяжении всего сета он почти не пел, стоя во время длинных проигрышей без движения, с безвольно повисшими руками и уставившись в пространство. Вскоре после этого в группу был введен Дэйв Гилмор, чтобы замещать Барретта, и к концу года для Сида все было кончено[129].

Я помню, как во время ранних концертов Pink Floyd собравшиеся в UFO сидели на деревянном полу перед сценой, полностью поглощенные происходящим Пит Таунсенд пришел однажды вечером и провел целую ночь в правом углу сцены у усилителя Роджера Уотерса в полном «улете» от какого-то препарата. Когда я проходил мимо, он показал на открытый рот Роджера и сказал мне, что этот рот собирается его проглотить. На те выступления приходило множество паломников: Хендрикс, Кристина Килер и Пол Маккартни в одну и ту же ночь, хотя и не вместе, съемочная группа немецкого телевидения, которая снимала единственный сохранившийся музыкальный видеосюжет из UFO[130]. Когда я слышу нисходящие аккорды, открывающие «Interstellar Overdrive», то немедленно переношусь назад в те ночи, когда огни пульсировали и пузырились на фоне сцены, толпа приветствовала знакомую мелодию, четверка не сводила глаз со своих инструментов и нас уносило куда-то… Веселые припевы песен Сида были как обитаемые планеты в пустоте «улётной» импровизации: возвращение к основной теме после десятиминутной вылазки было одновременно и возбуждающим и успокоительным Даже сейчас, когда эра Сида стала смутным воспоминанием, а Роджер покинул группу, чтобы хандрить в одиночестве, в песнях Pink Floyd есть нечто, что никому и никогда не удавалось сымитировать.

Дженнер и Кинг — так же, как и я — потеряли почву под ногами, как только в дело вступило агентство Morrison Agency. Это был только вопрос времени, когда они тоже останутся без работы. Никто из нас и представить себе не мог, что десятилетия спустя можно будет отправиться в самые отдаленные уголки земного шара и обнаружить там кассеты с записью Dark Side of the Moon, громыхающие в бардачке такси в какой-нибудь стране третьего мира, вместе с Мадонной и Майклом Джексоном.

Успех Pink Floyd трудно проанализировать или объяснить. То, что они принесли с собой из Кембриджа, полностью было придумано ими самими; случилось так, что Лондон в 1967-м влюбился в эту музыку первым.

Глава 18

Мы с Хоппи открыли клуб UFO, потому что оба оказались на мели. Я решил остаться в Лондоне и основать свою продюсерскую компанию, а Хоппи отказался от карьеры фотографа, чтобы начать издание газеты International Times. Ни одно из этих предприятий не сулило в скором времени большого дохода.

Мы провели несколько часов одного декабрьского дня 1966-го, носясь по Лондону в лиловом «мини» и просматривая заброшенные кинотеатры и ночные клубы, испытывающие трудности. (В те дни можно было носиться по Лондону в середине рабочего дня.) Нашей последней целью был цокольный этаж на Тотенэм-Корт-Роуд, рядом с кинотеатрами Berkeley и Continentale (сейчас оба погребены под слоем бетона), с маленькой вывеской снаружи, гласящей THE BLARNEY CLUB. Широкая лестница с поблекшим красным ковром, прикрепленным болтами к цементным ступеням, вела вниз, в сумрачный танцевальный зал с низким потолком, крошечной сценой и натертым деревянным танцполом Слева был освещенный люминесцентными лампами коридор, ведущий в убогое помещение, где находился бар. Владелец клуба, мистер Гэннон, таскал на лямке ящики с прохладительными напитками и еле слышно пересчитывал их, попыхивая сигаретой марки «вудбайн[131].

Мы поинтересовались, можно ли снять клуб на один из вечеров уикенда «Думаю, я мог бы уступить вам ночь с пятницы на субботу за пятнадцать фунтов, — сказал он, — но мне нужно продавать эту вот газировку». Поскольку вероятность того, что большинство наших будущих посетителей будут страдать от синдрома сухости во рту и синдрома пересохшего горла, была очень велика, а также потому, что о продаже прохладительных напитков ни я, ни Хоппи не знали ничего, мы ударили по рукам и забронировали последние две пятницы в декабре. В качестве регулярно выступающей «домашней группы» были ангажированы Pink Floyd. Мы не могли сделать выбор между названиями Night Tripper[132] и UFO, поэтому на флаеры, которые раздавали на рынке на Портобелло-роуд в предшествующую открытию субботу, были помещены оба варианта Мы понятия не имели, кто заявится в клуб в тот первый вечер, 23 декабря 1966-го, но чудики по всему городу вылезли из всех щелей, и в результате мы получили прибыль. У всех было общее чувство неожиданности произошедшего и полученного признания; мало кто мог предполагать, что родственных нам душ так много.

В течение последующих месяцев клуб UFO познакомил Лондон с Pink Floyd, Soft Machine, Crazy World of Arthur Brown, световым шоу, групповыми «кислотными „путешествиями”» и психоделическими постерами, которые печатались методом шелкографии и потом нелегально расклеивались. Мы открывались каждую пятницу в 10.30 и закрывались около шести утра, когда начинали ходить поезда метро. В магазине Indica Books продавались плакаты сан-францисских залов Fillmore и Family Dog, поэтому мы решили создать что-нибудь наше собственное в том же духе. Мой друг Найджел Уэймут был совладельцем бутика Granny Takes a Trip, самого бескомпромиссного на Кингз-роуд, где продавались пиджаки с цветочным рисунком, костюмы из матрасной ткани и рубашки с воротниками, лацканы которых свисали до сосков. Витрина магазина была раскрашена Найджелом в постбердслеевской[133] манере «кислотных» грез, а из его стены, словно выезжая на тротуар, торчала передняя часть легкового автомобиля. Я выдвинул Уэймута кандидатом для решения задачи по созданию нашего первого постера.