Читать книгу "Секретное море - Максим Матковский"

157

Подобные ощущения испытывала и Маша.

Из бойкой трудолюбивой сотрудницы она превратилась в сонную мямлю.

На работе в банке она вливала в себя кофе литрами, пила энергетические напитки, но все равно едва могла держать веки открытыми.

Голова казалась такой тяжелой, будто на нее шкаф зимних вещей водрузили.

Она вспоминала мультфильм «Том и Джерри», ту серию, где Том, чтобы не уснуть вставлял себе в воспаленные веки спички.

Теперь переводы на немецкий и английский языки Маше давались с неимоверным трудом.

Ей перестали доверять телефонные переговоры с иностранными клиентами и перевели в другой отдел.

Маша мечтала о сне.

Она приходила домой и без задних ног валилась на кровать.

Она редко готовила и убирала.

Маша и Витя много спали, жили в грязной комнате и питались полуфабрикатами.

Маша иногда спрашивала Витю: Когда же мы, наконец, отсюда съедем?

Витя сквозь сон отвечал: Потерпи еще чуть-чуть.

К тому же директор Маши взял за привычку издеваться над ней. Сначала он подшучивал безобидно, однако его шутки быстро скатились до сортирного юморка и откровенных оскорблений.

Например, он говорил: Ты со своим ртом можешь найти другую работу. Зарплата там куда выше!

И коллеги хихикали над шутками директора, потому что были низкими людьми и не выработали собственный стиль борьбы с опустошением личности.

Маша тоже хихикала над шутками директора, полагая, что иногда в игре на понижение нет ничего плохого.

Она полагала, что иногда надо притворяться низким человеком.

Только быстро уразумела Маша, что коллеги ее не притворялись, а попросту являлись негодяями.

О многих коллегах она была хорошего мнения. Она считала их трудолюбивыми, честными людьми.

Однако Маша потом сообразила: Если они трафят директору и смеются над его пошлыми шуточками, то и сами они тоже пошлые гадкие люди. Хоть еще и не подозревают об этом.

Иногда так бывает: хороший человек заигрывается и сам не замечает, что уже давно заблудился в лесу. А в лесу, знаете ли, волки воют голодные, а в лесу, знаете ли, чудовища за деревьями прячутся. И луна не мила, и звезды не приятели, и бог не в помощь… А когда хороший человек внезапно понимает, что стоит один-одинешенек посреди темного леса в окружении упырей, и один-одинешенек он до краев вселенной – то уже слишком поздно.

И нет ничего хуже, чем слишком поздно.

Например, однажды Маша не смогла включить кондиционер, и директор заявил на весь офис: Познакомьтесь с самым тупым сотрудником банка!

Часто Маша возвращалась с работы в слезах.

Она много жаловалась Вите на директора.

Витя выслушивал Машу, он краснел и сжимал кулаки.

Витя говорил: Я убью его.

Витя врал, ведь он никогда в жизни не дрался.

Витя просил Машу рассказать подробней о директоре, и Маша рассказала, что он по национальности азербайджанец, но зачем-то называет себя еврейским азербайджанцем, зовут его – Адалат.

Витя сказал: Адалат – арабское имя, значит, он мусульманин.

Маша сказала: Каждый день он приходит вместе со своей собакой Бертой. Старая добрая собака, с утра до вечера она находится в офисе. А недавно он купил китайских воробьев и поселил их в клетки под потолком. Теперь мы сидим, работаем, а на головы нам летят перья и просо. Как же громко орут эти проклятые птицы – работать невозможно.

Витя спросил: Он только тебя оскорбляет или еще кого?

Маша ответила: На всех срывается, но на меня больше всего.

Витя спросил: Он тебя трогал?

Маша ответила: Пока нет.

Витю очень рассердило слово «пока», поэтому он повторил: Я убью его. Хочешь, я приеду и дам ему в морду. Что он тебе сегодня сказал?

Маша ответила: Я полезла в тумбочку за бумагой для ксерокса и нагнулась. Он спросил, можешь, мол, подольше так постоять…

Витя спросил: Если он так себя ведет со всеми, то почему люди не возмущаются?

Маша ответила: В компании и так большая текучка кадров… но попробуй еще устройся в Киеве на работу с такой зарплатой.

Витя подумал: Эта гнида любит животных и ненавидит людей. Есть такие гниды – они думают, что любовь к животным спасет их от наказания.

158

Субботним зимним утром Маша и Витя затеяли уборку, решили разморозить и помыть холодильник.

Они выложили из холодильника продукты и достали стеклянную бутылку с домашним подсолнечным маслом, которую им поездом передала Машина мама из маленького города.

Видимо, от перепада температуры большая бутылка лопнула, и масло разлилось по всей комнате.

Все было в масле: скатерть, стол, продукты, дорожки, пол, стулья и даже кровать.

Маша и Витя долго усердствовали тряпками и моющей жидкостью, однако быстро выдохлись и улеглись в кровать.

Силы снова покинули их.

Витя прошептал: Это общежитие разбило бутылку с маслом. Оно не хотело, чтобы мы убирали.

Маша спросила: Почему?

Витя ответил: Потому что, когда мы убираем, то тратим энергию, которую бы оно могло поглотить.

Маша сказала: Помнишь, мы раньше много гуляли в городе, целовались, ходили в кино и пили кофе у Золотых Ворот? Мы мечтали о путешествиях. Африка, Индия, Китай. Я хотела стать писательницей или художницей… Какие глупости.

Витя сказал: Действительно, глупости.

Маша спросила: А знаешь, что самое страшное?

Витя соврал: Нет.

Маша сказала: Самое страшное – что я уже не хочу путешествий и не хочу кем-либо стать, и от этого мне совсем не страшно.

159

Однажды Вите позвонил однокурсник и пригласил на работу в свою юридическую компанию, которую он открыл не без помощи отца.

Витя с радостью согласился.

Он достал свой лучший костюм, хорошо почистил туфли кремом и вышел из общежития.

По дороге на остановку Витю окружили свирепые бездомные псы. Выглядели они очень худыми и голодными. Зубы, как сабли. Ребра выпирали.

Псы щерились, громко лаяли и лязгали челюстями.

А вокруг не было ни единой души. Вдалеке за пустырем виднелись белые холмы гаражей и длинные ржавые сваи, непонятно зачем вбитые в землю.

Псы накинулись на Витю и разодрали его одежду в клочья.

Он побежал к общежитию, поднялся к себе в комнату и переоделся в дешевый костюм.

Теперь к остановке он пошел другим путем.

Витя зашел в троллейбус, купил у водителя талончик и уселся возле окна рядом с девочкой лет десяти. Девочка была тщательно укутана в шубу, из-под ее вязаной шапки и толстого шарфа выглядывали любознательные глазки.