Читать книгу ""Штукас". Асы Блицкрига в бою - Александр Клинге"

«В начале апреля группа прибыла на полевой аэродром восточнее Орла. Погода была большей частью ясной и безоблачной. Мы должны были нарушить снабжение советских войск в районе т. н. Курской дуги. Одной из первых наших целей стал небольшой железнодорожный мост через реку Тим примерно в 100 км восточнее Курска. На «Штуки» обычно подвешивались одна бомба SG500 и четыре SG50. Для борьбы с зенитками противника выделялись самолеты одного звена, на которые устанавливались осколочные бомбы SD1 (Splitterbomben).

«Штуки» взлетали звеньями и затем описывали вокруг Орла большие круги, собираясь в боевой порядок и набирая высоту. Затем северо-западнее Малоархангельска на высоте 2500 метров мы пересекали линию фронта. Незадолго перед этим к нам присоединялись истребители прикрытия. Обычно это была группа «Фокке-Вульфов», и их командир приветствовал нас, качая крыльями своего истребителя.

После пересечения линии фронта мы увеличивали дистанцию между самолетами, чтобы затруднить прицеливание советским зенитчикам. Мы атаковали мост, заходя на него с востока, затем делали левый разворот и уходили в сторону линии фронта. В ходе первых атак зенитный огонь был не очень сильным, а вражеских истребителей совсем не было видно.

После нескольких атак мы сначала повредили мост, а затем и совсем его разрушили. Однако русские быстро построили временный мост. При этом они усилили его противовоздушную оборону, и мы почти каждый раз встречали сильный зенитный огонь и истребителей. У русских была отлично организована служба предварительного оповещения. Уже вскоре после старта мы слышали в наушниках сообщение на русском языке о нашем вылете. Однако, несмотря на все это, в ходе этих вылетов мы не понесли никаких потерь.

Затем нашими целями были железнодорожная станция Новосиль в 60 км восточнее Орла, мост северо-восточнее города Дивны и сама станция Дивны. После этого мы поддерживали действия наших войск юго-западнее Орла. При этом было хорошо отработано взаимодействие с ними прямо над полем боя. Сбросив последний контейнер с осколочными бомбами SD1, мы давали красную ракету, которая и служила для нашей пехоты сигналом к атаке.

Незадолго перед началом наступления на т. н.

Курской дуге мы атаковали железнодорожный вокзал в Курске. Мы появились над городом около 4 часов утра. Вокзал находился в его северной части, и мы были вынуждены описать над городом большой круг. Нас встретил сильный зенитный огонь, особенно много было красных и зеленых трассирующих пуль. Вскоре на востоке появились советские истребители. Спустя несколько минут они атаковали 2-ю группу 1-й эскадры пикирующих бомбардировщиков, которая в результате понесла тяжелые потери.

В ответ советская авиация совершила ночной налет на Орел. Один самолет, сбитый зенитками, упал на деревню юго-западнее нашего аэродрома, в результате чего там загорелось несколько домов. Остальные самолеты сбросили бомбы вдали от аэродрома, и мы смогли спокойно покинуть наши убежища.

Атаки на железную дорогу в районе Курска были последними вылетами, которые наша группа выполняла по «старым» тактическим правилам, разработанным для Ju-87. Все наши последующие вылеты были уже на непосредственную поддержку войск.

В первые дни наступления под Курском мы выполняли в среднем по 5–6 боевых вылетов ежедневно, атакуя различные цели, среди которых было довольно много закопанных русских танков. Нередко нам приходилось вступать в бой с советскими истребителями».

Ожесточенные сражения, непременными участниками которых являлись «Штуки», разворачивались и в воздухе. Пикировщики выполняли ежедневно в общей сложности до 800 вылетов. Потери были значительны. При этом на роль «убийц лаптежников» теперь претендовали не только зенитная артиллерия и истребители, но и советские ударные самолеты. К примеру, 6 июля группа Ил-2 из состава 673-го штурмового авиаполка быстрой атакой уничтожила сразу две «Штуки».

В этот же день свой последний бой провел знаменитый истребитель лейтенант А.К. Горовец. Документы 8-й гвардейской истребительной авиадивизии рассказывают о нем так: «В это время появилась новая группа – девять Ю-87. Гвардии лейтенант Горовец немедленно врезался в строй бомбардировщиков противника. В результате первой атаки 2 Ю-87 были сбиты и 2 Ю-87 столкнулись при уходе из-под удара нашего истребителя. Остальные самолеты Ю-87 разошлись по одному и встали в круг, намереваясь сбрасывать бомбы по нашим войскам. Последовательными атаками на вертикальном маневре гвардии лейтенант Горовец сбил и оставшиеся пять бомбардировщиков, но, в свою очередь, был атакован группой Me-109, которые подожгли его самолет и преследовали его, пока он не врезался в землю в 6 километрах южнее Обоянь. Воздушным боем гвардии лейтенанта Горовец были восхищены наши наземные войска, сообщившие на КП дивизии через штаб 5-го как о героическом подвиге неизвестного им летчика-истребителя». Подвиг лейтенанта Горовца вошел во все советские исследования, посвященные Курской битве. Однако немецкие источники потерю девяти «Штук» в одном вылете не подтверждают. Это, в свою очередь, не отменяет того факта, что немецкой авиации в этот день был нанесен весьма значительный урон – только 77-я эскадра пикирующих бомбардировщиков лишилась 6 июля десяти машин.

В Курской битве открыл свой боевой счет и самый результативный из советских летчиков-истребителей – И.Н. Кожедуб. Его первой жертвой стал как раз «лаптежник». В своих мемуарах Кожедуб подробно описывает этот бой:

«С земли раздается знакомый спокойный голос командира корпуса генерала Подгорного:

– Приближается большая группа пикирующих бомбардировщиков. Увеличить скорость. Встретить врага до линии фронта!

И на подхвате голос Семенова:

– Впереди нас более двадцати пикирующих бомбардировщиков. Атакуем!

И действительно, ниже нас стороной к линии фронта направляются «Юнкерсы-87» под прикрытием истребителей. Теперь главное – перехватить их до линии фронта.

Снова раздается голос комэска:

– Орлы, за Родину! В атаку!

Командир – впереди. Мы – за ним. Увеличиваем скорость, ринулись на группу. Наперерез нам «мессершмитты». Но им уже не остановить наш порыв. Вот они пытаются атаковать командира. Бросаю самолет в сторону вражеских истребителей. Заградительная очередь, и враг отворачивает от самолета Семенова. Комэск сближается с бомбардировщиком. Фашистские стрелки открывают яростный огонь.

К нам потянулись трассы. И мне кажется, что больше всего трасс тянется к машине комэска и к моей.

Семенов резко переводит самолет вниз. Сердце у меня замирает: сбит!

Но вот он стремительно идет вверх и снизу атакует «юнкере». Бьет его в упор, с короткой дистанции. Немецкий самолет падает.

Бомбардировщики заметались. «Мессершмитты» усилили атаки. Отбиваю их – меня надежно прикрывает мой ведомый.

Наша главная задача – уничтожать бомбардировщики. Пытаюсь атаковать «юнкере», зайти к нему в хвост. Он маневрирует. Уходит из прицела. Даже не успеваю открыть огонь: то ведомого, то меня атакуют «мессеры». Нам, истребителям, все время приходится вступать с ними в бой, помогать друг другу и словом и огнем. Только успевай повертываться: исход боя решают секунды.